Все, что в наших силах... (ч.1)
----------
Совещание или беседа, или черт его знает что, но вскоре оно проходило "один на двоих". До сих пор хранивший молчание лохматый мужик с булыжным лицом, тяжеленной челюстью и барскими манерами лишь нервно задвигал пепельницей сверкающей чистоты и пустоты. Все взоры оборотились к нему. Оказалось достаточно одного немигающего взгляда, чтобы из прохлады оперкаюты исчезли как все "звездастые", так и свита. За широким столом с разложенными картами района оставались сидеть на баночках (морск. стульях) только дядя-сфинкс, Миша и Саша. Очень хотелось не спать, а курить, хотя на восточное побережье Африки и, в частности, рейд Мапуту давно навалилась ночь.
- Товарищ Макеев! Мы же не "ударники" проамфитаминенные. И без того на одном азоте, без жен, без курева почти год ласты протираем. Вместо пластыря чьи-то пробоины затыкать, так получается? Тем более, вам добровольцы требуются. Ведь, живого места на фюзеляже не осталось, снаряжение ресурс исчерпало. Я к совести взываю, всего лишь.
Это Миша повел себя слишком вызывающе. Горячий он. Вспыльчивый. Несмотря на... И зря, кстати. Потому как по всем параметрам погружения, а вернее нагружения выходило, что дядя в гражданской форме одежды был откуда-то с самого-пресамого "знать неслед". Его притащили, вместе со свитой, на вертолете всего три часа назад. Еще и удивлялись, с чего это - на ночь глядя, и с какого-такого канифаса - гражданский мэн толпу при звездах строит?
Но, похоже, мишины обороты речи остались без внимания. Это уже судя по выражению дядиного лица. Хотя, что-то заставило Петра Константиновича подняться из-за стола и заметаться от переборки к переборке, исторгая густоватый бас. Прямо-таки, как лев в клетке.
- Понимаю вашу обеспокоенность. И приказывать вам не имею права. Задача сложная. Времени на подготовку практически нет. Но и вы меня поймите. Кроме вас эта акватория никому не известна. Тем более, вы уже проводили доставку в районе операции. Если мы отправим группу, имеющую поверхностное представление о подходах к берегу и вероятных оборонительных мероприятиях противника, то на успешном завершении сразу же следует поставить крест. Сухопутная и воздушная доставки исключаются. Необходимость же проведения данной операции обусловлена возможным скачком в и без того напряженной международной обстановке. "Звездные войны" - это только верхняя часть айсберга. Вероятный противник нацелен на единовременное поражение наших стратегических объектов, после чего мы окажемся бессильны перед фактом прямой угрозы нападения и уничтожения нашей страны. Страны!... И вы мне тут про вина с куревом не рассказывайте. Не стоит.
Дядин текст потяжелел, отчего Миша решил немного просесть и нахмуриться. Саша, до этого изучавший глубины где-то на южной оконечности Мадагаскара, заинтересовался изобатами дна порта Дурбан. Адски хотелось курить.
- Хорошо, но тогда объясните, почему с "керогазами" придется идти?
- Не понял вас.
- Почему с аквалангами пойдем? Почему аппаратов (закрытого цикла дыхания ИДА) нет? Штатную замену должны были произвести еще два месяца назад.
- Да. Есть сложности такого рода. Мы делаем всё, что в наших силах и уже послезавтра положение кардинально изменится. Виновные будут наказаны. Но в данный момент, на лицо - жизненная необходимость. И поймите же наконец, вам предстоит проводить группу специалистов высшего класса. Это сплоченная, опытная и превосходно подготовленная команда. В то же время, никакой опыт не заменит ваше знание акватории района и возможность свободной ориентации под водой в условиях нулевой видимости. На наземный этап операции отводится не более трех часов. Этого вполне достаточно. Ваша задача - скрытно ожидать в прибрежной зоне после проводки группы на берег. Всего три часа. Затем - возврат на борт подлодки и домой. Ну нет у меня больше никого, кроме вас. По выполнению - всё, что смогу. Ордена обещаю. Обстановка такая. Надо, мужики.
* * * * * *
Есть категория людей - не разлей вода. Применимо же к делу, которому Миша с Сашей отдавали свои знания, умения, а также здоровье уже четвертый год, один всегда дополнял другого. Судьба свела их еще на учебе - на Балхаше - и с тех пор служба шла совместно. Миша чувствовал воду, а Саша - землю, над которой эта вода простиралась. Вернее, один чувствовал, а значит знал содержимое воды, а другой - земли. Чего-то большего от спецов такого уровня и не требовалось, но этим их возможности не ограничивались. Нам же - в рамках повествования - вполне достаточно воды и земли - увы, не суши.
ПЛка (подводная лодка) 877-го проекта уже восьмой час поскуливала корпусом на спокон веков притомившейся от молчания глубине.
В район они подкрались к утру, зависли на отметке четыре над грунтом и ждали "выходное" время. Вскоре придется шуметь и светиться - подвсплывать на пятнадцать, но американцы пока не развернули у восточного побережья Африки новую систему обнаружения "Нортэкс". Старая же система оказалась глуховатой и брала лодки 877-го проекта на дистанции не более мили.
Саша кемарил в кормовом, жилом отсеке в обнимку с торпедами под сопение свободной вахты. Миша пытался читать затертую до дыр подшивку "Огонька" в клаустрофибически тесной, но светлой и по-домашнему обустроенной кают-компании. Цветастая скатерть, фотографии в искусных рамках, кактусы и герани в горшках. Уютно. "Огонек" - к тому же. Хотя, какой-то размещенный возле сердца агрегат, непонятной ему природы, как обычно сканировал угрюмую тишину такой близкой, но совсем незнакомой глубины, доступной железно-резиновому чудищу проекта 877.
Группа проамфитаминенных братьев-близнецов, также слегка охреневшая от предстоящего выхода с "керогазами", хоронилась где-то в носовых отсеках. Но они не спали. Проинструктированные читателем "Огонька", "ударники" мастрячили поролоновые глушаки на выхлоп. Мертовому - припарка, конечно же. Но хоть выдыхаемые пузыри размельчит. Поролон был варварски изъят двое суток назад из дивана каюты командира соединения, в присутствии Петра Константиновича, свиты и молчаливого попустительства проживающего кап-раз. Музыкальное сопровождение обеспечивал зубовный скрежет командира БПК (Большой Противолодочный Корабль) и старпома. Таким макаром Саша и Миша совершили акт возмездия или удар по халатности штабных бюрократов флота.
- Интересно? - раздался едва слышный голос.
Миша не сразу оторвался от видов на поля, комбайны и счастливые лица колхозников - победителей социалистического соревнования. Командир подводной лодки был не настолько стар, чтобы Миша позволил себе потворствовать традиционным издевкам и подначкам подводников. Тем более, в запасе имелся "вопрос на вопрос".
- У вас регенеративные секции новые какие-то, что ли? Огнебезопасные? Смотрю, боец, вроде молодой, тряпкой их протирает. Мокрой... тряпкой, - прошептал в ответ Миша.
- Где?!!! - Нарушая незыблемый закон, громко вырвалось из-под пышных усов подводника.
- Шучу, шучу. Тишину соблюдайте, товарищ командир корабля. Будьте так любезны.
- Ну ты и шутник. Аж сердце встало.
- Поспокойнее бы надо. Таблетки есть хорошие. Элениум называются. Доктора спросите. А то что-то все нервными стали. Можно подумать, под Нью-Йорком лежим. Не приходилось?
- Иди ты, - пробормотал командир, и проем двери в кают-компанию опустел.
- Хотя бы один кроссворд оставили, нырялы железные, - уже в никуда прошептал Миша и перевернул лист. Там парились у мартенов сталевары. "Вот работа классная: тепло, светло и воздуху, хоть отбавляй. Премии, медали, съезды, яйца чугунные, а тут - темень сплошная, не вздохнуть-не продыхнуть и молчи в тряпочку. Кессон!"
Но Миша особо не расстраивался. Предстоящее ожидание или три часа залежки на мели в сухом "френче" - это мелочи жизни. Лишь бы "удар" отработал нормально. Мишу совсем не интересовало, зачем кому-то понадобилось выполнение боевой задачи в глухом тылу этой неведомой страны. К тому же, под прямую угрозу выставляли сливки его ударной подводной братии, возившиеся, в настоящее время, с выхлопным поролоном. Но поскольку нездоровая спешка и вовлеченный командный состав являлись какими-то заоблачными, то Миша решил, что так надо. Хотя, чем выше от земли, тем больше водилось дураков. Это тешило самолюбие, потому как по логике следовало, что, чем глубже, тем больше умных. Миша даже улыбнулся. А ведь он был совсем не улыбчивым.
* * * * * *
Примерно в это же время завершили проведение коррекции орбиты военного спутника, запущенного с территории СССР. Данные телеметрии подтверждали нахождение "Космоса" в соответствующей позиции. При увеличении скорости спутника, в расчетное время и в расчетной точке, произойдет соударение спутника с выведенным неделю назад на орбиту основным зеркалом системы противоракетной обороны американцев. При проекции на Землю, это случится где-то на территории ЮАР. Лишь одна из станций слежения НАСА, находящаяся неподалеку от Дурбана, в той же самой южной Африке, зафиксирует изменение орбиты военного спутника СССР и последующее столкновение. Скрыть данный факт возможно в теневой для американцев зоне, путем срочного перестроения группы космических летательных аппаратов с вводом "призрака", вместо утраченного "Космоса". Хотя основным являлось устранение из уравнения станции слежения НАСА. Но вернемся на борт подлодки. Там уже началась предвыходная суета, причем, до курьезности неторопливая.
* * * * * *
- Накат здесь мощный. Берег скалистый, обрывистый, но с песчаными пролежнями. Уходите по любой из них, по краю. Мы пока в сторонке покурим. И вообще, Женя, меньше движений. По возврату - сразу в воду. Мы вас увидим, и сами подойдем, вместе со снарягой. Не суетитесь. Вас ждут. В поле - хоть на голове стойте. А вот под берегом - не надо.
- Миш, ну я же не пионер. Всё сделаем в лучшем виде.
- Это ты своим удавам будешь рассказывать, а для воды ты как был пионером, так и остался. Слушай лучше. И запоминай. Я ж плохого не посоветую. Этот гражданский помнишь, что сказал? - не дожидаясь ответа, Миша продолжил. - Никаких следов. С чем пришли из воды, с тем и уйдете. Насчет своих лаптей на песочке - не переживайте. В полтретьего ночи начнется прилив, и всё умоет до рассвета. Незачем вам на берегу будет заморачиваться. Вот такие, брат, миноги-осьминоги. Ну чего, не нервничаешь?
- Чего мне нервничать? Но ты же не зря спросил. Давай, выкладывай свои сюрпризы.
- С выходом - накладка. У них механизация внешних створов ТА (торпедный аппарат) в одно время с моей тещей родилась. Лодка новая, а приводы гремят на весь Привоз. Если обнаружат нас?
- Думаешь, есть кому?
- Подстраховаться, всё-одно, не помешает. Потому, идем разом через четыре носовых по двое на ствол. Когда ТАхи затопят и расстворят выходы - подождем немного. Семь минут. Пусть их акустик послушает. Время есть, в сроки укладываемся. Всего два с лишком кабельтова ластами молотить - не крабы же.
- Понял тебя.
- Снаряжение с "бидонами" (акваланги) впереди себя толкать по трубе (ствол ТА). Это ты сам прекрасно знаешь. Выйдем - все концом на связку встанем для пущей верности. А то ищи вас потом где-нибудь на Балтике. Шучу... Дальше - за нами, в колонну по одному. Своих сам распредели. Ну и успехов в боевой и политической. Всё.
Миша, казалось, успокаивал сам себя. Подошел заспанный Саша. Попробовал потянуться в рост, пытаясь не задеть головой торчащие повсюду трубопроводы, манометры, клапаны, пульты с кучками лампочек и тумблеров, прочее железо.
- Как они во всем этом разбираются? Я в гальюн боюсь ходить. Потом минут десять гадаешь, какие вентили вертеть. Умаешься, пока нужду справишь. У этих-то еще пресная вода, вроде, не в особом дефиците. А помнишь, год назад? Жара, вонь эта аккумуляторная, все небритые, в одних тельниках. Просто, басмачи. Но ездят же по морям-то.
- Уж да, ездят. Выспался? Готовиться пора.
- Окейчик. Будем готовиться. Отсек затопят, или по трубе, индивидуально расставаться?
- По трубам, разом, парами.
- Чего-то новенькое. Ладно. Как скажешь.
Минут через десять лодка ожила, наполнив нутро малопонятными, едва слышными песнями сжатого воздуха, норовящего выпихнуть за борт жидкое содержимое балластных цистерн. Пора выбираться наверх, ребята. Полежали в чернилах и хватит.
Чернила Мише не нравились, но уже давно приходилось мириться с ними. Разве что корпуса отсутствующих Идочек были приятного, темно-зеленого цвета. Всё остальное являлось этим-самым - чернильным. И костюмы, и ласты, и маски, и шланги-акваланги, и вооружение, и прорезиненный материал транспортировочных мешков. И даже основные детали формы одежды, болтающиеся в шкафу и нафталине где-то в охрененной дали. А уж на глубине чернил было несравнимо больше.
Вообще-то, чернила хорошо прятали. Но вот столпотворение "ударных" ребят возле ТА выглядело жутковато - прямо-таки демонически. Слегка пришибленное освещение усиливало шарм. Будто бы личный состав преисподней собирался куда-то по своим делам. Интересно, в аду тоже вокруг сплошные трубы? Котлы-то там, чай, не на дровах работают... На этом месте мыслительного процесса пришлось сплюнуть три раза, и к Мише подошел Женя.
- Мы распределились. Я буду во второй трубе. Первым в паре. За нами идут номер 3. Четвертая труба замыкает. Вылезать поможете?
- Обижаешь, командир. Сначала мешки примем. На верхнюю палубу затащим и на скобах закрепим. Карабины на мешках проверил?
- Вот-вот. И кто тут кого обижает?
- Не торопитесь только.
- Лады.
- Тогда, поехали, - и уже чуть погромче. - Загружаемся. Командиры-подводники, контролируем. Старшины и матросы, помогаем. Сейчас работаем верхний торпедный аппарат номер 3. Где тут ваша подвеска?
Миша с Сашей - на легке, но забьются в ТА за "ударниками" - после задраивания всех трёх стволов на болт, чтобы на сердце поспокойнее было. Отвечать-то не перед звездастыми, партией или корешами, а перед собственной совестью. Только вот чего-то командир пожелать удачи не удосужился. Вместо него на проводы пожаловал "политический". Значит, оценка "неуд". А всё из-за регенеративных секций. Зачем человека обидел? Ведь, сам-то не злой совсем. Нельзя так с людьми...
Внутренняя поверхность ствола ТА гладкая, как отполированная и должна быть мокрой. Сзади подпихнут и заскользишь. Главное, не греметь. Но с этими чудовищами, под названием акваланг, уж больно лезть неудобно. К тому же, при его креплении на спине в ствол не войдешь. Приходилось толкать перед собой. А у "ударных" еще и мешки. Но всё пока обходилось тихо, то есть без пыли. Хотя, откуда ей здесь взяться?
Тихо трыкнув гребенкой болта, позади задраили ствол. И без того темная, цилиндрическая теснота наполнилась воздушными чернилами - на пока. Потом Миша услышал негромкое "тук-тук" от лежащего позади Саши. Пихнув загубник, вдохнул-выдохнул и продублировал "туки". Теперь, мол, топите, подводнички. Есть готовность. А потом мозги продуем, и будем ждать.
Подстраховочных семь минут тянулись по-черепашьи. Створы ТА, действительно, оказались довольно звучными, чуть ли не скрежещущими. Но может быть это из-за того, что всё происходило прямо под ухом. Ведь, какие-то конструктивные изменения и улучшения в них, всё-таки, внесли. Не могло быть иначе. И Миша решил, что хватит себе нервы трепать-маяться. Нужно спокойно лежать и дышать тишиной, исходящей из далекой-далекой глубины. Она заберет никчемное и провентилирует думки.
Через минуту и впрямь, полегчало, а там уже и наружу пора. Никаких сигналов опасности с лодки не проходило. Поизвивавшись с метр, Миша понял, что передняя часть акваланга собирается уходить вниз - край трубы рядом. Он поддул плавжилет до ощущения отрыва и потом чуть стравил, чтобы занулиться (нулевая плавучесть на уровне). Пошел дальше, придвинувшись вплотную к "бидонам". Вскоре рука смогла ухватиться за край, и он потащил себя наружу. Течения и никаких отклонений от полной тьмы в поле зрения не наблюдалось, а принулился технично - вверх-вниз ничего, кроме акваланга, не тянуло. Зафиксировался вертикально, нащупал лямки, толкнул акваланг вверх и с поворотом просунул руку под одну лямку, потом под вторую. На замок их. Снова чуть поддул жилет - в полный ноль. Пора помогать Саше.
Близость огромного тела ПЛки откликнулась непонятным и даже мрачноватым ощущением. Серьезная машина. Не ласковая. На простор ей хочется. Погоди, скоро полетишь. Мы же никогда не уходим надолго. Нам надо вернуться домой. Погоди.
* * * * * *
Охрану объектов космического слежения НАСА, расположенных за рубежами насиной родины, и, в частности, в ЮАР, несли вольнонаемные граждане страны месторасположения объекта. Набирали их из числа бывших военнослужащих или полицейских. Они проходили соответствующий отбор, какое-то время обучались и после присвоения квалификации, принимались на работу. Львиную же долю охраны тянула на себе электроника. Но даже не с ней предстояло воевать Жене и пяти его братьям-близнецам. Вообще, никто никого душить, резать и стрелять не собирался.
Задача была поставлена следующая: лишить станцию возможности видеть на интервале не менее сорока минут, начиная с 00:27 местного времени. Искали варианты по различным направлениям, вплоть до попыток разработки персонала самой станции. Проводилась доскональная разведка объектов внимания, инфраструктуры, местности с использованием технических средств и привлечением штата различных ведомств.
Рассматривалось достаточно много вариантов выполнения задачи. Приводить их здесь ни к чему, поскольку чувство любви Петра Константиновича к утраченному Союзу Советских Социалистических Республик ни в коей мере не уменьшилось. Мало ли, что на ум приходило дядям в шитых золотом погонах. Они - это не лицо Союза. Иногда всему виной неисповедимые пути, приводящие идиотов к вершинам. То есть, случай, подкрепленный узкой специализацией определенных уровней античеловечной системы власти, культивирующей лизоблюдство, чинопочитание, бессовестность и бесчестие. Но разве сейчас что-то изменилось? Хотя, мы отвлеклись.
Одним из возможных и наиболее удобоваримых вариантов оказался следующий. Отрезать станцию от внешних источников электроэнергии и обеспечить невозможность её работы на автономном питании. Но для этого пришлось бы использовать не менее двух групп, что посчитали крайне опасным в плане обнаружения из-за многочисленности.
Сроки, с перспективой сорванных погон, дожимали и решение, наконец, нашли. Оно оказалось довольно простым, как и всё экстраординарное в этой жизни.
На территории станции находилось всего две приемо-передающие антенны в виде тарелок диаметром девять метров каждая. Волноводы, или фидеры, по которым к антеннам подводились высокочастотные сигналы излучения, а также проходили сигналы, несущие информацию от тарелок - это своего рода трубы, только прямоугольного сечения. Возможность выхода из строя ничтожна. Поэтому резервные фидерные линии данного вида на гражданских объектах никогда не предусматривались. К тому же, надлежало их проводить по поверхности земли. Сами волноводы, а также их ограждение достаточно четко отображались на снимках из космоса.
Таким образом, было принято решение осуществить прорыв на территорию станции через въездные ворота, а затем совершить таран волноводов. Средством нападения избрали два и более грузовых автомобилей, захват которых предполагалось осуществить в гараже при мусорной свалке, расположенной вблизи станции.
По выходу с задачи, рекомендовалось оставлять в кабинах грузовиков усыпленных наркотическими веществами местных жителей негроидной расы. Также, применить естественные - не скрытные - контрмеры прикрытия с использованием подвижного состава и ГСМ упомянутого гаража для задержки прибытия полиции и внесения хаоса, паники, как на территории самой станции, так и на подъездных дорогах, а также прилегающей к станции местности. Личный состав группы должен был соответствующим образом камуфлироваться на задачу. Пешего хода от береговой точки высадки до объекта номер раз - гаража мусоровозов - тридцать минут.
Вот такие пингвины в мухоморах. ЮАР. Апартеид сплошь и рядом. Дискриминируемые элементы общества потеряли самоконтроль. Бесятся.
Viva Nelson Mandela!
* * * * * *
Внезапное явление полной луны озарило ночь скупым, призрачным светом. Сонные облака не торопились прятать её хорошо видимый под водой, дрожащий диск. Проникая в подводный мир, свет рассеивался, тем самым равномерно подсвечивая прибрежную толщу океана. Даже слишком равномерно и откровенно. Вообще-то, люди всегда радовались свету. Сталевары, шахтеры, учителя и врачи радовались. Владимир и Леонид Ильичи радовались, наверное. Но это же люди.
Миша с Сашей особого удовольствия не испытывали. И без луны-то пузырили напропалую, а еще эта балда ломовая вылезла. Единственным, положительным моментом оказалось то, что выход с борта ускорился. Из-за случившегося лунопредставления, прямо-таки, в режиме светлого времени суток ластами молотили.
Вначале из ствола ТА вытягивался мешок. В то время как Миша помогал 'ударнику' выходить и надевать акваланг, Саша буксировал мешок наверх - на палубу ПЛ. Затем возвращался, чтобы увести и усадить рядом с мешком его владельца. Так эти мешочники и сидели при своей поклаже, и булькали через поролон - один за другим, соблюдая последовательность предстоящего хода. Слушались все, кроме командира. Но это - по началу.
Женю вытащили первым из 'братьев', и он тут же начал активно и загадочно жестикулировать. Наверное, демонстрировал желание помочь. И, конечно же, всем стало понятно, что Женя готов засунуть рог своего ППНВ (подводный прибор ночного видения) в любую дыру с целью ускорить успешное выполнение боевой задачи и порадовать командование, партию и правительство. Вернее, ему так казалось, поэтому Миша был неумолим. К тому же, для покидания лодки более чем достаточно двух человек на подхвате. Дело-то не пыльное. Хотя, откуда здесь взяться пыли? Вот, уже повторился. Не к добру.
Но ни о каком добре и речи быть не могло. Нервотрепка сплошная. Плюс подсознательное, навязчивое желание сделать всё как можно быстрее. Из-за этого постоянно приходилось тормозить, чтобы не напылить. На ней же всё держится - на этой пыли, на цементной. Даже останкинская елда вместе с хмарочесами нъю-йоркскиими стоят, и в декомпрессии не нуждаются. Хотя... Но об этом как-нибудь в другой раз.
Отправив с Сашей замыкающего 'ударника', Миша просунул руку в ствол ТА и стукнул по стенке три раза - доложился на борт, что вышли. Не дожидаясь ответа, пошел наверх к ребятам.
Луна и не думала куда-то прятаться. Тучи совсем обленились. Наверное, тому виной ночь, а скорее всего - местное устаканившееся лето. Миша подумал, было, но сразу отогнал мысли о вероятности спокойного моря наверху. Об этом уже неоднократно заикнулся прогноз погоды. Вообще-то, верить ему - корабельный Устав не уважать. Если же береговой накат окажется сильным, как в прошлый раз, то на мелководье вместе со снаряжением группы не отлежишься, и придется выбираться из воды. Это - дополнительные сложности. А очень хотелось отыметь гражданку Простоту, заодно с хорошей погодой.
Оказавшись на верхней палубе, Миша обнаружил, что Саша не терял времени даром и уже завершал процедуру насадки личного удар-состава на сигнальный конец. Они, вместе с успокоившимся Женей, смирно сидели, подвесив транспортные мешки на грудь. Прям, всамделишные братья-близнецы. Лишь вертящиеся во все стороны головы выдавали нетерпение. 'Команду давай, мать твою - русалку!'
Сказать ли, что Миша мандражировал, ощущая груз ответственности за товарищей или понимая непосредственную близость опасности? Нет. Наверное, исходя из такой постановки вопроса - значит, что этим ничего не сказано. Пусть и далекая, но глубина постоянно излучает угрозу. Если ты её чувствуешь, то должен с ней сжиться и примириться. Своим постоянным вниманием и присутствием, глубина приведет как тело, так и разум в состояние максимальной боевой готовности, очищая, что ли, и даже мобилизуя внутренние резервы. Мандраж есть и неслабый. Но он, как правило, остается за створом торпедного аппарата. Там - в замкнутом, тесном и давящем пространстве - человек всегда ощущает себя беспомощной игрушкой воды, лишаясь спасительного азарта своего любимого ли, или ненавистного дела.
Если же ты равнодушен к делу, нередко выталкивающему за грань физических и психологических возможностей, то не надейся на снисхождение. Здесь человек должен страстно любить или не менее сильно ненавидеть. "Дышащие ровно" долго не живут. Море не прощает.
Тем не менее, всегда возникали исключения из любых теорий и практик. В настоящее время, парадоксальное 'исключение' выдавало жестами не менее парадоксальные указания командиру Жене. Ему рекомендовалось плыть со своей инициативой в какое-то очень далекое место, при этом оставаясь сидеть, где сидел. Сигнальный же конец следовало продеть через сектор на грузовом поясе, а также удерживать рукой, о чем уже было говорено на борту ПЛки неоднократно.
Миша давно понял, что спокойный и уравновешенный, исключительный Саша не испытывает никаких чувств как к морю, так и к воде, вообще. У человека есть воздух, пища, питьевая вода. Зачем их любить? Приходится, просто, потреблять эти жизненные составляющие, а иначе никак. Поэтому Сашино сердце оставалось прохладным по отношению к тому, без чего он не смог бы жить - к морю.
Саша родился и вырос неподалеку от мыса Тарханкут на западной оконечности Крыма, в рыболовецком колхозе 'Путь Ильича'. История умалчивает о его первых произнесенных словах, но Миша был убежден, что ими стали 'море' или 'рыба' - никак не 'мама' или 'папа'. На Тарханкуте, из-за мощных ключей, вода в прибрежной зоне почти постоянно холодная, но иногда теплеет. Это случается во время шторма.
Впервые и внезапно обнаружив потепление зовущего друга, Саша сразу же решил его навестить. Было ему тогда четыре года, а шторму - пять... баллов. Переполошился весь рыбколхоз, чуть не утопли мужики-спасатели и, конечно же, задали 'а-та-та' наижесточайшим образом. Но разве этим утолишь жажду? Годам к восьми семья и колхоз смирились. Прозвали Ихтисашкой и плюнули. Рыба - она рыба и есть.
Вообще, Сашу по жизни сопровождали ненавязчивые шоу. Как-то раз зимой, еще на третьем курсе, он поехал с будущей женой к её родителям в Сочи. По прибытию, сразу же после застолья у кое-кого возникла срочная необходимость занырнуть. Холодная вода и, местами, лед совсем не смущали закаленный тарханкутским морем организм. Но надо же было выглядеть перед супругой и будущими родственниками. Поэтому на пустовавший курорт Саша прихватил с собой 'Бээлку' (легкий водолазный костюм), скрытно изъятый по случаю со склада в учебно-водолазном корпусе училища. Не секрет, что все боевые 'смокинги' имеют характерный окрас. Граждане же, дружинники и милиция Сочи никогда не теряли бдительности. В общем, всем пришлось поудивляться. На берегу Сашу встречало очень много людей в форме. Подъехал даже набитый пограничниками ГАЗ-66. Пытались блокировать с моря. В дальней-дали замаячил силуэт военного корабля. Чуть не отчислили из училища. Но что-то мы отвлеклись.
Луна, похоже, так и не собиралась никуда прятаться. Светила себе и светила, а уже пора. Саша отмахнул на ход, повел и братья, выстраиваясь в линию, один за другим начали покидать палубу. Миша шел сбоку от строя, любовался тянущимися к поверхности, темноватыми клубами пузыристых облаков и раздражался. Дышали бы они пореже, что ли. Но потом подумал, что сам 'цветет такими же цветами' и успокоился. Темп взяли средний. Всё пока в штатном режиме и незачем было торопиться жить.
В течение первых минут хода ничего существенного не произошло, за исключением появления смутно различимой, здоровенной рыбины. Она лениво брела куда-то нижним эшелоном, на пересечном курсе и не обращала никакого внимания на незнакомцев, которых, по аналогии, интересовали совсем иные объекты.
Не так давно Миша обнаружил, что хищным обитателям восточно-африканского побережья присуща странная флегматичность. Или сыты, или мутантов, обожравшихся химии, маловато, или от местных сухопутных жителей передалась прочно засевшая лень даже шевелиться. Но звание "хищник" - это же не призвание, а развлечение. Скорее, сухопутные жители виноваты, но вот почему под этими бездельниками постоянно полыхала земля, Миша даже и не думал докапываться. Еще чего доброго, до крамолы какой доберешься и потеряешь веру в наше правое дело. А без веры жизнь не в радость. В то же время, одному Ильичу известно, прав ли ты окажешься или не прав. Мир относителен. В масштабах мировой революции - и на максимальном удалении - смотрится замечательно. Вот только в локальном плане - не очень. Попробуй дать этим коренным жителям власть, так они на голову сядут, а потом всё в дерьмо обратят, предварительно поубивав друг друга. Так что Миша решил оставить в покое логические копания, как в своих мозгах, так и на всем африканском континенте. Затем он увидел, что Саша тормозит группу, подняв вверх руку. Пока невидимое дно, а именно береговой участок материковой отмели, уже близко. И Миша пошел поближе к Саше.
Угроза держалась на уровне не выше обычного. Никаких странных мыслей, непонятных состояний или ощущений Миша не обнаруживал. Пошли дальше. Через десяток секунд показалось дно. Его резкий излом вверх наползал всё быстрее и быстрее. Уже виднелись отдельные камни. Снова пришлось останавливаться. Саша показывал куда-то в сторону - право-градусов тридцать - и ждал подтверждения от Миши. Подтвердились-пошли. Темп снизился. Приближаясь, дно выпихивало ближе к поверхности. Решили подняться на пятерку и снова вперед.
На глубине пять метров море не сознается в наличии зыби на поверхности (зыбь - высокие, длинные волны, как остаточное явление штормов, отбушевавших где-то на удалении). Однако, если видна луна, то именно на пятерке она выдаст зыбайло и кого угодно с потрохами. Миша уже обратился к ней, застопорив ласты. Светлое пятно вверху периодически не приближалось и не удалялось. Тем самым гражданка Простота давала согласие на "рюмаху-другую и прокатиться на трамвае". Хотя, морально-политическое состояние так и не сдвинулось с серого уровня. Потому что уже пора было слушать воду, а рядом слишком громко 'цвело и пахло'.
В данном случае, штатная прослушка воды подразумевала собой не только команду 'стоп', но и временное прекращение дыхания. И вот тут Миша вспомнил об отсутствии 'дыхательной' команды в природе вообще. С 'керогазами' под воду ходит только ДОСААФ. Военные моряки под воду с 'керогазами' не ходят, и задерживать дыхание им незачем. Миша понял, что допустил ошибку, не продумав этот вариант. А всё из-за 'Огоньков' со сталеварами. Из-за чего же еще? Однако, становилось не до шуток. Лезть дальше на пролом - это не по закону. Пусть ни вокруг, ни на берегу никого нет, и не предвидится. Один раз нарушенный закон обязательно когда-нибудь аукнется. Суеверия...? Еще какие. 13-го числа в понедельник попробуйте под воду кого-нибудь загнать. Либо снаряжение окажется непригодным, либо все внезапно заболеют. Проверено. Но мы опять ушли с курса.
ДОЛОЙ ВОРА И УБИЙЦУ В.В.ПУТИНА!
Ку-ку Кузе приготовиться к вылету на Марс