Итак, «опыт плавания» обнаружил немножко другое.
А что? Читаем Роберта Владимировича Кондратенко, «Крейсеры 1 ранга Дмитрий Донской и Владимир Мономах», изд. Гангут, Санкт-Петербург, 2013»:
«Однако по прибытии на Дальний Восток, уже в ходе первого осмотра в доке Нагасаки с 30 июня по 7 июля 1885 года, выяснилось, что «Цинковая обшивка между броневым листом и медной обшивкой совершенно разъедена, броневые плиты в своей нижней части, находящиеся под водою,поржавлены и имеют раковины, что произошло, по мнению комиссии, вследствие химических реакций...» В связи с этим, помимо приведения в порядок подводной части корпуса корабля, пришлось ещё с брони соскабливать ржавчину, а затем четыре раза покрывать её специальном составом «Bathyents patent”. (стр 59, 60)
— здесь и ниже Кондратенко цитирует Приёмную комиссию, осматривавшую Владимир Мономах в доке. Опять цитата из слов комиссии:
...«такая обшивка (дерево плюс медь вместо цинк плюс медь; предлагалось нарастить поясья медной обшивки выше ватерлинии по верхний шельф брони — ИТ) не останется без полезного влияния на ход фрегата, так как существующий уступ в подводной части будет выведен в надводную и широкий броневой пояс уже не будет покрываться ковром из густых водорослей вперемешку даже с крупными устричными раковинами». (стр 60)
- Мой комментарий: Так что же сказала Комиссия? Она не говорит, что медная обшивка не будет обрастать водорослями и ракушками, она говорит, что броневой пояс выше ватерлинии больше не будет обрастать, из-за того, что деревянно-медную обшивку поднимут выше ватерлинии. То есть, на медной-то обшивке обрастание будет происходить, но, главное, броня будет не повреждена. Если не путаю, медную обшивку поднимут выше (так же) после 21 октября 1887г, сделают тоже самое и на ДД. (там же, стр. 125)
И ни слова о том, что медная обшивка якобы меньше обрастает или уменьшает обрастание железа.
А что «Дмитрий Донской»? Читаем эту же стр 60.
«Несколько позже с подобной проблемой, а так же с обрастанием не только брони, но и медной обшивки, из-за той же «электроположительности» солей цинка, столкнулся ДД при осмотре в доке Йокоско в конце октября 1887 года. По осушению дока присутствующим предстала следующая картина: следов краски на броневом поясе не осталось, а весь он оказался сплошь покрытым ржавчиной. Последняя «настолько разъела плиты, что поверхность их стала губчатой от бесчисленного множества раковин, в особенности около ватерлинии, в том месте к разъедающему действию гальванического тока присоединилась ещё обыкновенное окисление железа на воздухе от постоянного смачивания водой». От цинкового пояса на шельфе, ниже брони, остались только клочки, а медная обшивка оказалась покрытой сплошным слоем ракушек, толщиной около 50 мм. По этой причине после очистки от ржавчины весь броневой пояс решили покрыть несколькими слоями специального лака, недавно приобретённого в Японии. …. произведённый через год осмотр корабля в том же доке показал, что в целом броня пострадала несравненно меньше, чем в прошлом году, ракушек на ней не оказалось совсем, а покрытие лаком защищает от разъедания. Правда, только в тех местах, где броня была тщательно очищена от ржавчины. Там, где это условие не выполнялось, ржавчина прогрессировала под слоем лака.(стр 60-61)
Далее, Кондратенко, там же:
«С этого дня начались ремонт и частичное перевооружение «Владимира Мономаха», за которым внимательно следил И.А. Шестаков 27 ноября он осмотрел фрегат в доке и мог лично наблюдать за очисткой днища от наростов, достигавших в толщину 102 мм. Медная обшивка оказалась в данном случае неэффективной, а часть деревянной в тех местах, где медные листы повреждались лапами якорей, была совершенно источена корабельным червём» (стр 125).
«По приходу в Нагасаки, 23 ноября 1887 года, «Дмитрия Донского» завели в док для осмотра и очистки подводной части корпуса. При этом выяснилось, что броневой корпус сильно разъеден ржавчиной, а цинковый протектор практически отсутствует. По совету японских инженеров командир корабля решил покрыть броню лаком, чтобы предотвратить её дальнейшее разрушение. Как писал позднее Н.И. Скрыдлов, лак держался хорошо» (стр. 147)
Вернёмся к Мельникову.
«С 3 по 20 ноября 1896г. из-за давно уже проявлявшегося значительного обрастания корпуса ракушками с водорослями, отчего корабль терял почти 2 узла скорости, “Память Азова” ввели в док Нагасаки. Здесь подтвердилась странная, неподдающаяся объяснению аномалия. Защитная обшивка медными листами была буквально усеяна разными видами ракушек, устрицами, кораллами и другими наростами. Их и ранее “добывали” водолазы корабля, но открывшаяся картина почти сплошного обрастания (в корме его слой составлял 50 мм) поставила корабельных специалистов в тупик.
С таким коварным поведением медной обшивки, отказывавшейся защищать корпус от обрастания, никто еще не встречался. Обросли также и все бронзовые детали — кронштейны, дейдвудные трубы, гребные винты, штевни. Крейсер, правда, был до этого в доке с 12 по 21 февраля 1894г, но на “Адмирале Корнилове”, проплававшем без дока также более двух лет, обросла только бронза, собственно же медная обшивка была “совершенно чиста”.
Заменив поврежденные листы, продолжили плавание и отправили корабль на станцию в Чемульпо.
20 сентября 1897г. в доке Цесаревича Николая проверили состояние обшивки корабля и винторулевой группы. Оказалось, что обрастание в подводной части было значительно слабее прошлогоднего, но все же, в сравнении с обрастанием корпуса “Дмитрия Донского'’, оставалось “неравномерным”. По какой-то странности все поставленные в Нагасаки медные листы совершенно не обросли и резко выделялись своей гладкой зеленоватой поверхностью от остальных”. К рапорту об этом командира А.А. Вирениуса от 23 ноября 1897г. с рейда Чемульпо прилагались фотографии и образцы листов: старого и нового. Командир высказывал предположение о разном влиянии химического состава листов на обрастание. Существенным был и износ обшивки по всему кораблю — края листов утончились, сделались хрупкими, “настоятельно необходимой” считал он замену всех листов подводной обшивки.
Начальник эскадры 8 декабря 1897г. рапорт командира, акты судовой комиссии, образцы медных листов и фотографии препроводил в МТК для изучения, как он писал, “особенностей процесса обрастания”. Но специалисты МТК объяснения аномалии не нашли. На обстоятельном акте от 29 ноября 1896г. о результатах докования в Нагасаки, полученном из Главного Морского штаба, 2 мая 1897г. Э.С. Гуляев написал: “отчет не указывает каких-либо неожиданных фактов. Большое обрастание и проникновение воды замечается более или менее и на других судах ”. Впрочем Э.Е. Гуляев предлагал и другим членам МТК ознакомиться с документами, для соображений в будущем, так как крейсер “Память Азова обшит медью.
Другой член МТК — прежний строитель крейсера Н.Е. Титов, на препровожденном ему для рассмотрения рапорте командующего эскадрой от 8 декабря 1897г. отозвался и вовсе бесстрастно: “Читал”. Очевидно, что на требовавшиеся широкие эксперименты по влиянию зависимости степени обрастания медных и бронзовых изделий от их химического состава в МТК не решились. Не было тогда соответствующей научной и экспериментальной базы. О создании же ЦНИИ технологии, который мог бы решить проблему (и который появился только в СССР), и не мечталось. Не нашел нужным, также не имея на это средств, провести натурные эксперименты в условиях Владивостока или Порт-Артура, и начальник эскадры. Широкие исследования были тогда “не в обычае”.
Смелость их проведения мог бы взять на себя имевший наклонность к науке С.О. Макаров. Но бюрократия предусмотрительно ограждала его от должностей, которые давали бы возможность проведения исследований и экспериментов. Ему не доверяли ни должности председателя МТК, ни начальника Тихоокеанской эскадры. Проблема обрастания медных и бронзовых изделий осталась нераскрытой.»
Здесь, думаю, комментарии излишни. Однако, нельзя не отметить, что специалисты Морского Технического Комитета, и даже сам главный конструктор корабля, не посчитали аномалией «странное поведение» меди по отношению к обрастанию. Присутствует так же очевидный намёк, что в наши корабелы уже знали, что качество меди никак не влияет на рассматриваемый процесс. Значит, либо дело в механической составляющей (как медь крепили, насколько сильно повреждали при обработке), либо влияние оказывали особенности плавания корабля за контрольный период. Конечно, можно было бы добавлять в медный сплав больше «ядовитых» присадок, а так же замедлить процесс окисления меди, но факт оставался фактом: после того, как медь неминуемо начинала окисляться в морской воде, она сильно обрастала.
И в 20 веке, наконец, от медной обшивки отказались вовсе. Новые материалы, нержавеющая сталь, надёжные краски — «нержавейки» и «необрастайки», новые технологии строительства корпусов, соединения листов... Новые мощные механизмы, развитие теоретической научной базы. Медь стала больше ненужной ни для увеличения скорости, ни для защиты металлов от коррозии, ни для защиты от обрастания.