Няша.
IMG_20220501_212657_666.jpg (286.68 КБ)
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко
В. Мучичко
Идеи с войны Z, Интересные идеи для воплощения
|
|
|
|
|
|
Пописушки ©, Цифровые следы.
|
Собака шестая. Дружок. Спустя пару лет, за дело снова взялся мой дядя, и привёз своему отцу из Тольятти очередную лаечку, и на этот раз не западно-сибирскую, а карело-финскую. В отличии от смахивающего на волка Байкала, новый щенок был огненно-рыжий, худощавый, с весьма игривым нравом. И теперь, когда деду было уже далеко за семьдесят, он наконец-то понял, что нужен ему не злобный защитник, не азартный охотник, а собака-компаньон. Дружок не лаял на меня летом, не бросался на меня, когда я приехал зимой в гости, и в целом был весьма бестолков. Однако, дедушке по большому счёту было уже всё равно – собачка хоть какая-то радость в деревне из пяти домов, один из которых недавно сгорел вместе с Велей, заснувшим по пьяни с сигаретой, а ещё в трёх жильцы уже умерли. Однако, колхоз тогда был ещё жив, и дедушка уже после инфаркта, каждый день прогуливался с собакой до соседней деревни по глинистой дороге, зимой повторяя этот маршрут дважды в день. Людей на Озере поуменьшилось – старожилы постепенно умирали, а где-то в истоках одной из многочисленных рек разобрали на металл старую узкоколейку: вологодский лес, как и лён, рожь, овёс, молоко и мясо почему-то тоже оказался никому не нужен. Весной дед уже не рыбачил: ходить пять километров до амбара, а затем брести ещё девять по замёрзшему озеру стало уже тяжело. Мне вспоминается история о таком же заядлом рыбаке деде Митяе, который начинал в рыбацкой артели ещё до войны, ну а вернувшись домой живым продолжил любимое занятие, всю весну набивая бочку солёными щуками. Когда он совсем состарился, то ноги стали плохо слушаться и тяжело сгибаться: говорили, что он соберётся на рыбалку, наденет рюкзачок, отойдёт за деревню, и стоит там – плачет. Дальше идти он уже не мог. -Приеду летом, съездим; - писал ему сын, и дед Митяй с надеждой ждал лета. Ждал, но не дождался – умер по весне. Девяностые кончились, и потребность возить из деревни мясо отпала, да и с годами уже тяжело стало держать скотину, поэтому старую 17-летнюю корову продали районному совхозу: дед её резать отказался, и ту просто погрузили в ГАЗ с высокими бортами и увезли куда-то далеко. Сил и здоровья стало хватать разве что на кур. Однако, приехав зимой погостить на неделю, я был огорошен новостью – дедушка убил кабана! Да ещё как!! Это была его последняя крупная охотничья удача: он надел лыжи и отправился с Дружком прогуляться в лес, а заодно проверить поставленные капканы, как вдруг увидел попавшего туда кабана. Тот яростно рвался на свободу, а дед как назло не взял ружьё. Не знаю, почему он поступил так беспечно: возможно так долго ему никто не попадался, что он уже и не надеялся. А зверь тем временем яростно рвался на свободу, уже почти освободившись из смертельной ловушки. Охваченный охотничьим азартом, дед решил рискнуть: пока скакавший вокруг Дружок отвлекал кабана своим лаем, он подобрался к нему на четвереньках, и вонзил кабану в сердце нож. С точки зрения человека, живущего в цивилизации бросаться с ножом на кабана это полное безумие, но дед до конца своей жизни оставался охотником, выйдя на пенсию променяв комфортную жизнь в городе на деревню из пяти домов. Другой интересной новостью было то, что туша кабана уже несколько дней оказывается лежит где-то на опушке заснеженного леса, и это было не меньшим безумием, так как её могли запросто сожрать волки. Теперь по прошествии многих лет я понимаю, что дедушка наверно просто хотел похвастаться своим шикарным трофеем, так как кабанов он не бил лет двадцать. И вот одев охотничьи лыжи, взяв деревянные сани, ружьё и собаку мы пошли мимо заснеженных покосов; полей где летом пасли коров; кустов где полгода назад росли подберёзовики и полян на которых в августе встречались колонии червивых маслят и замаскировавшихся под ёлками совершенно чудесных рыжиков. Зимой эти места было совершенно не узнать. По пути я работал загонщиком – бегал по полю и колотил лыжной палкой по снегу, пытаясь выгнать на свободу заночевавших тетеревов и куропаток. В это время дед на краю поля уже ждал держа наготове ружьё, а я в тот момент даже не думал, что могу оказаться в секторе обстрела, полностью полагаясь на его громадный охотничий опыт. В это же самое время бегавший по кустам Дружок вспугнул что-то большое, жирное и громкое. Яростно захлопав крыльями добыча ушла в сторону леса. -Ушла-а…, вздохнув прохрипел дед. -Дружок, ищи, ищи! - подбадривал его я. И Дружок искал, правда ничего так и не нашёл, кроме мышей под снегом. Мы оставили поле позади, и свернули в сторону. Туша лежала на опушке у кустов: припорошенный ледяной пылью кабан казался абсолютно плоским, как будто его переехали трактором Кировец, и совершенно «деревянным» напоминая своим видом замёрзшего сто тысяч лет назад мохнатого шерстистого мамонта. Потрогав жёлтые клыки и казавшийся резиновым пятачок, я с трудом втолкнул его на сани и перевязал верёвкой. -Ну, потащили! Я впрягся в сани и потащил тушу в деревню. Дед озираясь по сторонам шёл сзади, возможно в надежде приучить меня к охоте. Ему так и не удалось это сделать – охотой увлёкся мой младший двоюродный брат, а мне как-то не нравился этот кровавый спорт. Кабана, конечно, я бы застрелил с удовольствием, а вот стрелять в лисичек или уток никогда-б не стал. Не помню, каков кабан был на вкус, но помню, что клыки ему далось отрубить, и дедушка один подарил мне, а я удивительным образом его потерял – он буквально исчез из ящика письменного стола, а где второй теперь не знаю. А юный Дружок быстро подрос, и оформившись во взрослую собаку стал всё чаще проводить время с компанией собак, верховодила которой сучка из соседнего Мытника. Это была его гёрл-френд, с которой он любил проводить время, и лай которой я слышал и днём, и вечером. Этот лай, как пение сирен неизменно манил к себе, и заслышав его Дружок навострял уши и иногда жалобно повизгивал, либо грустно лаял в ответ, сообщая о том, что ненавистная цепь его никак не отпускала. Следующей зимой он всё-таки сбежал, не появляясь дома несколько дней, и мы с дедом объездили и обошли с десяток окрестных деревень, прежде чем увидели рыжего пса в центре стаи собак на окраине одной из них. Засунув Дружка в машину мы увезли его с этой мутной тусовки, дав себе твёрдое обещание никуда больше одного не отпускать. -Слишком широко гулять стал, - тревожно вздыхал дед. Уже не первый раз убегает…. Всю зиму пёс просидел под строгим надзором, и снова сбежал в марте. Больше домой он не так и не вернулся: либо его съели волки, либо украли. Бабушка активно пиарила вторую версию, грешив на дачника из соседней деревни, но тот всегда относился к старикам с уважением, так что я не думаю, что он украл у пенсионеров любимую собаку. -Слишком широко гулять стал, - со вздохом отвечал ей дед. До самой своей смерти больше он собак уже не заводил.
Моего дедушки давно уже нет, и я редко приезжаю в Вологодскую область, но до сих пор я иногда вижу одни и те же сны: как еду туда на поезде, по пути выходя на пустых полустанках из трёх домов, или как мы с ним плывём на лодке по реке из Никуда в Ниоткуда, проплывая какие-то раскиданные вдоль берегов неведомые деревни, и в этом путешествии нас сопровождает рыжая собачка.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Пописушки ©, Цифровые следы.
|
Собака пятая. Грэй. Эта затея была обречена на провал с самого начала из-за самонадеянности и дилетантства окружающих. Хотя почему всё закончилось именно так, я не могу понять до сих пор, ибо начиналось всё весьма благополучно. -Деду срочно нужна собака! - эта мысль прочно засела в мозгах моих родителей после очередного отъезда из деревни. -Причём такая, которая способна охранять дом! -Да-да, а то зимой волки вокруг деревни бегают! -И на охоту ходить! -И на рыбалку! -На охоту зимой! -И на рыбалку по весне! Именно такие мысли витали в их головах всю зиму, и начали воплощаться во что-то материальное уже ближе к весне; и, наверное, тогда у них сформировалось устойчивое мнение о том, что деду нужно что-то побольше, позубастее и пострашнее. Чтобы, значит, кушало побольше и лаяло погромче. В итоге они сошлись на мнении, что это должна быть кавказская овчарка. Как мы знаем, заводить кавказскую овчарку – наихудший вариант для собаководов-дилетантов, однако интернета, где можно было почитать отзывы и умные советы тогда считай, что не было (точнее был, но «по талонам», так как на дворе стоял 2000-й год), и компьютерами владели единицы. Как ни странно, но я уже тогда примерно представлял, какое чудо из этого может вырасти, но моё мнение в доме где я жил, пожалуй, ничего не значило. Если каникулы или отпуск – значит все едем в деревню, хотя мне хотелось летом погулять или просто месяц пожить без родителей одному. Покупаем собаку – так ту что решат родители, хотя для охоты она совсем не подходила. Я бы ещё смирился с тем, если бы овчарка была немецкая или шотландская, но кавказская…. Да…. Это точно было ошибкой с самого начала. Ещё в конце зимы родители по объявлению нашли собаководов, которые разводили щенков кавказских овчарок, а едва стаял снег обрадовали всех новостью: «Щенки родились!». В принципе, радовалась только моя младшая сестра, а я отнёсся к этой новости совершенно без энтузиазма. Забирали щеночка, естественно, тоже без меня. Так уж получилось, что у нас в семье никогда не было ни собак, ни кошек, хотя в детстве мне очень этого хотелось, но родители ссылаясь на различные причины всегда были против, и тем необычнее для меня было увидеть в нашей квартире нового обитателя, который первым делом сделал лужу на линолеуме в коридоре. -Ну вот, замучаетесь теперь за ним убирать, - скептически пробурчал я и удалился в свою комнату слушать новый альбом группы Король и Шут. Интересно, что выглядел я в тот момент точно таким же занудой, как и мои родители, запрещавшие мне когда-то заводить домашних животных. Щеночек на вид был весьма хорошеньким: кругленьким, пушистым, с чёрной мордочкой, и добрыми глазами, а когда немного подрос, то у него стали отмечаться какие-то странности. Нет, это вовсе не агрессивность как можно подумать. Наоборот – вместо того чтоб рычать и лаять, он радостно прыгал на всех гостей и трахал их ноги. -Ну вот, а говорят, что кавказские овчарки злые. И ничего они не злые, - говорили все, кто заходил к нам в гости и тискали милого пёсика, стараясь не акцентировать внимание на его экзерсисах с их ногами. Вопросом как этого пёсика назвать мои родители долго не задавались, и предложили дать ему кличку Грэй. Я предложил альтернативное погоняло Грэм, но разницу в одну букву поддержало лишь 25% нашей семьи (то есть один я). Имена толкиновских орков вроде Горбага, Шаграта или Отрода они тоже отвергли, а ничего более путного мне в голову так и не пришло. Да и смысла не было: раз уж эти люди с которыми я жил в одной квартире что-то вобьют себе в голову, то потом хрен остановишь. В деревне уже порядком подросший пёс продолжал прыгать на всех приходящих в гости, правда уже не трахал их ноги, но и не кусал. Наиболее примечательным был случай с почтальонкой Ниной, которой он просто поставил лапы на плечи, и… лизнул лицо, чем довёл её до нервной икоты. Благодаря этому случаю можно представить размеры подросшего щенка, которому не было и полугода. Другая беда состояла в том, что именно моих родителей он считал за хозяев, а деда, как и меня, и мою младшую сестру хоть и признавал своими, но не спешил слушаться. Однако дед честно исполнял свои хозяйские обязанности – каждый день гулял с ним, и брал на рыбалку, пытаясь его приручить и подчинить. Постепенно в собачьем характере происходил перелом: как и все его предшественники, Грэй был посажен на цепь, и то ли злость, то ли собачьи инстинкты взяли над ним верх. К концу лета при появлении незнакомцев он перестал радостно махать хвостом, и начал просто лаять и рваться, вставая на задние лапы насколько позволяла ненавистная цепь. Другой отвратительной чертой его характера была тяга покусывать окружающих. Первым от них пострадал мой отец, которого Грэй кусал ещё щенком. Отец отвечал на это весьма экстравагантным способом: он кусал его в ответ за уши, от чего пёс жалобно визжал. -А, не надо было кусаться! – дразнил его при этом отец. -Хватит кусать собаку! – ругала его мама. К сожалению, новое слово в дрессуре не помогло и вскоре от весёлого, но кусачего пёсика пострадала вся моя семья кроме меня, так как я по-прежнему относился к появлению в квартире нового жильца холодновато, и не участвовал в таких собачьих мероприятиях как выгуливание, кормёжка и мытьё лап после прогулки. Причём первое мне попросту не доверяли, зная мой сумасбродный характер. И если будучи маленьким щеночком Грэй кусался не больно, и не со зла, то потом стал огрызаться на окружающих всё сильней. Но надо заметить, что каждый раз после этого он поджимал хвост и опускал голову вниз, глядя исподлобья выразительными собачьими глазами и как-бы извиняясь. Он всё понимал, но его тёмная сторона постепенно брала над ним верх. И вот настала осень, и мы уехали в город, оставив дедушку, бабушку, кошку, корову и собаку зимовать в деревне из пяти домов. Иногда так бывает, что какой-нибудь ротвейлер или бультерьер становятся главными в семье со слабохарактерными хозяевами, в результате чего заняв место на диване пёс может злобно рычать на домочадцев, пытающихся после работы тоже посидеть на диванчике и посмотреть телевизор. Да что там ротвейлеры – такое случается и с пекинесами, когда деликатность хозяев не позволяет дать им пинка и не выпроводить с любимого кресла. Я знаю семью, где огромный кот во время обеда залазит на стол и норовит сунуть свою наглую рыжую морду в тарелку, а при попытке согнать он злобно шипит на свою хозяйку-пенсионерку. Эх, если-бы была в гостях у этой интеллигентной пенсионерки моя бабушка, то она взяла метлу, и вышвырнула зарвавшегося хама со стола, из кухни и из квартиры. Что касается Грэя, то его характер продолжал портиться, и он постоянно рычал на бабушку, даже которая принося ему еду ставила миску на пол, и палкой пододвигала его к собаке. -На, лопай! Ух, ирод, вырос как телок! А вот дед в отличие от неё был не из робкого десятка: он на седьмом десятке ходил (и удачно ходил!) на охоту, и уж кого-кого, а громадной собаки он точно не боялся, так что всю осень в деревне шла борьба двух характеров. Надо заметить, что его лохматый кавказец не только упрямился, но и честно выполнял роль охранника, и мог учуять и облаять то пробегавшего мимо деревни лося, то бегающую по полю лису. Почтальонка Нина после случая летом предпочитала лишний раз в гости не заходить, и ни одна собака не смела подойти к дому ближе, чем на двести метров. Однако, уже в начале зимы случилось то, что давно назревало: Грэй цапнул своего нового хозяина за руку, когда тот пытался затащить его после прогулки домой. Дед в ответ наградил его пинком, а затем пригрозил псу батогом, и тот успокоился. Казалось, наглецу показали, кто в этом доме альфа-самец, и он на время успокоился, хотя и продолжал время от времени проверять своего хозяина на прочность. Второй и последний рецидив случился примерно через месяц, когда мой добрейший дедушка пытался наоборот выгнать утром пса на улицу, чтобы тот погулял и сходил в туалет. Беда была в том, дед был легко одет, и Грэй прокусил ему вену на руке. Такая рана в деревне из пяти домов вполне может оказаться и смертельной, но к счастью укус был неглубокий. Смыв кровь под умывальником и кое-как замотав руку, он пошёл в маленькую комнату и снял со стены ружьё. В этом случае главное не думать, и полностью довериться своим инстинктам, которые конечно же жаждали крови и возмездия. Дед быстро вышел в коридор, и спустившись вниз увидел своего пса понуро сидевшего на улице у крыльца: тот явно всё осознал, и жалел о случившемся, но было уже поздно…. Тут главное не думать, и ни о чём не жалеть. Грэй был расстрелян в декабре 2000 года практически в упор возле дома, рядом с телятником и недавно привезёнными с поля заснеженными стогами сена. Но на этом его история не кончается: его хозяин поступил как истинный охотник - он цинично снял с поверженного злодея шкуру и повесил сушиться в сарай в надежде состряпать из неё что-нибудь полезное в хозяйстве. Увы, но его упрямая собака вредничала и после смерти: шкура оказалась плохо выделана, и начала расползаться. -А, хотел пояс из шерсти сделать, или подстилку на кресло, - вздыхал дедушка. Вон, вишь, кожа расползлась. Не знаю куда её теперь…. А шкура уж больно хороша была, да выделать надо получше было…. Это единственное, о чём он жалел...
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Пописушки ©, Цифровые следы.
|
Собака четвёртая. Шарик. Живи быстро, умри молодым! Именно такой стиль жизни предпочитал лохматый бродяга объявившийся в доме у дедушки с бабушкой уже на следующий год после того, как мои родители жидко обделались с кавказской овчаркой. Внешне он напоминал крупную болонку, только шерсть была на 70% серая, и в отличии от трусливого Черныша, Шарик был не трус, и вместе со своими непонятными шерстнатыми дружками любил бегать по окрестным деревням и метить всё подряд. Отдала его какая-то бабка, уезжающая из деревни поближе к детям в Вологду. -Шарик, Шарик! -Гав, гав, гав! – всегда раздавалось в ответ. Да, лаять он любил; особенно поздно вечером. Едва в соседней деревне собака начинала гавкать, то Шарик тут же подхватывал эту адскую перекличку. Адской она была потому что заснуть в такой ситуации было совершенно невозможно, и через полчаса мучений в постели я очень хотел уподобиться своему дедушке и отправить в ненавистную пасть заряд картечи. А на следующий день Шарик как ни в чём не бывало и завидев меня прыгал и вилял лохматым хвостиком даже не зная, что ещё вчера я хотел, как минимум запустить в него поленом. Утром Шарик обычно быстро съедал свой завтрак и рвался навстречу приключениям. Ел он, к слову, весьма оригинальным образом – жадно глотал всё, затем давился, отрыгивал и съедал всё снова. Не знаю: то ли у него было два горла, то ли он считал, что дважды съеденная еда в два раза вкуснее. -Ой, рво-отник; - каждый раз ворчала бабушка. -Чёрт его знает, чего он давится; - недоумевал дед. Шарик с удовольствием ходил с нами на рыбалку, когда его брали. А когда не брали, то он не возражал, и спокойно сидел на цепи у своей будки и никуда не рвался. Его страстью было другое: он обожал бегать за проезжающими мимо деревни машинами и мотоциклами, норовя укусить их за колесо. Один раз после такого забега он приплёлся домой, хромая на одну отдавленную лапу, но это его ничуть не успокоило – даже получив травму он не оставил своё безумное хобби, и через пару дней хромал уже на две. Но даже такая неприятность не смогла остановить любителя экстрима, и едва лапы перестали болеть, он снова продолжил свои дикие догонялки, сопровождая мотоциклы до соседних деревень, где с дружился с другими собаками. Псом Шарик, что и говорить был компанейским, а ещё большим бабником, участвуя во всех собачьих свадьбах. Это-то его и сгубило: однажды весной он вернулся домой весь искусанный. Вернулся, чтобы умереть дома.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Пописушки ©, Цифровые следы.
|
Собака третья. Черныш. В отличие от породистого Байкала, Черныш был прост, бесхитростен и незлоблив. И в отличие от чистокровной западно-сибирской лайки, которая на поверку оказалась тольяттинским бандитом, куплен он был не у дипломированного заводчика, а у соседа Вели за бутылку водки. У Вели?? Веля – это вологодская интерпретация имени Валентин. И был он сыном недавно помершей бабки Люди. Люди?? Что ещё за люди? Да, вологодские имена, или вологодская интерпретация русских имён бывает удивительной. Ардолеон, Калиста, Евфалья, Авдей, Фауст – так называли детей ещё лет 70 назад, а одного моего дальнего родственника вообще звали Реокат. Реокат Иванович, или ласково Ка́тушко. И вполне логично, что скажем, Анфису все звали Фиса; Людмилу Людя, а Валентин был Веля. Согласитесь, звать мужика Валей как-то… Хм…. Странновато… Особенно если он тракторист. Несмотря на то, что известную советскую женщину-трактористку звали Пашей (Имеется в виду Паша Ангелина), на вологодчине видимо не признавали такого «юнисекса», и Валентину звали Валей, а Валентина Велей. Помню как-то раз мы возвращаясь с покоса шли мимо его дома, и дед остановился у его дома, и разговорившись с хозяином заприметил подрастающего чёрного щеночка, которому очень хотелось с нами поиграться, а потом щеночек увязался за нами, и никак не хотел возвращаться к Веле домой. -Эй, домой, домой! – заворчал на него дед, - Веля!! Пёс твой за нами увязался! Вель! -А?! Нужен? Забирайте! – благодушно махнул рукой хозяин. -Давай возьмём! Давай возьмём! – прыгали вокруг деда мы с двоюродным братом, и мой добрейший дедушка нехотя согласился. Не знаю, откуда взялась верёвка, но я отчётливо помню, как радостно веду маленького пёсика на импровизированном поводке по нашей деревне из пяти домов, и как-то совсем не помню, что было потом, за исключением дедушки, спешащего в гости к Веле с бутылкой водки. Если что – поллитровка была просто небольшим «мерси» Валентину, и распивать её с ним дед не стал. К концу лета Черныш оформился во взрослую собаку: это была лаечка чёрного цвета с белым пятном на груди. Конечно, «чисто юридически» никакой лаечкой он не был, так как в вологодской глубинке совершенно не водятся чёрные Норвежские Элкхунды. Скорее всего это была помесь Чего-то с Чем-то, но торчащие острые уши и всегда загнутый колечком хвост говорили всем о том, что лаечных кровей там было точно больше половины. Всё лето, осень и весну Черныш жил в своей будке, или в подвальчике, и проводил время либо на цепи, либо бегая по вологодским полям, лесам и кустам. На рыбалке он обычно сидел на берегу, как-то особо не желая лезть в лодку, да и вообще особого желания идти на Озеро не проявлял. Зато мы ездили с ним в магазин, когда туда привозили хлеб. Такое случалось раз в неделю, и давали по две буханки чёрного хлеба и половину буханки белого хлеба на человека. Городские жители, приезжающие летом в деревни в гости тоже считались, так что одного только чёрного хлеба мы везли иногда 14 по буханок. Чёрным хлеб был только условно: он представлял из себя буханки серого цвета, кисловатые на вкус, иногда недопечённые, с неизменной твёрдой коркой. И вот в хлебный день мы с братом садились на велосипеды, и закинув за спину рюкзаки отправлялись в поездку по глинистой просёлочной дороге до села, куда с самого утра уже тянулись люди с рюкзаками. Бесконечные бабки, дети, мотоциклисты, велосипедисты…. Жизнь бурлила, колхоз жил, хотя и неминуемо старел. В хлебный день Черныш часто сопровождал нас, выпрашивая кусок на обратном пути. Как известно, собаки всегда попрошайничают, даже если сытые, и выпрошенный хлеб он зачастую припрятывал где-то по пути, а потом галопом догонял нас и сопровождал до деревни. Впрочем, сельмаговским хлебом мы не ограничивались – бабушка раз в неделю пекла его и дома в русской печке. Все наверно думают, что хлеб из русской печи невероятно ароматный и вкусный. Я клянусь вам, что это полное дерьмо - белый ещё можно было есть, а вот чёрный всегда был рыхлым, кислым, липким, комковатым и ноздреватым. Бабушка всё время ворчала, что вот городские избалованные не хотят деревенский хлебушек есть, а вот в детстве такого хлебушка было «дивья покушать». По её рассказам я прекрасно знал, что в её детстве, которое пришлось на войну, лепёшки пекли из муки, которую мололи из сушёного клевера, и они разваливались в ладонях. Но несмотря на рассказы о военной голодухе, деревенский самодельный хлеб всё я равно не любил за исключением пирогов. Зато сухари из него можно было добавить в уху, которая приобретала неповторимый и удивительный вкус. Ну а уже следующим летом обнаружилась, и другая черта характера Черныша – патологическая трусость, сыгравшая в собачьей судьбе роковую роль. Если к нему в гости наведывалась другая собака, то он обычно не лаял на неё, предпочитая куда-нибудь сбежать и спрятаться. Он не бегал по соседним деревням, не лаял на кошек, гостей, соседей, почтальоншу Нину, не рычал, не дрался с другими собаками, а просто в свободное время без причины слонялся по округе, что-то любопытно разнюхивая и всё время крутился рядом стараясь проводить больше время с людьми, или же сидя на цепи рыл какие-то подкопы, разводя во дворе несусветную грязь. Хуже всего было то, что забегавшие в наше деревню собаки иногда помечали будку из которой торчал нос Черныша и попутно проверив его миску с едой гордо удалялись. После подобных унижений хозяин будки вылезал наружу, тоскливо глядел им вслед и пару раз визгливо гавкнув залазил обратно. Я как-то не особо обращал на это внимание, равно как по детской наивности не замечал и хмурое выражение лица дедушки, батогом выгоняющего наглых гостей. Однажды, когда свежий снег только покрыл убранные колхозные поля, дед молча побрёл на прогулку, прихватив с собой ружьё и свою непутёвую собаку. Охота была открыта ещё в конце августа, но дичи ему не попадалось: утки уже улетели на юг, а время, когда тетерева и куропатки начинают ночевать под снегом ещё не пришло. Черныш весело бегал по полю, прислушиваясь к шныряющим под свежевыпавшим снегом мышам, периодически навостряя уши, засовывая нос под снег, а потом фыркая отряхиваясь. У него было прекрасное настроение, а вот у его хозяина на редкость отвратное. Не знаю, какой камень лежал на душе у деда, но он навёл ружьё на пса, беззаботно копошащегося на поле и выстрелил…. -А, не было собаки и это не собака, - отмахивался на следующее лето мой добрейший с виду дедушка. Собаки к нему прибегут, будку обоссут и убегут, а он даже нос из будки не высунет. Вот Байкал был – он их порвал бы их тут же. А этот…. Да-аа…. Не было собаки, и это не собака….
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Пописушки ©, Цифровые следы.
|
Собака вторая. Байкал. Я ненавидел этого пса, но деду, моему отцу и дядьке он нравился за свой бойцовый характер. Именно дядька как-то весной из города Тольятти привёз своему папе (то есть моему дедушке) в подарок подросшего щенка западно-сибирской лайки. И это был не просто какой-то пёс, а собака с Паспортом, который подвыпивший дед иногда гордо показывал своим друзьям. Экое диво – его друзья помнили времена, когда и у колхозников-то не было паспортов, а тут нате вам – Паспорт у Собаки! Щенок поначалу жил на кухне в закутке под шестком, ну а летом в основном проводил время на улице, двигаясь словно троллейбус на цепи, надетой на толстую стальную проволоку. Проволока была натянута между домом и гаражом, и собаке было достаточно простора для беготни и собачьих шалостей вроде рытья подкопов под гараж или обгрызания своей будки. Байкал быстро подрос и превратился в классическую лайку - крупного пса с мощными лапами, стоячими ушами и лихо закрученным хвостом. На рыбалке Байкал проявил свои лучшие собачьи качества: стоя на носу несущейся по водной глади «Южанки», он всегда навострив уши обозревал окрестности, и при случае облаивал то встречные моторки, то внезапно взлетевшие стаи уток, а однажды увидев переплывавшего реку лося вдруг бросился в воду и стал его преследовать. Лось, наверное, очень удивился от такой наглости, и курс не изменил. Байкал же гребя по-собачьи тоже ухом не повёл, и похоже имел твёрдое намерение сожрать полутонного сохатого. Преследование, однако, продолжить не удалось: стремясь остановить это безумие, дед сбавил обороты своего «Нептуна», и описав на водной глади пируэт стал подплывать к собаке. -Байкал, Байкал! Стой, …………..!!! – кричал он. -Хаф! Хаф! Хаф! – неслось в ответ. Наконец, лось неуклюже путаясь в собственных ногах выбрался на берег и ринулся в лес, а дед в это время норовил выловить пса из реки, ухватив его за ошейник. Мотор к тому времени был уже выключен, и я отталкиваясь от торфяного дна шестом, пытался подрулить к уплывающей от нас собаке, но сделать это было очень сложно, так как лет мне было наверно одиннадцать-двенадцать, лодка и шест тяжёлые, торфяное дно уж очень вязкое, а поднятая нашей моторкой волна нещадно била в борт. Наконец, уже недалеко от берега азартный охотник был выловлен и затащен в лодку. -Да стой ты! Едрит твою корень! – хрипел дед, пристёгивая толстый брезентовый поводок. Я хилыми ручонками держал за ошейник громко лающего басом Байкала, пока дед не примотал второй конец поводка к выемке-рукоятке «Южанки». На рыбалке Байкал напрочь отказывался один сидеть возле нашей рыбацкой избы, и всё время просился с нами куда-нибудь плыть, вне зависимости от того, ловили-ли мы рыбу сетями, или на удочки, или на спиннинг. Если в лодке находятся четыре человека, двое из которых сидят с удочками, а двое кидают спиннинг, то сразу становится тесновато: блёсны как пули свистят над головой; снасти путаются, лодка раскачивается, сапоги гулко ударяют о дюралевые борта, пугая рыбу. А если там пять человек? А если пять человек плюс суетящаяся собака, которая иногда беспричинно лает и норовит прыгнуть в воду? Поэтому, иногда Байкала на рыбалку вообще не брали, из-за чего он закатывал страшную истерику, и рвался с цепи, но ошейник надёжно сдерживал его, и пёс каждый раз подпрыгнув в воздух на мгновение словно преодолевал гравитацию и на секунду зависал в воздухе, но придушенный ошейником неизменно падал вниз. Падал, чтобы через пару секунд собраться с силами и опять рвануть ввысь. …Однажды ему это всё-таки удалось. Он так рвался на поводке пристёгнутому к проволочной «троллее», концы которой были закреплены на стенах дома и гаража, что карабин не выдержал. Байкал тотчас же рванул вперёд с болтающимся поводком. Пара мгновений – и он пропал из виду, настигая удалившихся на полкилометра рыбаков. Это могла быть прекрасная собака, если-бы не её патологическая злоба. Первой от него пострадала моя любимая трёхцветная кошка Мурка. Байкал движимый какими-то волчьими инстинктами напал на неё, однако кошка была отнюдь не трусихой – она всегда давала отпор собакам и даже иногда преследовала их отгоняя от дома. Пёс сильно укусил её за спину, и у бедной кошки отнялись ноги. Она тяжело болела две недели, и несмотря на то, что у неё был неплохой аппетит, и она шла на поправку, ноги никак не восстанавливались: наверно был повреждён позвоночник. А однажды, придя к ней с миской каши, я обнаружил её мёртвой, с той поры возненавидев Байкала. Злость и охотничьи инстинкты проявились и в другом самом запоминающемся мне случае. В отличие от Гая, ночь он проводил на первом этаже под лестницей, а в бывшем собачьем подвальчике был оборудован загон, где поселилось самое несчастное существо в нашем доме - свинка Фрося. Дни напролёт она проводила в своём загоне, откуда выселялась лишь раз в месяц, когда в нём проводили генеральную уборку. В тот памятный день мы занимались сенокосом. Дело в том, что мои дедушка с бабушкой держали корову, ежегодно дающую приплод в виде телёнка или телушки. Их зимой резали, благодаря чему наша семья в тяжёлые 90-е питалась мясом, которое мы либо привозили из деревни на себе, либо получали в посылках. Конечно, самым вкусным блюдом в те времена являлись «ножки Буша» с неизменно хрустящей корочкой, но и говядина была тоже хороша. Мясо у нас обычно мололи в фарш, из костей варили щи, печёнку жарили, а лёгкие бабушка тушила в чугунке в русской печке. И вот придя на поле и пошевелив скошенное сено граблями, дабы оно высушилось с двух сторон, дед решил не медлить и начинать складывать его в копны, с явным прицелом сегодня же сметать всё в стог. Поэтому меня и двоюродного брата отправили домой за вилами, а остальные пока занялись сгребанием маленьких валков с сеном в большие валы, чтобы их удобнее затем нанизывать их на вилы. Этот хитрый алгоритм: косьба - сгребание в валки и шевеление - сгребание в валы – складывание копен – перенос копен к большому стогу – складывание сена в стог я повторял (не поверите!) сотни раз, и находил это занятие даже интересным и творческим. Весь инвентарь для сенокоса за исключением ручных кос-литовок хранился в том же подвальчике, и мы с братом не заметили, как за нами увязался Байкал. Мы ничего не подозревая распахнули тяжёлую вечно заедающую дверь подвала, и стали вытаскивать наружу вилы, а заодно и пару носилок. Это были две тяжёлые заострённые жерди, которые подтыкали под копну, а потом брали за них спереди и сзади, и тащили её к стогу. Копны были огромные, но на поверку не тяжёлые: главное было их утрамбовать, чтобы не развалились по пути. И вот в момент вытаскивания нашего нехитрого инвентаря, Байкал давно учуяв живность заскочил в подвальчик, и сразу начал рычать и злобно лаять на мирно лежащую в загончике свинью. -Байкал, Байкал! Фу!, - отчаянно кричали мы с братом, но тот даже не обратил на нас никакого внимания. Видя, что дело плохо я послал брата за дедом, а сам старался как мог отвлечь пса, пытаясь то уговаривать его, то отгонять от загона старыми граблями. Он, однако, совсем взбесился, и ощетинившись казалось стал больше в размерах, напоминая волка, и подойти к нему близко было отчаянно страшно. Байкал бегал вокруг низкого заборчика, не решаясь через него перепрыгнуть, а свинья отвечала ему хриплым визжанием. И вот, наконец, он собрался с силами и перемахнул через загородку…. В ту же секунду раздался режущий слух свиной визг, и оба животных завертелись волчком, нарезая по тесному загону круги в смертельном забеге. Я совершенно оцепенел от ужаса и растерянности, даже не решаясь подойди близко…. Но в этот момент в подвал ворвался дед, который схватив свою собаку за задницу и загривок вытащил в хлев, где жила корова, и по его словам отлупил недоделанным деревянным веслом. Самой расправы я не видел, слыша лишь матюги и жалобный визг. Фросю вытащили в коридорчик, смазали раны зелёнкой, заклеили укусы пластырем и положили под лестницу на половичок умирать. Её закрученный хвостик теперь безжизненно лежал на полу, и не в силах встать она закрыла глаза и обкакалась…. Но свиная шкура и прослойка жира в тот день спасли ей жизнь, и она чудесным образом быстро оправилась от укусов, снова переехав в свой загончик, откуда предварительно заперев Байкала поосновательней, её изредка выпускали попастись, В случае освобождения из подвала свиной путь неизменно лежал в сторону деревенской помойки, манившей к себе запахом рвоты и разложения. …Дед зарезал её в январе, и прислал нам очередные посылки с мясом. Увы, но Фрося была обречена с самого начала, и спасти её могло лишь чудо. Её обидчик пережил свинью месяца на три, и бесследно пропал ближе к весне. Иногда с деревенскими собаками и кошками зимой так бывает: вокруг деревней постоянно рыщут лисы и волки, стремящиеся подловить ушедшую в весенний загул живность. Было предположение, что Байкала могли украсть, так как дед всем хвастался своей породистой лайкой, но я почему-то уверен, что эту злобную тварь сожрали волки.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Пописушки ©, Цифровые следы.
|
Дед и его собаки. Моему добрейшему дедушке, который выйдя на пенсию уехал из города в родную деревню, никогда не везло с собаками: он семнадцать лет держал одну корову, бережно относился к технике, любил порядок, но вот с собаками были всё время какие-то проблемы: то помрут, то сбегут, то ещё что-то…. Эти истории кажутся мне интересными и удивительными и последнее время никак не выходили у меня из головы, не давая покоя. Наконец, наступил день, когда я сел создал новый файл в Ворде, и слова сами с собой стали складываться в предложения; предложения в зарисовки, зарисовки в рассказы…. Собака первая. Гай. Гай был подарен деду знакомым пенсионером колхозником то ли из деревни Мытник, то ли из деревни Прокуфинская…. Да, впрочем, какая разница! Был он помесью невероятных пород: голова рыжая как у лайки, но уши висели вниз как у гончей. Спина была чёрная, а брюшко рыжее в точности как у немецкой овчарки. Хвост тоже напоминал овчарочий, но с какими-то нотками изгиба в колечко как у лаечки. Скорее всего это была лайко-овчарко-гончая, отличающаяся, весьма глупым нравом. Я познакомился с ним, когда мне было лет девять - десять. В тот год я как всегда приехал в деревню на каникулы, и так как родители ещё не вышли в отпуск, бабушка сама заехала за мной в город, и до конца августа увезла меня из моего родного Дырдовска. Дедушка отправился встречать нас на вокзал в райцентр, а Гая запер в доме на дворе. Прошу заметить, что не ВО дворе, а НА дворе. Их деревенское жилище было стандартным вологодским домом, так сказать, дореволюционного среднего класса - на «четыре четверти». На первом этаже размещался хлев, где держали корову и подвальчик с дровами плюс подвальчик с соленьями, инвентарём и хламом; над подвалом было жилое помещение из двух комнат и кухни, а над хлевом – сарай для сена, всяко-разного деревенского скарба и кабинка туалета. Именно так! Туалет в старых вологодских домах среднего класса был на втором этаже! При этом содержимое туалета падало и лилось в хлев, где жила корова, но, разумеется, не на саму корову, а в угол, глухо отделённый от коровы досками, чтобы изолировать её от лишней грязи и дерьма. Корова гадила тоже, как говорится, будь здоров, так что особой вони наверно не замечала; единственное, что запах от коровьего навоза был поменьше. Всё это я описал не только, чтобы читатели прониклись деревенским бытом, а чтобы описать наше знакомство. Перед тем как поехать в райцентр дедушка дал корове еды, не выгнав тот день её пастись, а Гая, чтобы не безобразничал, почему-то посадил не на цепь, а оставил в подвале, где тот ночевал. Ночевать в подвале наверно не очень комфортно, но, во-первых, он находился совсем не под землёй, а на первом этаже дома, во-вторых там было окошко, в-третьих пол был застелен соломой, ну и в-четвёртых лучше жить в тёплом подвале, чем в холодной собачьей будке. Но Гаю почему-то такой поворот дел, мягко говоря, не понравился: ведь вместо того, чтобы бегать на свежем воздухе, ему предстояло просидеть этот замечательный собачий летний день в тёмном помещении с маленьким оконцем. Мало того – хозяин куда-то уехал, а его оставил! Поэтому, полаяв немного пёс начал действовать. Он налёг своим телом на тяжёлую перекошенную дверь подвала, которая немного подалась вперёд, и в образовавшуюся щелку протиснулся в хлев. Что же делать дальше? Хлев был заперт на запор, и теперь ему оставалось только бегать по кругу и гавкать, но пёс не сдавался. Подобно герою фильма «Побег из Шоушенка», Гай решил бежать через канализацию. Для этого он прополз под туалетными досками, нырнув в вонючую жижу. Это, однако, было не самое страшное: теперь ему предстояло сделать подкоп под стеной, стоя по колено в жидком дерьме, запах которого мог вывернуть наизнанку желудок даже у самых стойких золотарей. Но Гай продолжал копать, благо под стеной в одном месте земля была более податливой: там находился засыпанный подкоп, вырытый весной: через него часть навоза вытекала в канаву и затем свозилась в компостную кучу. Для этой адовой работы мой дедушка каждый раз надевал промышленный респиратор со стёклами, напоминавший скорее противогаз, которого у его пса, разумеется, не было. Как известно, собачий нюх примерно в пятьсот раз острее человеческого, но, судя по тому, что некоторые собаки не прочь полизать коровьи лепёшки (это бывает от недостатка витаминов), запах свежего навоза для них не столь тошнотворен как для человека. И…. Гай просунул под стеной своё тощее туловище, доставшееся ему то ли от овчарки, то ли от гончей, и наконец-то высунул морду на дневной свет. Расширение подкопа заняло существенно меньше времени, и вскоре пёс наконец-то очутился на свободе. Потом, кое-как отряхнувшись возле парников с огурцами, он начал шнырять вокруг дома и лаем привлекать к себе внимание (а может звать хозяев, кто их собак знает). Никого не обнаружив он лёг на лужайке у колодца и стал грустно ждать дедушкину «Ниву». Машину пришлось ждать очень долго, и когда наконец она появилась на деревенской дороге, радостный пёс с лаем бросился к ней, а едва мы вылезли из машины, то подбежал к своему хозяину и стоя на задних лапах норовил его облизнуть. Но каково же было собачье разочарование, когда хозяин вместо дружеских объятий вдруг наградил несчастного всеми забытого, брошенного и вымазанного навозом пса матюгами и пинками! Ведь собаки в отличии от кошек не умеют мыть себя языком. Хорошо, что хоть содержимое туалета на шерсти успело высохнуть… Попрыгав ещё немного и поджав хвост Гай для порядка облаял городских гостей, приговаривая: «Вы чё приехали?! Чё надо?! Меня из-за вас в подвале заперли!», и обиженно спрятался в будке Ну а вечером, предварительно истопив баню «по-чёрному», дед привязал к ручке банной двери свою непутёвую собаку, и поливал её тёплой мыльной водой, оттирая с собачьего брюха и головы засохший навоз грязной холщовой тряпкой. Пёс мыться совсем не хотел и вертелся вокруг деда, норовя опутать его ноги поводком, а после каждого полива недовольно отряхивался с головы до хвоста, разбрызгивая навозно-мыльную воду. -Да стой ты!!! .............!!! .................!!! – рявкал на своего пса мой добрейший дедушка, а тот гавкал ему в ответ. Впереди меня ждали три месяца чудесного деревенского вологодского лета. Велосипед, рыбалка, сенокос, крыжовник, горох, клубника и ничегонеделанье. Неизменным атрибутом деревенской жизни в этой глухомани являлась рыбалка. Иногда ранним утром в погожий денёк мужчины собирались и шли «на Озеро». Идти предстояло пять километров по старинной лесной дороге, по которой по словам старожилов сто лет назад возили почту. Почту эту похоже возили из Никуда в Ниоткуда, так как дальше уже ничего не было – только леса и громадное болото Вологодская Товша. Дорога местами была вымощена тонкими брёвнами, которые законсервировались в торфяной грязи, а в особо непроходимых местах были грубо брошены бревенчатые настилы. По берегам Озера стояли рыбацкие избы и амбары, а также остров с покинутой людьми деревней, и загадочный древнерусский город, с волшебно-чарующим названием, в котором жителей тогда оставалось от силы десять человек. Может это и был пункт назначения загадочной почтовой дороги – кто знает… Озеро было местом силы, местом где учёные нашли стоянки времён палеолита, местом, по которому должна была пройти канал, соединяющий северные реки с южными. Но к счастью, проект Великого поворота северных рек так и остался на бумаге, и рыбалка на Озере была и оставалась единственной отдушиной и единственным хобби местных мужиков на протяжении сотен лет. Раза три-четыре за лето мы с дедом успевали сходить на Озеро, причём ходили на один-два дня с обязательной ночёвкой в столетней рыбацкой избе. Пройдя пять километров и дойдя до амбара, возле которого лежала алюминиевая «Южанка-2» мы вычерпывали из неё дождевую воду, затаскивали мотор, наливали в бак бензин из бочки, загружали туда рюкзаки, запасную канистру, собаку, и отправлялись в плавание. Плыли мы на моторе где-то километров десять, преодолевая это расстояние за полчаса, и выгружались в устье одной из многочисленных рек, где стояла столетняя рыбацкая изба с одним окном, печкой, полатями и керосиновой лампой. Закрывалась изба на выкованный сто лет назад врезной амбарный замок, отпиравшийся огромным самодельным ключом, сродни тому, что мелькал в фильме про Буратино. Пока все суетились вокруг лодки, я на ходу отгоняя комаров бросался к кострищу скорее разводить огонь. В те времена с помощью пары смоляных щепочек и клочка бумаги мне удавалось это сделать с одной спички. Такому полезнейшему «скиллу» меня конечно же обучил мой добрейший дедушка, и когда над кострищем поднимался первый дым, атаки комарья становились менее смертоносными, а я хватал чайник, зачерпывал из озера тёмной торфяной воды и засовывал внутрь несколько листов невесть кем посаженной чёрной смородины. Этот тёмный чай со смородиновым листом можно было пить даже без заварки, а в бедные 80-е и голодные 90-е это, согласитесь, очень актуально. Наскоро попив чайку, мы грузили в лодку сети, удочки, пса, и отправлялись браконьерствовать…. На рыбалке собака в основном мешалась, однако её лай мог, (я надеюсь) отвадить медведя, разорявшего муравейники поблизости, или волков, пронзительный тонкий вой которых я пару раз слышал где-то далеко-далеко. Наиболее актуально это было весной, когда медведи только просыпаются, а волки не стесняются подбираться к деревенским огородам. Гай был обыкновенной собакой ничем не хуже, но и не лучше других. Вполне возможно ему была-бы обеспечена неплохая жизнь у хозяев, которые кормили его супом и кашей, но через год однажды утром мой дед обнаружил его лежавшего в своём подвальчике на сене. Пёс не двигался, и за ночь тело уже успело окоченеть.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Мне кажется, что Мерседес решил часть проблем, и уже оказывал давление на РедБулл. И в КК теперь находится выше. Но Феррари далеко впереди, однако Сайнс и Леклер по ходу чемпионата будут отбирать друг у друга очки, помогая соперникам. Таким образом я считаю, что у нас 6 претендентов на чемпионский титул.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Трансляции
- Попов
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
Жаль обеих. Есть ещё Вандорн и Верляйн. Одному не дали второго шанса, а про другого забыли.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|||||
|
|
|
Формула-1
|
Жаль Переса. До попадания в РедБулл я всегда считал его самым недооценённый пилотом. Перед началом сезона многие его уже списали со счетов. Но вчера вдруг прочитал мнение, что новая машина ему подходит больше, чем Максу.
Больше всех однако удивляет Магнуссен. Я предполагал, что он будет стабильно последним, а он стабильно в десятке лучших.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Уже есть теория заговора: саудовцы могут нарочно пропустить пару ракет, или сделать, что прилетят не туда. Итог: сотни погибших, и весь мир дружно пойдет бить йеменских повстанцев.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Сегодня йеменские повстанцы обстреляли нефтехранилища в Джидде ракетами. Зарево видно с трассы, так что гран-при у нас будет уникальный. Надеюсь, до трибун ничего не долетит.
PS Небо над Саудовской Аравией охраняют ЗРК Патриот если что....
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Короче, врубаете это на компе без звука
И онлайн-трансляцию Попова на телефоне со звуком. И поехали! Как в старые добрые времена. Но возможен рассинхрон.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Ещё ВК
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
А я бы удовольствием. Даже готов платить бабки. Вообще знаете... Многие формулисты (в том числе и я) часто бурчали: Фуууу не буду больше смотреть этот цирк! И вот накаркали.... Действительно, последние сезоны за исключением 2021 я смотрел урывками, и всё больше погружался в Индикар, Формулу-Е, туринг.... Но этот сезон обещает быть интересным: мне кажется, за титул будут бороться три команды и... пять пилотов.... Ну я оптимист! И я очень хочу посмотреть первую гонку.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|||
|
|
|
Формула-1
|
Ещё трансляции Вконтакте.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
В командном зачёте интереснее – туда шли очки сразу двух пилотов. И у нас сформировалось три группы команд. К сожалению, опять без сенсаций. Первая группа Судя по тестам Феррари будет ближе к лидерам, чем в прошлом сезоне. Мерседес традиционно жалуется, что у них нет скорости, а РедБулл наоборот пугает соперников, что они ещё прибавят. Вторая группа. Астон Мартин, Альфа Таури и МакЛарен. Тут Норрис и Гасли даже выигрывали тестовые сессии, а Феттель был регулярно стабилен во всех заездах. Третья группа. Её возглавляет провалившийся Альпин. Ну и традиционно в ней Вильямс, Альфа Ромео и Хаас. Последний лишился титульного спонсора, и туда зачем-то взяли Магнуссена, который мало того, что медленный, так ещё и не принёс команде (судя по отсутствию спонсорских наклеек) денег. Если раньше ходили слухи, что их уже почти купил Урал-Калий, то теперь ходят слухи, что их вот-вот купит Андретти. В Альфе Боттас быстр, а Чжоу ожидаемо в хвосте. Ну а в Вильямсе Латифи хоть немного, но всё же проиграл во всех тестовых заездах Албону. Ну а вот букмекеры с таким раскладом не согласны: они отдают победу в Бахрейне и в чемпионате Хэмилтону. Соперники – далеко позади. (1,7 на Хэмилтона против 4,0 на Ферстаппена). 002.JPG (77.05 КБ)
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Результаты тестов в Барселоне и Бахрейне. Я свёл результаты тестов в одну табличку, и начислил гонщикам очки (результаты Haas после окончания тестовой сессии на остывшем асфальте не учитывал). Как видим – Лелер чемпион, а Феррари стабильно показывала высокие результаты в течении шести дней. Но так как заездов было мало – результаты не слишком презентабельны.  001.JPG (225.22 КБ)
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Ф1-Ньюс открыто советует косплеить Джека Воробья.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Нашел Сетанта спорт онлайн. По слухам у них были трансляции Ф-1 на русском. По опыту просмотра Индикатора скажу, что проблема в том, что на таких сайтах видео иногда блокируют. Себе поищу Rai - на итальянском поинтереснее чем на английском будет.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Ну чё, как будем смотреть?
У кого есть мыслишки? По Ф1ньюс идут текстовые трансляции, но это так себе эрзац.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
А у меня сезон начинается уже в январе.
2 января начнётся Дакар. 28 января стартует Formula-E. Квята там не будет, зато увидим Джовинацци.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
|
Алексей Попов про всё-все-все.
Изменено: - 19.12.2021 16:40:29
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Формула-1
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|||
|
|
|
Формула-1
|
Страсти немного поутихли. Вот момент когда Мерседес проиграл титул.
-Я могу заехать в боксы? -Ответ отрицательный. Нюанс в том, что у Хэмилтона не осталось свежего софта, хотя учитывая первый круг, он и на медиуме был быстрее. Незаезд на пит-стоп был ошибкой Вольффа и по этому он так негодует.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
ГЛ-1 (скорость наша религия), Заводские скоростные ГАЗы
|
Да, я про это.
О, так это другая реплика. Не знал, что у нас их уже две.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
ГЛ-1 (скорость наша религия), Заводские скоростные ГАЗы
|
Вопросы вызывает цвет. Изначально реплика была красной. В журнале За рулём Захаров с подачи Льва Михалыча тоже изобразил ГЛ-1 красным. Помню по ТВ показывали эту реплику, и предположили, что она была зелёная.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
Коронавирус, Что? Где? Как бы?
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|||||
|
|
|
Коронавирус, Что? Где? Как бы?
|
Я добрался до дома. Небольшая слабость, плохой аппетит, покашливание. Температура 35.5-36.2
Если это коронавирус, то он обошёл меня стороной, просто подмигнув по пути. Зато теперь приболела моя вторая половина: температура 37, покашливание.... А мы собрались в Карелию, в деревню.
"Наши модели – специфичный побочный продукт совершенствования наших душ – материальный артефакт, нужный только нам самим и понятный только таким, как мы сами."
В. Мучичко |
|
|
|
|
