...и еще...

и еще-о...

Почему сразу - "пропаганда"? Всего лишь плакаты...

Еще один радийный ханомаг - с прицепом
ausf.B с четко заметным номером.

...и мой тогдашний (дополненный) вариант:

"...ГЛАВА 1

Вторжение. Начало.

Рассвет. Медленные волны тихо разбиваются о камни. Солнце начало было озарять атолл в Тихом океане. Передумало. Скрылось. Наверное, испугалось зловещих десантных кораблей, с шумом и лязгом приближавшихся к беззащитному островку. Первый боец уверенно ступил на изуродованный снарядами пляж. Лениво выплюнул в песок надоевший чупа-чупс… Кажется, все тихо, но что-то не давало покоя… Может быть, странный куст, выросший прямо посреди пляжа? Или кокосовая пальма, незаметно подбиравшаяся к сгрудившимся в ожидании десантникам? Он нагнулся, вгляделся... Внезапно, какая-то шальная черепаха атаковала зазевавшегося вояку сзади. Несколько крабов вцепились в ногу не ожидавшего такой подлянки солдата. Чайка спикировала сверху…

Остальные солдаты с изумлением наблюдали за происходившим. Казалось, вся фауна атолла ополчилась против их несчастного собрата по оружию. Поглощенные зрелищем, они не замечали, как стягивается вокруг них кольцо угрюмых кустов. Вдруг, что-то блеснуло в воздухе, и голова солдата полетела к ногам товарищей. За ней полетела другая, третья… На четвертой голове, солдаты заподозрили неладное, но было уже поздно.
- Ахи-бома на кой-каеши!
Один из кустов внезапно оказался замаскированным офицером японской императорской армии!
-Тхе но реха-банзай!
Около 29,5 кустов нестройно повторило его бравый клич.

Среди этих храбрых кустов был и я - двадцатипятилетний подхорунжий Хиросава Оригами, брошенный здесь на верную смерть мудрым императором.
Я сбросил маскировку, поднял винтовку и по самую рукоять вогнал ее в десантника, который, по неудачному для него стечению обстоятельств, попался мне под руку.
- Why?
На меня недоуменно уставились два голубых глаза. И мне стало жаль техасского паренька. Сразу вспомнились подходящие хокку Басё:

"...Как разлилась река!
Цапля бредет на коротких ножках
По колено в воде..."

- Сори. Ай донту супикку ингрришу...

Вокруг меня гремели выстрелы, блестели штыки и мечи, стрелы и копья. Головы врагов продолжали падать на взласканный теплым японским морем песок – одни направо, другие, соответственно, налево.
Мой друг, офицер Накаручи Тамагочи, вскинул меч и разрубил противника. Потом, два раза провернул свое оружье. Враг завыл, забился из последних сил… Как жестока война! Я отвернулся. И сразу пожалел – сзади меня в Тамагочи прицелился вражеский автоматчик. Сразу вспомнилось:

"...Как я завидую тебе!
Ты высшей красоты достигнешь
И упадёшь, кленовый лист!..."

Пока я мысленно перечитывал хокку, Тамагочи еще несколько раз провернул свое оружье (правой рукой), не спеша достал безотказный "Намбу" (левой). Не отвлекаясь от проворачивания, он разрядил обойму в использовавшего меня, как укрытие, американца. Получив восемь прямых попаданий, американец задымился. Я сжалился над обреченным - подняв винтовку, по самую рукоять вонзил её в еще подрагивающую тушку.
Лицо Тамагочи исказила улыбка:

- Оригами-сан! Этот бака был мой!

Я склонился в поклоне:
- Нет, Тамагочи-сан, мой!!
- Мой!!!

Нашу словесную перепалку прервал вражеский артобстрел. Я был поражен, как неточно ложились их снаряды. Наверное, артиллеристы нервничали. Позор. За такое, в нашей, краснознаменной императорской армии приговорили бы к двойному харакири...

Тем временем, сопротивление десантников угасало. Хвала Аматерасу и Императору! Теряя головы и оружие, уцелевшие америка-дзины кинулись в спасительную тесноту десантных кораблей. Тамагочи в последний раз провернул свое оружье и устало отмахиваясь от отступающих врагов, начал отходить в джунгли. За ним потянулись остальные "кусты".

Я смотрел на пляж. Вот мелькнули спины последних улепетывающих десантников. Со скрежетом закрылись десантные аппарели – зловещие американские суда с шумом и лязгом устремились к горизонту. Трусы.

На месте остался лишь тот самый, первый десантник. Он растерянно смотрел на меня из-под массы облепивших его чаек, черепах, крабов и каракатиц. Я пожал плечами. Ему уже ничем не поможешь. Жуя сацуму, я лишь наблюдал, как живность, кряхтя и сопя от натуги, поволокла куда-то слабо сопротивляющегося гайдзина. Поравнявшись со мной, из толпы биомассы отделилась матерая старая чайка, небрежно козырнула:

- Коничива, Оригами-сан! Мы же только на время отступили, верно?
- Я не знаю, но надеюсь, что это так.
- Дайте знать, когда получим приказ идти на Вашингтон!
- Обязательно…

Чайка по-птичьи склонила голову набок:
- Мой брат так и остался на этом пляже.
- Он погиб не зря, друг мой.
- Я не держу зла на его убийцу...
- Это достойно. Твой брат бы гордился тобой.
- Спасибо, Оригами-сан! Ну, мне пора…

Я подождал, пока храбрая птица нагонит своих. Как там сказано у Ки-Но Цураюми?
"...Сердце моё
Унеслось от меня и скиталось
По вешним горам,
Долгий-долгий день
Оно прожило сегодня..."

Золотые слова! Пора бы и мне отдохнуть. Пора в джунгли. На ходу стряхивая с винтовки десантничьи ошметки, я направился вслед за уходящими в тень пальм "кустами". Завтра будет трудный день. Если уцелею – запишусь в камикадзе..."

Васёк, со следующей моделью...

Вот зачем!

А сколько раз можно голосовать?