Рядовой Могилевского внутреннего гарнизонного батальона. Россия, 1811-12 года

В начале войны некоторым частям внутренней стражи пришлось столкнуться с неприятелем. При наступлении французских войск расположенные в западных областях губернские батальоны покидали свои города, увозя казенное имущество, госпитали, провиант, архивы. Сопровождая грузы и чиновников местной администрации, они следовали в области, удалённые от театра военных действий. Но быстрое продвижение врага не везде позволило батальонам и командам эвакуироваться вовремя.
Минский батальон встретил в Борисове полковника А.И. Грессера, строившего с минерной ротой Сазонова 2-го предмостное укрепление на реке Березине. Сообщив о приближении врага, Минский батальон двинулся дальше в тыл. Грессер сжег мост, уничтожил запасы и отступил утром 30 июня на Могилев, где после недельного марша его встретил гражданский губернатор граф Д.А. Толстой с Могилевским внутренним гарнизонным батальоном. Этот батальон под командованием полковника Антона Антоновича Колена 1-го представлял слабую силу (в октябре 1811 года в нем числилось 19 офицеров и 298 нижних чинов; некомплект составлял 196 человек). Его чины имели старые, малопригодные ружья, на каждое из которых полагалось 30 патронов. Солдаты были без ранцев, а войсковой обоз отсутствовал. Кроме того, часть батальона ушла 29 июня с партией рекрут в Смоленск, а ежедневные караулы и поручения занимали около 150 человек из строя.
Еще до прибытия Грессера губернатор Толстой узнал, что неприятель находится в 15 верстах от города. Это показалось сомнительным, так как никаких официальных известий о приближении врага не поступало. Под командованием полицмейстера Литвинова 30 охотников – нижних чинов Могилевского батальона отправились на разведку. Около местечка Княжицы они напали на французский аванпост и взяли в плен одного конного егеря. Прибывший вечером 7 июля Грессер также подтвердил близость вражеских войск. Защищать город с ротой минёров и слабым гарнизонным батальоном было бессмысленно, и на рассвете 8 июля планировалось Могилёв оставить. К чести гражданского начальства следует отметить, что оно проявило гораздо больше самообладания, чем местное руководство внутренней стражи. Окружной генерал 3-го округа генерал-майор И.Г. Мицкий, узнав о приближении врага, «приказал начальнику гарнизонного баталиона, полковнику Колену, не впускать неприятеля в город», после чего бросил своих «стражников» и уже вечером 7 июля выехал в Чечерск.
На пути его встретил флигель-адъютант князь С.Г. Волконский, вспоминавший позднее: «Верст за десять от Могилёва встречаются мне дрожки, и в них сидит генерал-майор Мицкой, с которым я был знаком по войне 1806 года. Оба остановились, и первым спросом от него: «Куда вы скачите, князь?» – «Еду к князю Багратиону посланным от государя». – «Что вы делаете, ведь там французы!» – «Наверно ли это знаете?» – Должны быть, я перед самым их входом успел выехать». Мне этот ответ показался странным, зная, что он в Могилёве начальником внутренней стражи и чтобы его место не утекать на дрожках, а быть при своей команде, и как я его знал за порядочного труса, решился продолжать мой путь, но признаюсь, с боязнью попасть в руки французвам. Въезд мой в Могилёв был на рассвете, едва светлело. Въезжая в Могилёв, перекрестился; в улице мертвая тишина, нет прохожих, и так все в недоумении приезжаю к мосту на Днепре, скачу во всю прыть тройки и, к крайне моей радости, встречаю на оном полицейского драгуна. Еще раз перекрестился и прямо в губернаторский дом и застаю там губернатора графа Д.А. Толстого и полковника, в некотором свойстве со мною, Грессера, но тут же подают их заложенный экипаж, и от них узнаю, что передовые разъезды французские за 15 верст, и что за ними полный корпус войск в полном марше для занятия Могилёва, и что состоящие под начальством у Грессера два батальона тогдашних пионер уже накануне выступили по тракту к Житомиру или, лучше сказать, к Бобруйску, и что Толстой и Грессер при первом известии о наступательном движении передовых французских войск выедут из Могилёва. Я, не теряя времени, – почтовую тройку и поскакал по назначению».
Но после отъезда Волконского ситуация резко изменилась. В город вернулись выступившие накануне запасные батальоны 1-го, 5-го, 33-го и 42-го егерских полков (664 рекрута), а Грессер получил приказ Багратиона «защищаться с храбростию, российскому войску приличною». В спешном порядке Грессер с рекрутами и минёрами занял позицию около Виленских ворот. Полковник Колен, выставив сильные караулы у продовольственного магазина, Шкловских ворот и Луполовского моста через Днепр, с Могилёвским батальоном примкнул к Грессеру для поддержки.
С четырех часов утра 8 июля началось жаркое дело против авангарда корпуса маршала Даву. 2-я легкая кавалерийская бригада под командованием бригадного генерала барона Бордесуля атаковала русских. После недолгого боя французы выбили рекрут и минёров из позиции. Чтобы сохранить порядок, Грессер решил в Могилёв не заходить и «не могши отразить неприятеля, прошел около городского вала». Соединившись с Могилёвским батальоном, русский отряд перешел ручей Струшня и через Быховские ворота начал отступать к Салтановке. Бордесуль занядл город, из которого едва успели спастись губернатор с многими жителями. В этот момент особенно отличился прапорщик могилёвской внутренней стражи Плеханов. Он спас больных и большую часть городского госпиталя, «которых отправил из Могилёва на барках в Чернигов даже и в то самое время, когда была с неприятелем перепалка, и усердствовал как можно скорее удалить больных, дабы не мог неприятель захватить их в плен».
Но городские караулы, вследствие обходного движение Грессера, были отрезаны от русских войск и большей частью истреблены. Караул у провиантских магазинов не успел даже зажечь его. Офицер, командовавший караулом у Шкловских ворот, получил предложение сдаться, но отказался и вместе с подчиненными погиб. На Луполовском мосту раненых русских солдат французы сбрасывали в Днепр.
За отступавшими русскими частями Бордесуль выслал 3-й конно-егерский полк. Но пока его бригада занимала город, отряд Грессера и Могилёвский батальон успели скрыться из виду. В результате, как докладывал Бордесуль, «кавалерия взяла ложное направление для преследования противника, поскольку во время остановки он смог скрыться, предполагалось, что он ретировался на левый берег. В течение всего дня это была самая неудачная операция». Тем не менее, кавалерийские партии, высланные на разведку Старо-Быховской дороги, неожиданно догнали отряд Грессера и Могилёвский батальон, которые почему-то шли отдельно друг от друга. Воспользовавшись этим, конные егеря попытались отсечь стражников. Могилёвский батальон «при нападении ж неприятеля имел ежеминутное с стрелками сражение, а в восьми верстах от города Могилёва неприятель два раза покушался отрезать, прошедши местечко Буйничи, а потом за две версты вновь атаковал, но храбрые воины, не взирая на превосходное число силы неприятеля, имев при себе две городские пушки, пошли на штыки и, ружейными выстрелами прогнав неприятеля, пошли далее». У Ворнолабова (30 верст от города) их встретил казачий отряд полковника В.А. Сысоева 3-го. После этого батальон благополучно достиг Дашковки, где 9 июля встретил авангард 7-го пехотного корпуса генерала Н.Н. Раевского, а затем перешел в Старый Быхов.
Потери могилёвской внутренней стражи составили: убиты 6 рядовых; ранены 3 унтер-офицера и 37 рядовых; пропали без вести во время сражения поручик Вицентий Домбровский, подпоручик Далецкий, 2 унтер-офицера и 14 рядовых. Кроме того, пропали «оставшиеся при разных должностях, кои не могли успеть к баталиону», капитан Пустынников, штабс-капитан Ефим Замятин, поручик Гавриил Скочков, Василий Дубяков, Михаил Жарков-Бортников и подпоручик Лужецкий, 5 унтер-офицеров, 145 рядовых и 15 нестроевых. Оценивая подвиг Могилёвского батальона, князь П.И. Багратион писал губернатору Толстому: «По засвидетельствованию личному Вашего сиятельства о мужестве внутренней стражи команды, защищавшей Могилёв от нападения неприятельского, не ослабевшем даже при самом отступлении, я долгом поставил себе чиновникам, командовавшим оною, от лица Государя Императора объявить сим через вас благодарность, а рядовым о выдаче в награждение из казенных сумм: раненым по рублю, а прочим бывшим в действительном деле, по пятидесяти копеек». 12 июля батальон получил предписание выступить в Чернигов. 13-го числа, конвоируя больных, раненых и пленных, архивные казенные дела, стражники двинулись в тыл. До начала августа батальон находился в Чернигове, откуда перешел в крепость Бобруйск, в гарнизоне которой оставался до конца войны. К 5 октября 1812 года в составе батальона насчитывалось 11 офицеров и 226 нижних чинов.

Александр, привет!
Спасибо большое!)