Всем доброго дня. Сегодня решил рассказать об одном эпизоде из античной истории конца II в. до н.э. - Диофантовых войнах греков со скифами.
Но вначале предыстория. Первое скифское царство создал царь Атей в IV в. до н.э. Его столица – т.н. Каменское городище на дне Каховского моря в окрестностях Никополя. Город имел огромную по тем временам площадь – 12 кв. км. Да и государство являлось мощной империей, однако распавшейся после гибели девяностолетнего Атея в сражении с македонцами. И вот во II в. до н.э. царь Скилур вновь объединил скифов в едином государстве. Его столицей был Неаполь, более известный как Неаполь Скифский, находившийся на возвышенности Керменчик на окраине нынешнего Симферополя. С трех сторон столицу окружали естественные препятствия, с юга высилась мощная оборонительная стена с башнями. О царе Скилуре писали античные авторы Страбон и Плутарх. Они сообщали о силе и мудрости Скилура и называли баснословное число его сыновей – не то 50, не то 80, что, впрочем, не особо невероятно в случае многоженства. Любимым сыном Скилура был Палак. Отец сделал его своим соправителем и одну из крепостей назвал Палакий (сейчас Усть-Альминское городище).

Скифское государство было отрезано от моря. На всем побережье стояли греческие города, через которые и приходилось торговать. Скилуру это не нравилось, он задумал обзавестись собственными портами. Скифы сумели захватить принадлежащие Херсонесу порты Керкинитида (сейчас Евпатория) и Калос-Лимен (сейчас Черноморское). Сами херсонесцы не смогли справиться с проблемой и занялись поисками союзников. Отыскать их оказалось совсем непросто. Дружественная Ольвия (располагалась на берегу Бугского лимана около современного села Парутина) находилась в полном подчинении у скифов и чеканила монеты с профилем Скилура. Старинная вражда с Боспором на время поутихла, но боспорский царь Перисад мало чем мог помочь. Он тоже стал данником Скилура. Нужный союзник был найден по ту сторону Черного моря. Там находилось сильное государство Понт, соперничавшее с Римом. Столицей Понта была Синопа (нынешний Синоп в Турции), население было смешанным, здесь жили греки, каппадокийцы, фракийцы, галаты. Понтийская знать была большей частью персидского происхождения, персидской была и царствующая династия Евпаторов, но по языку и культуре Понт следует считать греческим государством. Понтийского царя Митридата VI усиление скифов беспокоило и херсонесцам удалось заключить нужный договор, правда, поступившись частью независимости и признав Митридата своим покровителем. Он послал на помощь Херсонесу сильное войско во главе со своим лучшим полководцем Диофантом. Бронзовый монумент Диофанта, поставленный в Херсонесе среди статуй наиболее чтимых богов и героев, не сохранился. Но в 1878 г. найден его постамент (сейчас – экспонат петербургского Эрмитажа), из пространной надписи на котором и стало известно о последующих событиях. Надпись сохранилась неполностью и начинается так:
«Диофант, сын Асклапиодора, гражданин Синопы, наш друг и благодетель, пользуясь доверием и уважением, как никто, со стороны Митридата Евпатора, постоянно оказывается виновником всего хорошего для нашего города, направляя царя понтийского на самое прекрасное и славное…»
Далее надпись сообщает, что Диофант вступил в битву с войсками Палака (Скилур к тому времени уже умер). Натиск понтийцев был сильный, они обратили скифов в бегство. Но что это за бегство? Может притворное – обычная тактика скифов с целью заманить противника в более выгодные для них условия боя? Надпись составлена высокопарно, она славит Диофанта и умалчивает о действиях скифов, потому в ней немало противоречий.

После победы, оказывается, Диофанту пришлось усилить свое войско херсонесским ополчением и продолжить войну. Он вторгся в Скифию и захватил города Неаполь и Хабей (сейчас городище Кермен-Кыр). Скифы признали себя подвластными понтийскому царю, за что херсонесцы почтили Митридата как избавителя от варваров.

Но едва понтийское войско покинуло Таврику, как скифы отложились от Митридата. Славные победы Диофанта ни к чему не привели, что ставит их под сомнение. Положение дел сложилось не в пользу Херсонеса. Пришлось опять обращаться за помощью к Митридату. Он отправил на помощь Херсонесу мощный флот с сильной армией на борту, во главе все с тем же Диофантом. Он захватил Керкинитиду и приступил к осаде Калос-Лимена (Вот это да! Получается, что порты, из-за которых разгорелся сыр-бор все еще находились в руках скифов?). В это время Палак привлек на свою сторону родственное племя раксолан. И выступил против Диофанта. Тот успел перегруппировать свои войска и вступил в сражение со скифами. Надпись на постаменте гласит: «Воспоследовала для царя Митридата Евпатора победа славная и достопамятная на все времена, ибо из пехоты Палака никто не спасся, а из всадников ускользнули немногие». Но и это была еще не победа. Диофант еще раз взял Хабей и осадил Неаполь. Далее несколько слов в надписи стерто, но затем говорится о победе и жертвоприношениях в Херсонесе. А Диофант отправился в боспорскую столицу Пантикапей (сейчас Керчь) где затеял с тамошним царем Перисадом переговоры на предмет принять покровительство Митридата и присоединиться к антискифскому союзу (Опять двадцать пять! Только что сообщалось о победе над скифами, а тут на носу новая война с ними же). Во время переговоров случилось неожиданное. Некий Савмак убил Перисада и захватил власть в Боспоре, Диофанту же пришлось бежать. Надпись сообщает об этом так:
«Когда скифы во главе с Савмаком произвели государственный переворот и убили боспорского царя Перисада, вскормившего Савмака, на Диофанта же составили заговор, последний, избежав опасности, сел на отправленное за ним херсонесскими гражданами судно и, прибыв в Херсонес, призвал на помощь граждан».

Ученые посчитали, что Савмак, вскормленный Перисадом – его сын (возможно приемный) либо другой близкий родственник. Все выглядело логично. Уязвленный тем, что престол достанется Митридату, Савмак произвел дворцовый переворот. Но в 1924 г. А.С. Жебелев прочитал надпись иначе. Он обратил внимание, что несколько раз упомянутый в надписи Савмак всюду назван вскормленником Перисада и ни разу кем-то другим. Ученый принялся изучать античные источники той эпохи и выяснил, что «вскормленник» - это раб, родившийся и выросший в доме своего господина. Получается, что Савмак – никакой не царевич, а только домашний раб Перисада. Полностью менялась и картина событий: в Боспоре произошел не дворцовый переворот, а восстание рабов.

Диофант вскоре понял, что на херсонесцев надеяться нечего. Он отправился к Митридату. Понтийского царя, похоже, рабское восстание изрядно напугало, чего доброго, еще к нему перекинется. Но уже наступила осень, карательную экспедицию во главе все с тем же Диофантом получилось отправить только весной следующего года (109 г. до н.э.). Восстание было подавлено, Савмак – взят в плен, о его дальнейшей судьбе ничего не сообщается. Новым боспорским царем стал Митридат. На этом хвалебная надпись заканчивается. Она оказалась преувеличенной. Археологи не нашли никаких доказательств взятия понтийцами Неаполя Скифского. Город выдержал тяжелейшую осаду, немалая часть города сгорела, но следов грабежа обнаружено не было. Остался нетронутым даже мавзолей Скилура пристроенный к оборонительной стене снаружи, царское захоронение досталось археологам в целости и сохранности. Скифы отстроили свою столицу и она просуществовала еще 4 столетия. А вот для Митридата неприятности только начинались. Он долго воевал с Римом и проиграл. Однако решил взять реванш, увеличил налоги, за счет чего собрал сильное войско и поставил во главе его любимого сына Фарнака. Но Фарнак вместе со всем войском перешел на сторону Рима. Оставшись один, Митридат лишил себя жизни.

О смерти Митридата есть легенда. Якобы он, опасаясь быть отравленным, с детства принимал всякие ядовитые снадобья. И когда после предательства Фарнака, царь, не желая попасть в плен к римлянам, принял яд, то он не подействовал. Митридат тогда попросил своего раба заколоть его мечом, что раб и сделал.

Прочел вот такое у Гоблина:
О некоторых аспектах антисемитизма в петровской России

Давал как-то раз царь Пётр главе полицейского ведомства Антону Мануйловичу Дивьеру наказ:
   "Накрепко смотреть приезжих — какие люди, и чтоб всякий хозяин тотчас объявил, кто к нему станет и какой человек, а буде утаит или непрямым именем скажет, таких хозяев с наказанием ссылать на галеру с отобранием всего, что имеет; равным же образом и отъезжих объявлять, також и работников, ежели которой хозяин наймёт кого из гулящих в работу, чтоб прежде дать знать об нём, дабы под тем видом не было какова беглова солдата или матроза и протчих".

   Примерно так обстояло дело при Петре с пропиской и регистрацией. Будь жив Пётр сейчас — Россия точно владела бы самым большим галерным флотом на планете Земля. На каторжных галерах, кстати, платили деньги — рубль в месяц. Таким образом неимущий вор мог возмещать покражу. Расчёт был простой: сумму украденного делили на заработок, из чего получался срок. А дальше — клеймо на лоб, кнутом по заднице, и греби — не хочу.
(Тут автор все в кучу понамешал. Платили, ясен пончик, не каторжникам, а вольнонаемным. Коих предпочитали каторжникам ввиду большей производительности труда - SAURON).

   Что характерно, упомянутый в начале Антон Мануйлович был из португальских евреев, каковые убежали из Португалии по причине полной невозможности проживать среди данной разновидности цивилизованных европейцев. Царь Пётр заприметил толкового Антона на маневрах в Амстердаме и включил в штат прислуги. Еврей Антон был сперва денщиком, а потом генерал-адъютантом при свирепом русском царе, рулившем самой антисемитской на свете страной. Мало того — Антон, будучи иногородним семитом, легко и просто оформил себе питерскую прописку.

   В молодого еврейского генерала в то нелёгкое для отчизны время влюбилась сеструха Александра Данилыча Меншикова. А Данилыч, проклятый антисемит, уже выбрал другого, более полезного для семьи жениха. А тут — какой-то генерал. И потому когда Антон прибыл к нему за разрешением на брак, яростно напал на генерала, всячески его поносил и в антисемитском порыве даже бил его кулаками по лицу. Антон, придерживая набитую морду, бросился к царю-антисемиту, чтобы тот зарамсил еврейский вопрос. Царь зарамсил еврейский вопрос с присущей ему мудростью: дал команду выдать сестру Меншикова замуж за Антона, тем более что она уже беременная была. Так антисемит Меншиков был насильно породнён с семитом Дивьером.

   А чтобы Алексашка на него не нападал, царь Пётр до кучи назначил еврея Антона на должность генерал-полицмейстера свежепостроенной столицы. В общем, как-то так получилось, что полицию Санкт-Петербурга построил португальский еврей Дивьер. Данный факт известен далеко не всем матёрым антисемитам. Ну, в отличие от того факта, что пару веков спустя питерским НКВД рулили его соплеменники.

   Службу Антон нёс исправно: следил, хватал, сажал — всё как положено цепному псу царского режима. За служебное рвение получил от Петра звание генерал-майора и полный пиджак медалей. После смерти Петра уже под присмотром известной антисемитки Екатерины I получил орден Александра Невского, был произведён в графское достоинство и генерал-лейтенанты.

   Но в ходе страшной борьбы между семитами и антисемитами при русском дворе, в тот раз победили антисемиты. Знатный казнокрад Алексашка Меншиков провёл ряд весьма успешных оперативно-антисемитских мероприятий по дискредитации семитов перед царицей. В ходе мероприятий был заарестован не менее знатный казнокрад еврей Шафиров, а наш еврей Антон был схвачен, лишён званий, чинов и наград, подвергнут пыткам и выслан. Хорошо пацаны в НКВД потом смогли отыграться — путём отъёма добра, домов и квартир.

   Выслали Антона в город с интересным названием Жиганск. Это пригород Якутска, километров 800 от одного до другого. Жиганить там было непросто. Время шло, и Алексашку самого нахлобучили по самое не могу — не смотри, что русский. Стоило только приболеть — вжик, всё отняли, тоже дали пня под зад и отправили в сцылку. А дорвавшийся до власти антисемит Бирон тоже строил козни и не давал Антону возвернуться. Но потом в столице подумали и в антисемитских целях послали Антона в город Охотск, достраивать тамошний порт.

(Здесь автор тоже неправ. Эрнст Иоганн Бирон никаким "антисемитом" не был и не мог быть. Потому что полностью зависел от денег, которые ему ссужал банкир Лейба Либерман. И Бирон выполнял все указания своего тайного "спонсора", что весьма напоминает недавние 1990-е, когда российские политики и "силовики" выполняли все указания Бориса Березовского - SAURON).

   Тогда нефтеналивных терминалов не было, и потому тамошняя братва особо не лютовала, так что Антон работал относительно спокойно. Ну, там, из сионистских соображений и с целью подрыва мощи Российской империи собрал экспедицию датчанина Витуса Беринга, построил школу морских специалистов.

   И только в 1742 году императрица-антисемитка Елизавета Петровна призвала его обратно в столицу. И дала команду возвернуть взад все награды и звания. И ещё пожаловала часть имений, ранее отобранных у антисемита Меншикова.

   Похоронили Мануйловича на антисемитском христианском кладбище, возле Александро-Невской лавры. В каком именно месте похоронили — никто не знает, потому что антисемиты могилу куда-то профукали.

   Так и шла жизнь в антисемитской России, да.