Но есть предприимчивые люди, которые знают, как можно грамотно преподнести свой товар, что бы его купили. Пример, пожалуйста. “Баунти” из журнальной серии от ДеАгостини. Помните рекламу. Модель музейного качества, выполненная на основании сохранившихся архивных чертежей. Нами разработана отличная инструкция по сборке данной модели. А где-то между строк надо было читать: ”Мы не будем иметь к Вам юридических претензий, если Вы за свой счет внесёте  в нашу пошаговую инструкцию свои изменения и за свой счет реализуете эти изменения”.

H.M.Armed vessel Bounty By C. Knight

Записи Адмиралтейств-коллегии о "Баунти" и её путешествии за плодами хлебного дерева начинаются в 1787 году, и начинаются они с письма лорда Сиднея, одного из Главных Государственных Секретарей, от 5 мая 1787 года, адресованного Лордам-комиссионерам Адмиралтейств-коллегии.

"Способным и благоразумным офицером" был выбран лейтенант Уильям Блай, а выбранным судном - "Баунти". Цель этой статьи - рассказать что-то о судне, о котором авторы скорее позабыли, пересказывая действия его "способного и благоразумного" командира.

Письмо лорда Сиднея поступило в правление Адмиралтейств-коллегии 9 мая 1787 года. В тот же день, в письме Адмиралтейств-коллегии, Военно-Морской совету был дан приказ, [я сохраню, насколько это возможно, словоблудие восемнадцатого века] немедленно закупить вместительный корабль, как по размещению кают, так и по укладке балласта и груза, но не превышающий грузовую вместимость 250 тонн, и оснастить его надлежащими удобствами пользования[1] для этой службы; доложить Лордам, когда они найдут подходящий для этой цели корабль, и предложить, какое полное число служителей следует установить на нем.

[1] Conveniences - удобства пользования на вульгарном английском языке обозначают – туалет.

По ссылке номер 3 могу добавить от себя следующие.

Толстые перегородки, поделанные поперёк судна, для убежища и защиты в случае абордажа. По правилам того времени в этих перегородках должны быть сделаны бойницы - Loop-holes. С размещением ящика с абордажным оружием на нижнем грот-люке, перегородка, находящаяся сразу же за этим люком, видимо теряла своё предназначение, а приказ Адмиралтейств-коллегии необходимо было выполнить. Тогда эти бойницы сделали в комингсах и поперечных лежнях люков. Если Вы загляните в “Словарь морских слов и речений” Александра Бутакова на страницу 260 то найдете там: “Loop-holes - Дыры, сделанные в переборках и других местах на купеческих судах, для стрельбы из мелкого оружия, когда неприятель сцепляется на абордаж и взойдёт на судно’’.

[3] По правилам того времени в этих переборках должны быть сделаны бойницы - Loop-holes.

25 июня офицеры Дептфорда написали в Военно-Морской совет следующее письмо:

"Мы просим позволения прислать вам чертежи вооруженного судна "Баунти", снятые здесь. Седловатость и палубы корабля соответствуют покупке, с некоторыми задумками (устройствами), нарисованными красными чернилами, платформы в передней части и задней части и т. д. в зеленом цвете для первоочередного рассмотрения, если это встретит ваше одобрение. Сэр Джозеф Бэнкс предложил, чтобы переборка, под требующийся объем сада была перенесена до кормовой части нижнего ахтерлюка; чтобы на верхней палубе было столько решётчатых люков, сколько удобно для подачи воздуха; по той же причине, так же расположить сквозные лючки в борту. Он также предложил покрыть свинцом верхнюю часть палубы, чтобы вода, которая может стекать из нескольких горшков, могла течь в носовую часть и перенаправлялась бы в резервуар для ее сохранения, который будет представлен на ваше рассмотрение, мы молимся вашему указанию на этот счёт".

Совет рассмотрел эти предложения и 6 июля ответил, что он внес изменения в расположение дровяной печи и отправил приложенный вариант проекта разреза и планов       палубы и платформ, которые предполагалось установить, и указал офицерам верфи привести в соответствие к этому.

Новая дровяная печь была заказана у Броди, подрядчика по дровяным печам, специально для корабля, отсюда изменения в планах.

В августе Блай написал в Адмиралтейств-коллегию, что он осмотрел мачты и реи "Баунти" и что, по его мнению, они должны быть, уменьшены на следующую величину:

-    грот-мачта на 3 фута и 10 дюймов.; грота-рей на 5 футов и 6 дюймов.; грот-марса-рей на 4 фута и 2 дюйма.;

-    Фок-мачта на 2 фута и 4 дюйма.; фока-рей на 2 фута и 5 дюймов.; фор-марса-рей на 2 фута и 6 дюймов.

Он также пожелал "Соломенные марсы" [7] вместо дощатых.

Адмиралтейств-коллегия в письме от 30 августа предписало Военно-Морскому совету выполнить эту просьбу при условии, что у них не будет возражений.

Действия Военно-Морского совета не были отслежены. Блай, однако, записал 4 сентября: "По моему ходатайству нижние мачты были сняты и укорочены, а нижние реи и марса-реи были обрезаны на берегу по моей просьбе''.                

Блай, кажется, уличает себя, что ошибся, сделав эти изменения, ибо, как будет видно позже, к концу заграничного плавания он сделает бом-брамсели и вооружит их, таким образом, подняв центр приложения сил на паруса.

Сопроводительные копии официальных планов судна вместе с тем, что уже было сказано, указывают на характер изменений, произведенных при оснащении судна на Дептфордской верфи. Стоимость переделок отражена в строительных книгах, хранящихся в библиотеке Адмиралтейств-коллегии, а именно: корпус £2504, вооружение, оснастка и припасы £1952 и того £4456.

[7] "Gratten tops". Gratten переводиться как жнивьё. Жнивьё это солома, оставшаяся на корню после жатвы. Другими словами марсы должны были сделать из множества тонких брусков.

Мои пояснения к марсовой площадке. Лейтенантом Блай прекрасно осознавал, что время для перехода мыса Горн упущено и для предстоящего перехода ему не нужны будут тяжёлые марсы на верху мачт как на военных кораблях, да к тому же имеющие большую парусность, которую нельзя будет убрать во время шторма. Я думаю, что марсы на "Баунти", после их переделки имели конструкцию решётки из дубовых реек, установленных в ряд, с определённым интервалом между ними. И имела такой вид

Далее идет письмо о назначении помощника корабельному лекарю. Инструкции для В. Блая по хлебному дереву. Это, я тоже опускаю с Вашего разрешения. И так заключительная часть.

На сегодняшний день я не встречал ни одного изображения "Баунти ". Некоторые подробности о корабле можно узнать из корабельного журнала Блая, дневника Моррисона, протоколов военного трибунала над мятежниками и т. д. Из этих же источников следует, что: драйвер и нижний парус бизани были предусмотрены, но никакого упоминания о гике нет. Ундер, бом и брам-лисели, поднимались на каждой грот и фок мачтах. Блай утверждает, что ундер-лисель был слишком длинным; он обрезал его и сделал бом-брамсель из этой парусины.

Два якоря с деревянными штоками и три с железными штоками, предположительно те, которые были куплены вместе с кораблем, были оставлены. Это, конечно, были два носовика, шварт, стоп-анкер и большой верп. Лодки завозили соответственно: барказ - большие якоря и катер - маленькие.

Нос баркаэа ставился в блок на палубе[10] и доходил "отлично до фок-люка, достаточно выступая над ним".

В Ложном заливе бизань-мачта была поднята из степса и два фута были отрезаны от неё, потому что она "слишком высокая и от чего корабль кренится и беспокоен на волнении".

Этот корабль был "отличным морским судном".

Блай в своем меморандуме сэру Джозефу Бэнксу (Historical records of New South Wales, 1, ii, 268) говорит: "Грузовая вместимость этого корабля был почти 215 тонн, его длина по палубе 90 футов и 10 дюймов, и ширина с наружной стороны бархоутов 24 фута 3 дюйма, сплошная палуба и симпатичная фигура женщины в костюме для верховой езды".

Капитан "Пандоры" Эдвардс сообщил, что офицер его корабля видел на одном из островов рангоутное дерево с надписью "Баунти. Драйвер рей".

Я сделал чертёж "Баунти" выше ватерлинии, иллюстрируя расположение парусов и основных частей такелажа. Мачты и реи соответствуют размерам, первоначально утвержденным Военно-Морским советом, и требуют укорачивания в соответствии с изменениями, предложенными Блаем.

Бизань-стаксель постоянно использовался, и поэтому он был показан; остальное и бегучий такелаж обычно опускается (не чертится), чтобы избежать путаницы.

Здесь не прослеживается следов установки гика. Кроме того, из-за установившейся непогоды с бизань-мачты были сняты рангоутные деревья; в их число входили крюйс-стенга, крюйсель и бегин реи и гафель, но об этом рее ничего не говорится. Такое большое рангоутное дерево, несомненно, было бы упомянуто, если бы его несли. Следовательно, это дерево, выстреливающее за корабль, не было указано.

Только в одном случае в вахтенном журнале упоминаются бизань парус и драйвер. Может быть драйвер, уже упомянутый, привязывался к драйвер-рее, и рея поднималась, по стилю лиселя, оттопив гафель. В этом случае шкот был бы пропущен через блок, принайтовленный к однодеревке, и перекинутой через гакаборт.

Чертёж барказа был включен ввиду его важности в истории мятежа.

[10] Обратите внимание, что носовой кильблок находится на палубе.

И так источник номер два. Письма. Привожу выдержку из приложения к письму.

Приложение к письму сэра Джозефа Бэнкса

16-го августа 1787 года я принял под своё полномочие командовать вооруженным судном Его Величества "Баунти" [ибо это было его штатное положение] и вооружить его отдаленные части, с предельной быстротой.

Грузовая вместимость этого корабля была почти двести пятнадцать тонн, его наибольшая длина по палубе 90 футов 10 дюймов и ширина по внешним сторонам бархоутов в 24 фута 3 дюйма. Сплошная палуба и симпатичная носовая фигура женщины в костюме для верховой езды....

Из 45 человек один фактически не находился на борту, его жалованье шло на содержание вдов, так что действительным числом на борту было 44 моряка и офицера, а также один ботаник и его помощник, всего 46 человек.

4-го октября я был полностью снабжён провизией и имел запас на 18 месяцев, а 20-го ноябрь 1787 года я получил свой последний приказ продолжать плавание, смысл которого был таков…

На рассвете Флетчер Кристиан, вахтенный офицер, Чарльз Черчилль, корабельный капрал, Томас Беркитт, матрос и еще некоторые другие вошли в мою каюту и, пока я спал, схватили и связали мне руки за спиной крепким шнуром, приставив к груди абордажные сабли и штык, угрожая немедленной смертью, если я заговорю или издам хоть малейший звук.

Тем не менее, я крикнул так громко, чтобы все услышали меня и бросились мне на помощь, но все мои офицеры, кроме тех, кого это касалось, были заперты в своих каютах вооруженными часовыми, и сундук с оружием находился в их распоряжении. Теперь меня вытащили на палубу в одной рубашке и со связанными за спиной руками, которые держали Флетчер Кристиан и Чарльз Черчилль со штыком у груди, а также двое мужчин, которых звали Алекс. Смит и Томас Беркетт стояли позади меня с заряженными мушкетами на взводе и примкнутыми штыками. Под этой охраной меня держали позади бизань-мачты. Все люки одинаково охранялись вооруженными людьми, и те, кто должен был быть выслан с корабля, а также некоторые из мятежников, которых можно было спасти, подняли шлюпки, среди которых был боцман, который вместе с другими грузил в шлюпку паруса, бечеву, веревку, дрек и небольшой бочонок воды. По этому поводу среди мятежной команды было много ссор, и я старался говорить громко, чтобы попытаться сплотить кого-нибудь из них с чувством долга, но меня приветствовали проклятьями моих глаз, вышибанием моих мозгов.

Будучи ограниченным и содержащийся отдельно от всех, мистер Сэмюэл, мой клерк, обеспечил мне квадрант и компас, некоторую одежду, мои дневники и несколько важных судовых бумаг. Однако все мои дорогостоящие инструменты, имеющие денежную стоимость на то время в триста пятьдесят гиней, ценную коллекцию книг, карт и чертежей со всеми моими замечаниями и наблюдениями за последние пятнадцать лет были скрыты от меня. Он также обеспечил около ста пятидесяти фунтов хлеба.

Когда офицеры и матросы были загнаны в шлюпку один за другим, Кристиан сказал мне: " Сэр, ваши офицеры сейчас в шлюпке, и вы должны идти с ними. " Затем меня взяли под охрану и принудили по трапу спуститься в лодку, которая ждала только меня и, развязав руки, и я на веревке сдал за корму. Нам, численностью девятнадцать человек, теперь были брошены несколько фунтов свинины и каждый из нас начал выпрашивать свои маленькие ценности, которые остались после него. Я пожелал только несколько единиц огнестрельного оружия и в конце концов попросил две единицы, но нам ответили наглостью, и сказав мне, что у меня ничего не будет, однако четыре абордажные сабли были брошены в лодку, и мы легли в дрейф, и погребли изо всех сил к берегу.

Размер лодки был 23 фута от носа до кормы, и шесть гребных весел и она была так глубоко погружена из-за хлама, что они думали, что мы никогда не доберемся до берега, и некоторые из них шутили над этим, однако к 7 часам вечера я благополучно добрался до Тофоа, но не смог найти места для высадки и поэтому держал лодку под берегом всю ночь, гребя двумя веслами, чтобы сохранить нашу позицию.

Далее меня заинтересовали бортовые окна, обозначенные у John McKay как “Quarter-gallery”. Рассматривая имеющиеся чертежи Баунти и рисунок из книги "Вояж" приведённый здесь. Я обнаружил, что под них нигде нет проёмов. Хотя у John McKay они есть. Я очень долго искал для себя ответ. Нашел только в словаре А. Бутакова стр. 23-24. “Badge or Quarter-badge”. Фальшивые или поддельные боковые галереи на купеческих судах. Во всяком случае я не нашёл упоминания об этих окнах, в тех документах которые я изучал. И раз они фальшивые, то наверное, они небыли такими объёмными.

Вот что пишет Karl Heinz Marquardt в своей книге "История реплики ENDEAVOR" про удар в корму.

Лейтенант Уильям Блай дважды описал в своем судовом журнале, что произошло на Баунти, когда обрушившаяся волна уничтожила глухой ставень, который был изготовлен недостаточно прочно. Один раз, 24 декабря 1787 года (все переводы на немецкий язык выполнены К.Х.М.): ² Волна ударила нас в кормовую часть с левого борта, втолкнула глухой ставень вовнутрь и вплеснула большое количество воды. Установили другой глухой ставень и высушили корабль, но часть хлеба намокла [вероятно, в брод-каморе]². Три дня спустя он написал, среди прочего: "В 8:30 волна ударила нас прямо в корму и разбила на куски все окна каюты, находившиеся в окружении глухого оконного проёма. В каюте образовалась большая пробоина, с трудом удалось спасти хронометр и мои приборы, азимутальный компас был полностью разбит. В полдень мы увидели лежащий в дрейфе корабль, с повернутым на север носом. Однако нам все равно пришлось бежать курсом прямо по волне. Было потеряно семь больших бочек пива".

В более подробном комментарии к этой аварии он написал, что шторм был настолько сильным, что они не могли развернуться, и у них не было другого выбора, кроме как идти курсом прямо по волне.

"Утром ситуация была очень сложной, но, к счастью, волна не обрушилась на нас с кормы, пока мы устраняли повреждения, которые были вызваны плохой столярной работой по середине транца от гельмпорта. Плохая погода позволила нам защитить только себя и лодки, не имея должного представления о реальном ущербе. Наш хлеб, я полагаю, сильно пострадал, хотя мы сделали все возможное, чтобы удалить воду из каюты; однако ее было так много, что нам потребовалось время, чтобы удалить ее".

На следующий день, осмотрев помещения для рома и рыбы, он заметил, что они полностью затоплены, и там было много повреждённого хлеба и спиртных напитков, а две бочки рома были разбиты. В ходе дальнейших осмотров в последующие дни было обнаружено, что в брод-каморе испортился еще хлеб, а также ёмкость с сыром. Оставшийся хлеб сушили на палубе в течение нескольких дней после этого.

Этот эпизод, составленный из судового журнала Уильяма Блая, должен дать понять каждому читателю, что эти «четко видимые странные створки» не были ни «странными», ни «сомнительными». Без такого закрытия кормовых окон не так уж много кораблей пережило бы штормовое море. Они и сегодня есть на «иллюминаторах» наших морских судов, только внутри. Поэтому при создании полноразмерной или миниатюрной копии вы должны обратить внимание на эту деталь с большим W в графе "важно".

К своим кормовым окнам я то приделал глухие ставни.

Вот как описывает Дэвид Стил в своей книге «Элементы и практика снаряжения и мореплавания» обеспечение сохранности якорных канатов.

И так цитата из главы ”О подходе к якорному месту”.

На твердых и каменистых грунтах, где якоря не имеют большой удерживающей силы, канаты начинают перетираться и режутся на куски. При необходимости постановки на якорь в таких местах, к рыму якоря, перед канатом, чтобы обеспечить его сохранность, крепилась цепь, определённой длины. Когда цепей не было [хотя цепи на нижние реи могли поставляться], пустые бочки, хорошо закупоренные, являлись хорошей заменой, подвешивались и прикреплялись к канату на равных расстояниях, чтобы поддерживать и удерживать его от дна.

Подтверждение этих слов я нашел и Александра Бутакова, в его словаре английских морских слов и выражений, с переводом их на русский и французский языки

To keckle the cable. Положить клетень на канат. Но всего нужнее обёртывать канат цепью, чтобы не повредился о каменистое дно. Стр. 228-229.

А это другой якорь с HMS BOUNTY. Новозеландский морской музей.

Рассматриваем "Вояж" дальше.

На закате мои гости откланялись, и были доставлены на берег на одной из корабельных лодок, это всегда считались знаком отличия и по этой причине они предпочитали уходить на них, чем на собственных каноэ. По их просьбе была устроена гонка между нашим пяти вёсельным катером и одним из их сдвоенных каноэ с четырьмя веслами. Большие усилия были приложены с обеих сторон, но катер первым достиг берега. Когда они вернулись на корабль, Орепия остановил их, пока не принесли большой кусок ткани, за которым он послал, и он привязал его к багру, желая, чтобы его унесли как трофей их победы.