Регистрация Вход · Почистить куки
Страницы: 1 2 След.
RSS
Красиво и (иногда) грустно. Обновлять буду. Без флуда плиз
Ночной звонок

Телефонный звонок разбудил его в 2:16 ночи.

Нашарив рукой на стене выключатель, он зажёг светильник, но глаз так и не открыл.

Телефон продолжал трезвонить, заставляя мозг дрожать как желе.

Он, не глядя, опустил руку на пол, попал пальцами в пепельницу, коротко выругался вслух, и тут же сморщился от крепкого перегарного духа.

Телефон всё звонил, и звонил…

Наконец, пальцы нащупали трубку.

— Да? — полувыдохнул-полувыматерился он в трубку.

— Женя, это ты?

Что-то не так… В его голове, словно муравьи, закопошились какие-то мысли, догадки, и… И что-то такое скользко-неуловимо-знакомое-до-боли…

Но — ещё не схваченное непроснувшимся мозгом.

— Я. — голос прозвучал, к его досаде, хрипло и совсем по-стариковски.

— Ты узнал меня, Рыжий? — в голосе отчётливо послышались нотки заигрывания и интриги. Но — какой-то детской, ненастоящей, понарошной интриги…

Детской!!!

В голове лопнул какой-то сосуд, и боль ушла. И волной накатили яркие картинки: лето, уже начинающая терять свою яркость трава, сонные толстые стрекозы, и хитрый взгляд голубых глаз, из-за загорелого плеча… Он зажмурился, и сглотнул.

В горле было сухо, и оно просто рефлекторно сжалось, шурша как папиросная бумага.

— Ириша… Бог ты мой! Ты погоди, погоди, я сейчас… Ты подожди только минутку, не клади трубку… Ирка…

Левая рука, испачканная пеплом, инстинктивно сжалась в кулак, который он поднёс ко рту, и с силой прижал к губам.

Это была привычка с детства. Которая давно пропала. А вот, поди ж ты…

Он отдёрнул руку, испугавшись непонятно чего, и суетливо заскользил взглядом по комнате: разобранная кровать с разнокалиберным постельным бельём — наволочка в синий горох, голубой пододеяльник с прорехой сбоку, и смятая простыня с рисунком из несвязанных друг с другом латинских букв; залитый вином, липкий журнальный столик, весь в отпечатках чужих и собственных ладоней, и с прилипшей к его поверхности пачкой сигарет «LM»; шкура волка на стене — подарок Володьки Орешкина, и давно просивший химчистки или жизни на свалке коврик у кровати…

На коврике сиротливо стояла початая бутылка "Анапы".

Он схватил её, и жадно отпил жёлтую жидкость с резким, невкусным запахом. Поперхнулся, и закашлялся.

В открытую бутылку, как в болото, угодила жадная муха.

"Интересно: как это — умереть в море портвейна?" — мелькнула дурацкая, несвоевременная мысль.

Брезгливо выплюнув муху в пепельницу, и промахнувшись мимо, он потряс бутылку, поднеся её к пыльному бра на стене, посмотрел на свет, и, убедившись в том, что посторонних трупов в бутылке больше нет, снова сделал большой глоток.

И — схватил телефонную трубку.

Он ещё не знал, что он туда скажет. Он и говорить ничего не хотел. А может — не мог? Но он нуждался в этой трубке. Сейчас. И уже знал, что сегодня больше не уснёт. Ни за что не уснёт.

— Ир, ты здесь? — на этот раз его голос прозвучал, как надо: молодо и буднично. Как надо.

— Здесь-здесь, Рыжик. Ты извини, что так поздно звоню, что разбудила, что помешала, может быть? — и пауза. И — ожидание ответа. Вроде как со смехом спросила, вроде как вот так вот без надежды на ответ, но — с каким-то испугом.

— Нет, Ир, не помешала. Разбудила — это да, это точно. Да Бог с этим, я всё равно просто дремал… — И слова кончились. И в животе заурчало. И снова ко рту потянулась сжатая в кулак рука. Время шло, а там всё молчали.

— Женьк… Я тут проездом. Из аэропорта звоню. Рейс задерживается на пять часов. Я уже час здесь сижу… С мужчиной тут познакомилась, разговорились… А тут его рейс объявили… Он ушёл, и позабыл карточку телефонную… А я вот тебе решила позвонить. Женьк, ты ведь не сердишься на меня, нет? — Слова вылетали из трубки отрывисто, с внешне извиняющейся интонацией, налетая друг на друга, и отпихивая в стороны, как в час пик в трамвае… И между ними читалось ожидание чего-то. Она всё ждала реакции…

— Ира… Ириша… Я… У меня нет слов… Как я рад тебя слышать, моя хорошая! Как рад! — ничего придумывать не требовалось. Всё шло изнутри, не поддаваясь контролю.

На том конце трубки облегчённо выдохнули. Или — показалось?

— Ты не сердишься, нет? А я вот подумала: "А позвоню-ка я Ерохину! Столько лет прошло, а чем чёрт не шутит, может, он всё ещё там же живёт?" И позвонила…

Сколько радости в голосе. И какой-то запальчивости… Ба! Да Ирка-то подшофе!

Улыбнулся. Ира пила редко, но всегда было смешно смотреть, как она потом таращит глаза, пытаясь придать им трезвый взгляд, и заливисто хохочет в ответ на каждую его шутку.

Наверное, сейчас уже всё по-другому…

— Ну, и хорошо, что позвонила! Знаешь… — и тут он запнулся. Потому что те слова, которые он уже готов был сказать, вдруг сами собой проглотились, и выскочило-выпрыгнуло неожиданное:

— Хочешь, я сейчас приеду? Скажи, куда? Я приеду, Ир… Я приеду! — ещё не закончив фразу, он уже свободной рукой начал шарить по полу, ища скрюченные бублики носков.

На том конце трубки растерялись. На какую-то секунду. И носок, зажатый в руке, завис неподвижно в полуметре от пола. Но через секунду послышалось неожиданно-радостное:

— Хочу, Жень… Очень-очень хочу!

Вот это Иркино «очень-очень» резануло по ушам. У неё всегда всё было "очень-очень"…

"Очень-очень тебя люблю!"

"Очень-очень по тебе соскучилась!"

"Очень-очень боюсь тебя потерять…"

Он зажмурился, резко натянул на ногу носок, зацепившись заусенцем за ткань, и сжал зубы.

— Ир, ты в Шереметьево?

— Во Внуково. А как ты доедешь? Ночь на дворе…

Он уже натянул второй носок, и зачем-то заправил в трусы мягкое дряблое брюшко.

— Доеду, Ир. Скоро буду. Ты меня только дождись, ладно?

— Жду! Очень-очень жду!

Гудки в трубке.

Он распахнул шкаф, выбрасывая на пол немногочисленные вещи.

Растерянно посмотрел на себя в зеркало, втянул живот, и провёл рукой по небритому подбородку, но на бритьё уже не было времени.

Подумав, он натянул голубые джинсы и белый свитер, выудив их из кучки на полу. Марина всегда ему говорила, что белое ему идёт, и молодит…

Марина. Марина…

К чёрту Марину! За последние шесть лет их знакомства, он уже шесть раз делал ей предложение. В последние 2 года, скорее, по привычке. Но она неизменно улыбалась, и говорила: "Ерохин, ну зачем нам эти формальности? И мне не нравится твоя фамилия. Мы видимся пять дней в неделю, разве этого мало?"

Смешные, несерьёзные доводы.

И ему ведь хватало этих пяти дней в неделю. Но через месяц ему стукнет уже 38. И как сказать Маринке, что возраст уже поджимает, что детей ему хочется, что ему снится уже этот вихрастый мальчишка, с носом-пуговкой, и его, Женькиными, глазами? Как сказать?

Не поймёт. На смех поднимет. Снова скажет: "А что у тебя есть, Ерохин? Кроме долгов и твоей старой «двушки»? О, ещё «Жигули», шестёрка! Наш Бентли!" — и снова засмеётся.

К чёрту!

Его ждёт Ирка. Ира. Иришка Смирнова.

Забыв выключить свет в комнате, и, отлепив от журнального столика пачку сигарет, он кинулся вниз по лестнице, сжимая в руке ключи от машины.

Сев в салон он включил зажигание, и, ожидая, когда прогреется старый мотор, откинулся на сиденье, и закурил.

Нам тогда было по 16 лет. Я приехал в Ростов в гости к бабушке. Я к ней когда-то уже приезжал, но в глубоком детстве. А в тот раз приехал сам, один, на поезде "Москва-Шахты".

… В тот день я висел на турнике, пытаясь сделать «солнышко», но потные ладони скользили по железу, и я падал вниз, на вытоптанную траву.

И, когда я сидел на корточках, и вытирал руки об выгоревшие тренировочные штаны, сзади неожиданно раздался голос:

— Ой… А у тебя прыщики на спине. Хочешь, я тебе травку принесу, ты её соком себе спину натрёшь, и всё как рукой снимет?

Я тогда крепко разозлился. Прыщи у меня были не только на спине. Они были повсюду. И не помогало ничего: ни пивные дрожжи, ни протирание одеколоном, ни примочки из аптеки. Ничего. Мама говорила: "Не трогай ничего, всё само пройдёт", а папа, особенно выпимши, подмигивал, и обидно хохотал: "Ничего, Евгеша, вот найдёшь себе девку крепкую — враз всё как рукой снимет!"

О какой девке могла идти речь, если надо мной смеялись в школе, и назвали «бациллой»? Все девушки в школе с удовольствием со мной дружили, но ни одна не захотела прийти ко мне на день рождения…

Слово «прыщ» я и на слух воспринимал болезненно, а тут — какая-то незнакомая деревенская девчонка…

А звали её Иркой…

Он потушил окурок в пепельнице, и выжал сцепление. Его Бентли сыто заурчал. Резко взяв с места, он рванул, выруливая со двора на дорогу.

…А потом мы лежали в стогу сена на моей спортивной куртке, и Ирка испуганно прижималась к моему костлявому плечу крепкими мячиками маленьких острых грудок. А я…

В тот момент я чувствовал себя взрослым. Я крепко обнимал Ирку, смотрел на звёздное небо, и думал о том, что теперь я никому её не отдам. Ирка клевала меня своим клювиком-носиком в шею, и тихо, шёпотом, причитала:

— Ой, Женька… Ну, что мы с тобой наделали? Ну, зачем, Женя-я-я-я-я? А если мама моя узнает? Ты не бросай меня, ладно? Я это самое… Я ж всё могу! И работать могу, и по хозяйству справлюсь… Чё я несу, Господи-мамочка…

А я молчал. Как и положено настоящему суровому мужчине. Я ничего ей не сказал. Я ей всё докажу делом. Молча, без слов и обещаний. И она тогда поймёт — какой он, Женька Ерохин.

Он смотрел на дорогу, а она вдруг задрожала у него перед глазами. Затряслась и потекла.

Одно скользяще-размазывающее движение по лицу, и он сильнее нажал на педаль газа.

И тут Бентли стал подпрыгивать.

Он скосил глаза на приборную доску, и почувствовал, как по спине пробежал холодок.

"Чёрт! Я же поехал пустой! Я ж слил вчера почти весь бензин в канистру, и отнёс её домой, на балкон! Чёрт! Чёрт! Чёрт!"

До бензоколонки оставалось ещё два километра…

"Не дотяну"

Только подумалось, и тут же подтвердилось.

Бентли хрипло хрюкнул, и остановился.

"Всё. Приехали"

Он вышел из машины, достал из багажника красный треугольник аварийки, выставил на пустое шоссе, и сел на корточки.

— Вот, полюбуйся на него! Съездил в Ростов к бабушке!

Мама кричала на всю комнату, срываясь на визг. А папа сидел у телевизора, и по его плечам невозможно было предсказать его дальнейшее поведение.

— Накувыркался с девкой какой-то, по твоему, между прочим, совету, а сегодня — раз, и звонок в дверь! Открываю — стоит какая-то Фрося Бурлакова! С чемоданом облезлым, и глазами честными смотрит! Здрасьте, говорит, я к Жене Ерохину приехала с Ростова! Нет, ты слышал? "С Ростова!" Лимита деревенская! С Ростова она приехала! Хорошо, наш дурак в школе ещё был! Я её быстро за шкирку, в прихожую втащила, и спрашиваю: зачем, мол, тебе Женя? А она мне: "Он сказал, что он на мне женится… Потом, когда школу закончит, и в институт поступит, а я пока могу у него пожить. Вы не думайте, я не нахлебница какая: я и воды натаскать могу, и хлеба испечь, и полы с щелоком вымыть, а если у вас ещё ребята есть малые — то нянькой им буду.."

Я чуть не в обморок! Здравствуйте, я — ваша няня! Ну, я быстро из неё всё вытрясла. Трахнул наш дурачина её у бабки в деревне, и наплёл про горы золотые, да ещё и адрес наш оставил! Слава, ну что ты молчишь?

Этот вопрос адресовывался папиным плечам. Плечи ещё больше наклонились вниз, и папа глухо сказал:

— Закрой рот, Тань… Не ори. Соседи услышат. А с Женькой я сам поговорю. И точка.

…В темноте появились два дрожащих, ярких огонька. Фары!

Он выскочил на дорогу, сбив ногой аварийный знак, и замахал руками.

Фары приблизились, и остановились. Щурясь от яркого света, он, закрывая ладонью глаза, сказал в сторону водительской двери:

— Командир, я заглох. Глупо вышло — просто бензин кончился. Будь другом — слей, сколько не жалко, я заплачу!

Понятно было, что его рассматривают. Потом послышался голос с сильным южным акцентом:

— Зачем деньги, дорогой? А вот если бы я тебя попросил помочь — ты разве бы мне отказал? Ну, конечно, нет! По глазам твоим вижу. А я хорошо в людях разбираюсь, поверь. Десятый год в Москве таксую, всяких людей повидал. Давай канистру свою!

"Господи Боже… Кому рассказать — не поверят! На пустом шоссе, в 4 часа ночи, около заглохнувшей машины, останавливается азербайджанец, и дарит бензин! Такое только в дурацких байках бывает!"

Он до последнего не верил своей удаче.

"Так не бывает. Это чушь какая-то!"

А потом сел в Бентли, и он снова сыто заурчал…

— Ирка! Ирочка! Ира, открой!!!!!

Я бегал под окнами её дома, и колотил по стеклу костяшками пальцев.

Я приехал за ней следующим поездом «Москва-Шахты». Деньги на билет дал папа. Он же написал записку классной руководительнице, о том, что меня не будет в школе неделю по семейным обстоятельствам. Он всё понял, папа. Он открыл входную дверь, и сказал: "Езжай на вокзал, и купи билет на поезд. Скажи ей… Сам найдёшь, что сказать. Иди. Я знаю, ты поступишь правильно".

А потом из-за захлопнувшейся двери послышался плач, и мамины крики:

— Дурак! Дурак! Что ты натворил? Верни Женьку обратно! Женя! Быстро вернись домой!

Но я уже летел вниз по лестнице.

— Ира, нам поговорить надо… Ну, выйди, а? — я по-щенячьи скулил, понимая, что унижаюсь, но ничего поделать не мог…

И когда уже не осталось надежды, и когда кулак потянулся по привычке ко рту, распахнулась дверь, и на крыльцо вышла Ирка.

Зарёванная, с растрепанной косой, в галошах на босу ногу, и в самом любимом мною платье — в мелкую ромашку…

Я прижимал её к себе, я подставлял свою впалую мальчишечью грудь под Иркино мокрое от слёз лицо, и даже не отдавал себе отчёта в том, что говорил:

— Ир… Не плачь, Ир… Я приехал… Я не тебя не брошу… Я с тобой…

Я прожил у бабушки пять дней, и вернулся в Москву, пообещав Иришке вернуться за ней через полгода.

И больше никогда не вернулся.

… Впереди замаячили огни аэропорта Внуково.

Напряжение внутри достигло критической силы.

Казалось, достаточно пылинки, опустившейся сейчас на его одежду — он это почувствует, и взорвётся.

Он управлял машиной одной рукой, а вторую, сжав в кулак, плотно прижал к губам, и чувствовал собственные зубы костяшками пальцев.

"Ира. Ириша. Прости меня, Ирка… Я так и не успел перед тобой извиниться. Я так и не успел тебе ничего рассказать. Про то, как мама сдала нашу старую квартиру, и мы все переехали в бабушкину, про то, как я не поступил в институт, и уехал служить в Казахстан, про то как я вернулся домой обратно в мою старую «двушку» на Каргопольской улице, потому что за неделю до моего дембеля мама с отцом погибли в автомобильной аварии… Прости, Ирка… Я не отпущу тебя, хорошая моя, я заберу тебя с собой! Теперь я понял, почему я так и не женился на Марине — я её просто никогда не любил. Как тебя. Я не знаю, что с тобой сейчас, может быть, ты замужем, и у тебя есть дети — мне всё равно. Детишек заберём, а с мужем… А с мужем всё решим, Ира. Он поймёт. А если не поймёт, значит, заберу тебя силой. Ты — моя!

Чёрт! Я больше не могу! Эта дорога когда-нибудь кончится или нет?"

Дорога кончилась.

Бросив машину, и сунув, не глядя, какую-то купюру заспанному охраннику на стоянке, он, тяжело дыша, и, подпрыгивая от гулкого стука собственного сердца, влетел в зал ожидания.

Судорожно сглотнув, он огляделся по сторонам: в зале сидело человек тридцать-сорок. Кто-то из них спал, кто-то читал, кто-то слушал плеер…

Женщин среди пассажиров было около дюжины. Но ни одна из них не была Иркой. Даже если предположить, что Ирка за эти двадцать с лишним прошедших лет, могла измениться до неузнаваемости — всё равно не сходилось. Присутствующие в зале девушки попадали в возрастную категорию от "15 до 25".

Ирки среди них не было.

"Нет. Этого просто не может быть. Мне же это не приснилось? А она точно сказала Внуково? Или Домодедово? Нет. Точно: Внуково. Искать, Ерохин, искать!"

Встав посередине зала, он негромко позвал:

— Ира!

Оглянулись 3 девушки, пристально на него посмотрели, и отвернулись.

"Где она? Куда ушла? Карточка! У неё ведь была телефонная карточка! Она могла пойти позвонить! Кому? А чёрт его знает — кому? Но это единственная, последняя версия!"

Он подскочил к сонному охраннику, и спросил:

— Где у вас телефоны-автоматы?

Охранник приоткрыл один глаз, на секунду сжал висящую на поясе резиновую дубинку, потом расслабил руку, и кивнул головой:

— Там.

Он рванул к телефонным будкам. И уже издали, заметив, что все они пусты, всё равно не сбавил шаг.

Запыхавшись, остановился у крайней, чувствуя, как его сердце бьётся где-то в горле.

Ещё не осознав ничего, он беспомощно повернул голову, и вдруг увидел лежащий на телефонном аппарате белый листок.

На автомате он протянул руку, и взял его.

Это была вырванная из записной книжки страница.

С маленькой буквой Ж в левом верхнем углу.

"Женя, я тебя люблю. Очень-очень. Ирина Смирнова"

"Чёрт. А я ведь даже не знал, как выглядит её почерк…" — мелькнула мысль, после чего он осел на пол, прижав ко рту скомканный листок, и громко захохотал.
Хочешь попробовать ещё раз?

-- Полевой! Саша-а-а-а! Постой!! - надрывалась училка, но Сашка, сделав вид что не слышит, быстро завернул за угол школы и, сунув ненавистный пионерский галстук в карман, направился к дому. На сегодня школа закончилась. Прогулянное черчение не в счёт.

Около подъезда со скамейки навстречу подростку поднялся мужчина. Это был, как показалось Сашке, старик лет тридцати пяти. Он повёл себя несколько странно - очень внимательно осмотрел парня и загородил ему путь.

-- Саша? - полуутвердительно, но всё же спросил он, - ты Полевой Саша? Да?
-- Да, это я, а вам чего? - на всякий случай сделал тот пару шагов назад.

Лицо незнакомца показалось семикласснику очень знакомым. Он очень походил на сашкиного отца.

-- Не бойся, я только хочу поговорить, садись, - приглашающе махнул рукой мужик и сам опустился на край скамейки. Саша присел рядом - всё таки день, свой родной дом, ничего страшного. Мужчина продолжал всматриваться в пацана с любопытством и очень внимательно.

-- Послушай меня, не перебивай, а просто послушай, - начал незнакомец, - я знаю - ты парень умный и я попытаюсь тебе помочь. Можешь мне не поверить, но только послушай....Через какое-то время твоя семья переедет за границу.
-- Откуда вы знаете? - не утерпел и перебил Полевой.

Незнакомец усмехнулся и покачал головой.

-- Знаю, Саша, знаю, - задумчиво ответил дядька, - но не в этом суть. Я хочу сделать тебя богатым и счастливым в той, чужой, стране. А вот теперь внимание. Совсем скоро появится такая штука "интернет". ИН-ТЕР-НЕТ, - по слогам повторил он, - запомнил?

Сашка повторил незнакомое слово.

-- Молодец, - похвалил его собеседник, - неважно, что это такое, но это перевернёт мир. Так вот слушай. Любой, кто начнёт заниматься этим делом среди первых, будет очень успешным человеком. Просто запомни это слово, и не зевай, как представится возможность.

С этими словами странный мужик поднялся и, бросив последний взгляд на Сашу, повторил значительно, - Интернет, акции...запомни...

После этих слов он необорачиваясь пошёл к выходу со двора и через полминуты скрылся под аркой.

Переваривая инфомрацию, парень остался на месте. Но в молодом возрасте нам, к счастью, не свойственно грузиться и, когда на горизонте показался закадычный друг Костян, Полевой радостно выкинул из головы проишествие. Ребята отправились в подвал на предмет уничтожения стыренных у костянского пахана сигарет. Незнакомое слово забыто не было, оно просто переместилось до поры в очень дальний закуток мальчишеской памяти.

Через пару лет семья Полевых действительнмо перебралась в Америку, где Алекс Полевой законил школу и поступил в колледж. В самом начале девяностых мистер Полевой уже работал.

Однажды, из за случайно попавшейся на глаза заметки, Алекс вдруг вспомнил о далёком таинственноим незнакомце из детства и слове "интернет". Он заинтересовался вопросом и вложил немного денег в растущую компанию, занимающуюся компьютерным обеспечением. Потом в другую. И в третью...
К двадцать первому веку совсем уже взрослый Алекс Полевой был очень богатым человеком. Он не работал, а сибаритствовал, пожиная плоды своих инвестиций.

Но не всё в жизни можно купить за деньги. Увы и ах. К тридцати четырём годам нещадно курившему Алексу был поставлен диагноз - рак лёгких. Ещё год он боролся, но наступил момент когда, откинувшись на на кислородную подушку, понял - это конец.

"Эх ! Если бы я мог всё изменить..." - в отчаянии подумал Полевой и в этот момент в середине одноместной госпитальной палаты вдруг возник маленький серебрянный смерчик и оттуда выпорхнула маленькая женщина с крылышками.

"Ангел," - равнодушно отметил про себя больной, - "значит я уже умер..." - констатировал он факт, но всё было не так просто.

Маленькая фея уселась на одеяло. Она совсем ничего не весила.

-- Привет, ну что ещё раз хочешь попробовать? - ласково спросила она, - ты же уже пытался всё исправить... и вот мы снова встретились...
-- Пытался? - прохрипел Алекс, - когда?
-- Ну когда ты из за своего нездорового пристрастия к игре занял деньги под проценты, не смог отдать и тебя застрелили, - напомнила фея, - я к тебе тогда обратилась с тем же вопросом, и ты решил себе помочь стать богатым. Помог?

Теперь Полевой отчётливо понял почему незнакомец из детства так был похож на его, сашкиного, отца...

-- Помог, - улыбнулся он, - да не совсем...А можно я ещё раз, а?
-- Ну давай, - согласилась женщина и вспорхнула с кровати, - только помни - один совет! Только один!

Смерчик подхватил невесомое тельце с крылышками, а Саша....

...быстро завернул за угол школы и, сунув ненавистный пионерский галстук в карман, направился к дому. На сегодня школа закончилась. Прогулянное черчение не в счёт.

Около подъезда со скамейки навстречу подростку поднялся мужчина. Это был, как показалось Сашке, старик лет тридцати пяти. Он повёл себя несколько странно - очень внимательно осмотрел парня и загородил ему путь.

Дядька выглядел плохо. Казалось он совсем присмерти - тонкая просвечивающая кожа, глубоко запавшие глаза, худоба скелета... Из горла вырывалось сипение.

-- Саша, стой! - позвал мужик и мальчик остановился.
-- Да вы кто? - попятился подросток.
-- Послушай, только послушай, - протянул к нему тощие пальцы незнакомец, - ты должен бросить курить. Обязательно, ты слышишь меня, обязательно... иначе сдохнешь... поверь. - мужик закашлялся и чуть не упал.
-- Да ладно вам, - мальчик аккуратно обошёл собеседника и вошёл в подъезд.

Но нечто запало ему в душу - то ли глаза странного человека то ли убеждённость с какой тот просил его... Но с этого дня Полевой не выкурил ни одной сигареты. Напротив, он стал регулярно заниматься гимнастикой и к девятнадцати годам уже добился очень многого. В 1992 году он завоевал золотую олимпийскую медаль.

Фортуна баловала чемпиона. Презентации, фонды, бизнессы, тренерская работа. К наступлению двадцать первого века господин Александр Полевой был одним из самых уважаемых горожан и собирался попробовать себя в политике.

Конечно вокруг было полно соблазнов, но Александр Евгеньевич держался. Компромат, знаете ли....

Единственно, что он себе позволял - это прыжки с парашютом. Адреналин, так сказать, уже совсем не тот, что выбрасывается в кровь, когда обезьяной на коольцах-брусьях-турниках скачешь, взрослый адреналин. Чувствуешь, что живёшь...

Девятнадцатого августа в затяжном прыжке у спортсмена Полевого перепутались стропы и отказал запасной купол. Сашке оставались секунды жизни, когда рядом с ним вдруг запорахала маленькая тётка со стрекозиными крылышками - фея.

-- Ну что? - сочуственно и отчётливо спросила она, несмотря на рёв ветра в ушах, - конец? Ещё раз хочешь прожить?

Полевой не ответил, но вопрос понял. "Ой, хорошо бы" - лишь подумалось ему вдруг.

-- Только один совет! Только один! - сказала фея перед тем как исчезнуть, но Сашка...

...быстро завернул за угол школы и, сунув ненавистный пионерский галстук в карман, направился к дому. На сегодня школа закончилась. Прогулянное черчение не в счёт.

Около подъезда со скамейки навстречу подростку поднялся мужчина. Это был, как показалось Сашке, старик лет тридцати пяти. Он повёл себя несколько странно - очень внимательно осмотрел парня и загородил ему путь.

-- Полевой? - строго спосил атлетически сложенный незнакомец.
"Бля, из милиции, пронюхали про окна в кабинете труда", - у Сашки подкосились ноги.
-- Я... - неубедительно проблеял он.
-- Саша, - наклонился к нему мужик, - никогда, слышишь, никогда не ищи на свою жопу приключений. Запомни. Весь кайф в спокойной жизни...На земле, - многозначительно добавил предпологаемый мент.

Затем атлет выпрямился, очень строго посмотрел пацану в глаза и был таков.

Что-то перевернулось после того дня у Сашки в жизни. Он действительно стал поспокойней; увлёкся литературой, поступил в инситут, учился на журналиста, начал пописывать короткие рассказы. В начале девяностых его семья иммигрировала в Англию.

Отличное знание языка помогло Александру устроиться на работу в университет, где он добился кафедры русской словесности к своему тридцатичетырёхлетию. Через пол года, сидя в холодной библиотеке он понял, что жизнь проходит, а он... он не стал игроком, спорсменом или богачом... он никто.. .крохотная песчинка на этом пляже жизни. Ему стало так тоскливо, что придя домой он, не раздеваясь, прошёл в ванную комнату и открыл оба крана. Наполнил ванну и, не сняв брюк, залез в тёплую воду и полоснул себя кухонным ножом по венам обеих рук.

Скоро ему стало тепло и уютно и перед ним, в угасающем свете, возникла маленькая крылатая девушка.

-- Ну, что Саш, опять не так? - поинтересовалась она, - хочешь ещё раз попробовать прожить?

Мистер Полевой грустно усмехнулся. Зачем? Разве можно повернуть реку вспять? Что бы он изменил думал бывший Сашка, но хорошо бы наверно, засыпал он и...

...быстро завернул за угол школы и, сунув ненавистный пионерский галстук в карман, направился к дому. На сегодня школа закончилась. Прогулянное черчение не в счёт.

Около подъезда со скамейки навстречу подростку поднялся мужчина. Это был, как показалось Сашке, старик лет тридцати пяти. Он повёл себя несколько странно - очень внимательно осмотрел парня и загородил ему путь.

© LiveWrong
Любовь (1)

Капитан-лейтенанту Леве Олейнику катастрофически не везло в личной жизни... В свои неполные двадцать девять лет он уже был дважды женат. Оба раза крайне неудачно. С первой женой - красивой севастопольской студенткой Мариной - Лева познакомился еще в училище. В конце третьего курса на танцах в Доме офицеров он заметил красивую черноволосую девушку, стеснительно жавшуюся в углу среди подруг. Понравилась она ему с первого взгляда. Природа не обидела Леву ни ростом, ни статью, ни внешностью. Горячий третьекурсник атаковал стремительно, и уже вечером, провожая Марину домой, они впервые встретились губами. Роман развернулся серьезный. Лева, обычно компанейский и заводной малый, волочившийся за каждыми красивыми ножками и не пропускающий ни одной курсантской гулянки, теперь улетал в город со скоростью ракеты, тратил нищенские зарплату на цветы, и по нашему разумению съехал с катушек. Так продолжалось почти два года. Пока общение Левы с Мариной оставалось на уроне походов в кино, на море и тихих поцелуев у подъезда, ее родители смотрели на все сквозь пальцы. Мол, девочке тоже нужна разрядка после настойчивой и упорной учебы. Но когда Лева, собравшись духом, сделал Марине предложение, они встали на дыбы. Дело в том, что когда они познакомились, Марина была еще на первом курсе, а Лева уже на третьем. Теперь ему предстояло через полгода уехать на флот уже в качестве офицера, а Марине надо было доучиваться еще пару лет. Да и не очень хотели ее предки сделать свое чадо верной офицерской супругой. Их амбиции простирались гораздо дальше и базировались на действительно эффективной внешности дочери. А упирали они, в основном, на то, что она девочка, ей рано, неразумная она. Сама Марина на предложение ответила вялым согласием, на что в своем решительном запале Лева внимания не обратил. Постукавшись лбом с ее родителями, Лева принял решение применить тяжелую артиллерию. Во время одного из споров он признался, что Марина уже давно и с удовольствием живет с ним физически, а над пестиками и тычинками в наше время смеются даже первоклашки. Шок родителей был непередаваемым. А когда сама Марина подтвердила эти факты, бастион пал. Обалдевшие родители дали согласие на брак с одним условием: Марина доучивается в институте очно. То есть на Север в ближайшие два года не едет. Воодушевленный успехом Лева согласился. Что такое два года, когда впереди с любимой вся жизнь? Свадьбу сыграли скромную, в последнем курсантском отпуске Левы. Потом начались странности. Марина с Левой жили у ее родителей. Прибегает Лева в увольнение обнять дорогую супругу, а ее мама и говорит: иди-ка ты сегодня обратно в училище, у Мариночки завтра зачет, ей выспаться надо. Да и вообще, Лева, приходи только по выходным, зачем тебе посреди недели на ночь бегать? А сама супруга ни рыба ни мясо. Против родителей - ни слова. Потом пятый курс уехал на стажировку на три месяца. Лева с Камчатки письма писал ровно через день. Получил в ответ всего три. Но не сдался. По приезду устроил всей Марининой семье головомойку, Марине высказал все, что думал, и на последние свои севастопольские месяцы снял квартиру и почти насильно утащил жену жить туда. Родители Марины снова сдались и скрепя сердце дали свое разрешение ночевать у них каждый день и даже исполнять Леве супружеские обязанности. Теперь без пяти минут офицер спал с супругой каждую ночь, а ее мама и папа страдали от бессилия за стеной в соседней комнате. Но все хорошее кончается. На суровую флотскую службу Марина проводила Леву, смахнув случайную слезу, а ее оскорбленные самоуправством дочери родители на вокзал не пошли совсем. Далее продолжилось прежнее. На каждые десять посланий Марина отвечала одним коротким, больше смахивающим на отписку. Прошел почти год. Сходив в первую автономку, Лева получил гигантский отпуск в три месяца и сразу, не заезжая к своей маме и не дав никому телеграммы, рванул в Севастополь к жене. Дверь открыла Маринина мама. Никакого удивления на ее лице не было. Она очень буднично сообщила Леве, что у дочки сессия, ее отвлекать не надо, мол, поживи, дорогой, пока в гостинице, а там посмотрим. После чего дверь захлопнулась перед его носом. Жену он так и не увидел. Все его попытки поймать ее в институте ни к чему не привели. Она как сквозь землю провалилась. Попьянствовав с тоски пару дней в гостинице "Крым" и пропив добрую треть отпускных денег, обманутый офицер принял решение. Пафосное, с пьяной головы. Обладая с детства недюжинной физической силой, Лева придя к ее родителям, на их глазах смял обручальное кольцо двумя пальцами, бросил под ноги и молча ушел. Подал заявление на развод и уехал к своим родителям. Развели его через полгода по почте, прислав свидетельство. Марина прислала письмо, в котором говорила, что их брак был ошибкой, и она его никогда не любила. Больше он ее никогда не видел.
Любовь (2)

Второй супружеский союз Лева заключил скорее из-за чувства мести Марине. С Леной он познакомился в конце этого же отпуска, заехав на неделю к товарищу перед возвращением в часть. Лена оказалась полной противоположностью Марины. Настоящая русская красавица. Натуральная блондинка, ноги от коренных зубов, абсолютно нетерпимая к любому виду диктата, особенно от родителей. Лена уже закончила педагогический институт по курсу иностранных языков и работала в специализированной школе учителем английского. Встретились они случайно, оказавшись рядом за столом на дне рождения Левиного друга. Лена была подругой его жены. Все дни до Левиного отъезда они пробродили по Ленинграду и расклеившийся каплей поведал Лене о своих жизненных злоключениях. Лена утешала как могла, пришла провожать Леву на вокзал и просила не теряться. Адрес и телефон написала сама. До следующего отпуска Лева грезил о встрече. Правда, памятуя о прошлом опыте, письма писал не очень часто, зато объемные. Лена отвечала на все. Окончательно она сразила его, когда прислала на день рождения огромную посылку, полную всевозможных подарков и сладостей. Ведь он не говорил ей, когда его именины, значит, она специально узнавала через общих знакомых! Лева влюбился. В ожидании очередного отпуска он категорично отметал все позывы местных гарнизонных обольстительниц, давно положивших глаз на симпатичного молодого офицера. Подошло время очередного отпуска. Лева взял билет на ближайший самолет в Ленинград и прилетел в город в двенадцать часов ночи. Без колебаний взяв такси, он поехал к Лене. Та словно ждала. Возникнув на пороге в полупрозрачном пеньюаре, скорее обнажающем, чем прикрывающем все ее женские прелести, она без прелюдий бросилась в объятья счастливого офицера. В эту ночь свершилось все, о чем целый год грезил Лева. Лена жила одна в однокомнатной квартире и шорохов за стеной бояться не приходилось. Женщиной она оказалась страстной и горячей, любила во весь голос и была во много раз опытнее в постельных делах, чем Марина. Лева был на седьмом небе. Не желая тратить время зря, он с ходу в карьер предложил Лене руку и сердце. Та согласилась. Свадьбу, в отличие от первой, сыграли пышно, с фатой, торжественным заездом в загс, кавалькадой машин и прочими традиционными аксессуарами. Лева очень понравился Лениным родителям, а Лена пришлась по душе Левиной маме, не очень одобрявшей его первый брак. Полная идиллия. Весь отпуск прошел как один большой медовый месяц. Но все хорошее рано или поздно кончается. Лева уехал на Север пробивать своей молодой семье квартиру, а Лена осталась в Питере увольняться и рассчитываться. Квартиру дали на удивление быстро, и вскоре Лена перебралась к мужу. Началось обустройство семейного гнезда. Вкусом к хорошим и красивым вещам природа Лену не обделила. Вскоре малогабаритная квартирка оказалась заставлена изящной и удобной мебелью. Правда, для этого пришлось изрядно попотрошить сбережения мужа, но чего не сделаешь для семейного счастья. Да и внешний вид бывшего "холостяка" Левы изменился до неузнаваемости. Он остепенился, перестал носить вытертые джинсы и растянутые свитера, стал каждый день менять носовые платки и по вечерам начал спешить домой, не оставляя никакой надежды друзьям-собутыльникам. Лева буквально растворился в новой жизни. Лена прочно забрала бразды управления всеми аспектами совместного существования в свои руки. От чего есть, до чего носить. От Левы требовалось лишь одно: зарабатывать средства. Он и зарабатывал. Напросился в одну автономку, другую, третью. Супружество требует жертв. Отпуска они проводили в санаториях. Лена считала ниже своего достоинства принимать участие в массовых заездах экипажа, поэтому Лева хорошо освоил технику пробивания отдельных путевок в престижные места отдыха. Кое-какие наводящие на размышления издержки, конечно, наблюдались. Например, острый интерес жены к темпам развития Левиной карьеры и нежелание пока заводить детей. Или стремление познакомиться со всеми его друзьями и начальниками. Лена, в отличие от большинства жен офицеров с удовольствием посещала всевозможные заседания женсоветов экипажа и дивизии, и даже умудрилась за очень недолгий срок войти в женсовет флотилии, проводя время в чаепитиях с женами командного состава. Она понемногу становилась популярной личностью в поселке подводников. Это не очень нравилось Леве. Но все покрывалось одним. Ночью Лена становилась соковыжималкой. Ее темперамент был воистину вулканическим и изощренным. Как мужчине Леве большего и нечего было желать. Изможденный, он засыпал на упругой груди жены, чтобы на следующий вечер история повторилась вновь. Так пролетело года три. Развязка наступила неожиданно. После очередной автономки Лена не встретила мужа на пирсе со всеми другими женами. На все вопросы о Лене знакомые женщины, потупив взгляд, бормотали, что не в курсе, где она. А дома... Квартира была девственно пуста. В углу примостилась большая коробка из-под телевизора со всеми аккуратно сложенными Левиными вещами. У стены сиротливо приткнулась раскладушка. И все! А самое главное - письмо, лежавшее посреди опустевшей квартиры. Короткими скупыми фразами Лена сообщала, что их союз был обречен с самого начала, но она его по-прежнему любит, хотя возврата к прошлому быть не может. Иссяк родник чувств, так сказать! Мебель же она продала в связи с тем, что ей начинать новую жизнь не на что, и все автономочные деньги, выданные ему вперед, она тоже взяла вместе со всем содержанием Левиной сберкнижки, на которую он по глупости оформил ей доверенность. Целую и прощай навеки, твоя безутешная Елена.
Немного прийдя в себя, Лева кинулся по знакомым выяснять, что же произошло в его трехмесячное отсутствие. Никто никаких вразумительных объяснений не дал. Жены товарищей если и знали, то хранили молчание, жалея покинутого мужа. Ленины родители не звонки не отвечали, а телефон на ленинградской квартире Лены все время был занят. Суть да дело, но через пару недель экипаж отправили в послепоходовый отпуск. Лева понесся в Ленинград, в душе надеясь, что все происшедшее - страшный сон. Но самое ужасное было впереди! Когда, наконец, ранним утром он добрался до Питера и позвонил в дверь любимой, ее открыл его бывший старпом в майке и трусах. Он полгода назад перевелся в академию, был разведен и не особо привлекателен внешне. Зато пер по служебной лестнице как танк несмотря на то, что был разведен, хотя для карьеры члена КПСС это было почти смертельно. За его спиной маячала Лена в едва запахнутом халатике, надетом явно на голое тело. Картина до такой степени ошарашила бедного Леву, что он даже не нашел в себе сил треснуть по роже прыщавого старпома и навесить оплеух изменнице. Застыв словно соляной столб, он рефлекторно фиксировал аргументированные объяснения Лены о несостоятельности их отношений. Короче, свое второе смятое обручальное кольцо Лева тоже подарил очередной супруге.
Развод оформили очень быстро, пользуясь обширными питерскими знакомствами бывшей жены. Кстати, в процессе этого Лева узнал много нового о своей бывшей половине, о чем и не догадывался все это время. Он был, разумеется, у нее не первым и даже не вторым. Правда, предыдущих она обирала без штампа в паспорте. А теперь, решив выйти на качественно более высокую орбиту, Лена кропотливо искала преспективный объект все эти неполные три года, а найдя, без колебание закрыла лавочку с Левой. Целенаправленная и законопослушная торговля шикарным телом.
Любовь (3)

Потерпев полное фиаско во второй попытке устроить личную жизнь, Лева пустился во все тяжкие. Квартиру он обставил заново, правда, теперь самой большой и главной ее частью была кровать. Широкая и удобная. Дважды разведенный каплей стал завсегдатаем местного кабака "Мутный глаз", откуда один домой не уходил. Особенно его тянуло на жен старпомов и командиров. Лева разбивался в лепешку, чтобы уложить их в постель. Сколько побывало в его знаменитой кровати женщин, он и сам не знает. Имя им - легион! Оба брака лишили Леву юношеских иллюзий. Освобожденный от гнета самому себе навязанных заблуждений, Лева вернулся в реальный мир и оказалось, что он не так уж плох и вообще прекрасен! Мировоззрение его претерпело радикальные изменения. Он стал считать, что сейчас не готов, да и совсем не создан для семьи со всеми вытекающими из этого последствиями. К тому же и женщины не те ангелы, за которых их принимают такие глупые мужчины, как он сам. Горе от последнего развода рассосалось как-то очень быстро, и даже практически без применения алкоголя. Лева увлекся спортом, и в свободное от женщин время с упоением занимался совершенствованием мускулатуры тела. Молодой симпатичный каплей стал пользоваться большой славой у женского пола гарнизона от мала до велика. Их привлекало, что Лева не требовал много от своих пассий, ни к чему их не обязывал, и совсем не любил трепать языком о своих амурных похождениях с друзьями. К нему бегали по ночам жены каперангов получить максимум удовольствия от мускулистого красивого парня и вновь почувствовать себя молодыми. А их же восемнадцатилетние дочери впрыгивали в его постель, чтобы ощутить себя настоящими женщинами в объятиях взрослого мужчины. Службе все это не мешало, а скорее даже помогало, и вскоре Лева, обладавший ко всему прочему недюжинными инженерными задатками, стал командиром дивизиона. Четыре маленьких звезды сменились одной большой. Капитан 3 ранга Олейник служил на износ: и на корабле и дома. Мама в посланиях из дома сетовала на его невезение в личной жизни, мол, так хочется внучат понянчить, а у тебя все никак. На все письма мамы из далекого Севастополя Лева отвечал одно: хватит, я с двумя женами уже покувыркался, никакого желания больше нет.
Время шло. Минуло еще несколько лет. После очередного автономного плавания отпуск выпадал на самую середину лета. Пользуясь опытом, приобретенным со второй женой и дамскими знакомствами в безбрачный период, Лева быстренько соорудил себе отдельную от экипажа путевку. Да не абы куда, а в "Аврору", знаменитый сочинский санаторий ВМФ, куда и зимой не всегда путевку возьмешь. Холостому мужчине сборы в дорогу - минутное дело, и сразу после раздачи отпускных билетов Лева, сдав соседке ключ от квартиры на хранение, выехал в аэропорт. Билетов, естественно, не было, но огромный опыт общения с женским полом помог, и обаяв дежурного администратора Мурманского аэропорта в рекордно короткие сроки, Лева через три часа вылетел транзитным рейсом в Сочи. Плавание было тяжелым и нервным. Материальная часть выходила из строя ежедневно и по самым малым причинам. Треть времени командир дивизиона Олейник провел в трюмах, накупался в грязи и масле. Хотелось теплого моря, женщин в купальниках и сладкого грузинского вина.
В санатории Леву разместили в двухместный номер. Соседа пока не было. В первый же день Лева как образцовый отдыхающий обошел всех врачей, получил назначения на всевозможные гидромассажи, обследования и терренкуры, и отложив свидание с морем на утро, завалился спать.
Проснулся Лева по военной привычке часов в шесть. Он всегда вставал рано и редко пользовался будильником. За окном была чудесная погода. Солнце, ни ветринки, благодать! До завтрака оставалось еще два часа, и Лева решил перед ним окунуться в море. Слово-дело! И уже через десять минут он стоял на пустынном в эти ранние часы пляже. Коренной крымчанин, Лева любил море так, как не может любить его простой курортник. Он им жил. И всегда заходя в море, он нырял, и пока хватало дыхания, плыл под водой как можно дальше от берега, смывая с кожи всю бренность земли. Это был словно ритуал. Лева разбежался, прыгнул и скрылся под водой. Море приняло его в свои объятья. Когда не дышать стало невозможно, Лева поднялся на поверхность перехватить глоток-другой воздуха. И едва голова каплея появилась над поверхностью воды, в затылок что-то сильно ударило. В глазах все померкло. Взмахнув руками, Лева потерял сознание...
Первое, что он услышал, придя в себя, были два женских голоса. Один, совсем рядом, почти у уха, другой чуть поодаль.
- Ну, что? Дышит?
- Вроде дышит? Лариса, давай все же врача позовем. Вдруг что-то серьезное?
- Перестань, Валерка! Неужели ты думаешь, что такому бугаю твой камешек все мозги вышиб? Сейчас очухается. Пойдем на завтрак. Пусть будет рад, что его вообще вытащили.
- Лора, ты что, не понимаешь? Я его чуть не угробила, и еще бросить должна! Придет в сознание, увижу что с ним все нормально, тогда и пойдем!
- Хм, Валера, а мужчинка-то ничего! Приятненький... Может ты того...
- Ну, ты и нахалка! Ладно, я его сейчас по щекам похлопаю...
Лева понял, что пора вставать. Он открыл глаза и решительно сел. В затылке как бомба взорвалась. В зрачках заплясали геометрические фигуры. Поднеся руку к голове, Лева нащупал огромную шишку аккурат посередине затылка.
- Вот по щекам не надо, и врача тоже.
Перед ним на коленях сидела русоволосая милая девушка лет двадцати в купальнике. Метрах в двух стояла другая.
- Вы извините, я не хотела, просто вышли на пляж - никого нет, я взяла камешек и решила "блинчик" по воде пустить. А тут вы выныриваете... Вы под водой недолго были, я плаваю хорошо... Я вам даже искусственное дыхание делала...
- Рот в рот, если интересует! - подала голос молчавшая до этого подруга.
- Ну, ты и язва, Лорка! - говорившая от возмущения вскочила на ноги.
- Больше не буду, не бейте!!! - в притворном ужасе прикрылась руками Лариса.
Лева поднялся на ноги. Голова кружилась. Во рту было до противного сухо.
- Хватит, девчонки, комедию ломать. Спасибо хоть вытащили... До свидания, гранатометчицы...
Лева сделал шаг. Его покачнуло. Стоявшая рядом камнеметательница успела подставить плечо.
- Знаете... Извините, не знаю как вас зовут. Давайте я вас провожу. Лера, захвати мой сарафан и вещи молодого человека.
И девушка, не дожидаясь согласия "раненого", обняла его за талию и потянула за собой по направлению к выходу с пляжа. Шли молча. Метров через пятьдесят Лева почувствовал себя более или менее сносно и аккуратно освободился от объятий террористки.
- Спасибо. Дальше я сам. Простите за нескромность, а почему подруга называет вас Валерой?
Девушка рассмеялась. Как-то очень свежо и естественно.
- Меня зовут Валерия. А Валерка - так удобнее! А вас-то как зовут, жертва обстоятельств?
- Лев. Лева.
Девушка снова засмеялась.
- А что, звучит. Валерка и Лев. Лев, сраженный Валеркой. Баллада!
- Да уж... Затылочная баллада.
Удивительно, но несмотря на всю неприятность происшествия и боль в ушибленной голове, никакой злости на эту девочку у Левы не было. То ли она выглядела очень виноватой и одновременно жизнерадостной, то ли еще что, но было совершенно очевидно: он на нее не злился. Более того, ни с того, ни с сего у Левы неожиданно поднялось настроение. Причин этому он и сам не мог понять, но факт оставался фактом.
- До свидания! Попытаюсь заставить себя позавтракать.
- Раненым жизненно важно хорошо питаться! Ослабленный организм требует витаминов! До свидания, Лев! И еще раз простите!
Валерия помахала рукой и пошла с подругой по направлению к другому корпусу.
На завтрак Лева не пошел. Череп раскалывался от головной боли, и есть абсолютно не хотелось. Наглотавшись выпрошенным у дежурной по этажу анальгином, Лева упал на кровать и попытался уснуть. Получилось с первого раза. Наверное, сказалась усталость последних двух недель, сдача корабля, нервотрепка, многочасовой перелет. Проснулся каплей от стука в дверь. Накинув спортивные штаны, он разрешил войти. Дверь открылась, и на пороге возникло маленькое чудо. Валерия. Маленькое, хрупкое чудо с огромными голубыми глазами.
- Еще раз извините! Ваш столик в столовой недалеко от нашего. Мы вас еще вчера видели... А тут глядим, вы на завтрак не пошли, на обед, на ужин. Я и заволновалась... Лев, может, вам плохо?
Лева ощупал затылок. Не болело. Посмотрел в окно. За ним и на самом деле начинало темнеть. Засмеялся.
- Нет, Валерка! Не дождетесь! Я здоров и голоден. Просто отсыпался. С вашей помощью!
Валерия улыбнулась.
- Ну и слава богу! Тогда я пошла. Не болейте! А поужинать можно и на набережной, там шашлыки на каждом углу.
Вдруг в офицере Олейнике проснулся дремавший мужчина. Девчонка ему определенно нравилась, и совсем не хотелось отпускать ее просто так.
- Валерия! Подождите! Для полного умиротворения обоих сторон приглашаю вас отужинать вместе со мной. Имею наглость напомнить, ранен вашей рукой, сатисфакции не требую, а лишь прошу разделить сегодня вечером со мной трапезу. Согласны? Можете даже с подругой.
Валерия грустно улыбнулась.
- Подруга во власти чувств где-то по аллеям бродит. Ей не до меня.
- Хорошо! Ну а вы?
Валерия пристально посмотрела на Леву.
- А что мне остается делать? Но с одним условием. Без рук и хамства. И не подумайте, что я напрашиваюсь. Я за вас Лева сегодня ответственна, да и сидеть в номере одной... Представляете, как скучно?
Лева почувствовал, что обрадовался так, как не радовался очень давно от общения с женским полом.
- Согласен на все! Валера! Можно я вас буду так называть? Встречаемся внизу в фойе через десять минут в парадной форме!
Любовь (4)

Бреясь и одеваясь, Лева волновался, словно шел на первое в своей жизни свидание. Почему? Да он и сам не мог ответить на этот вопрос. Но только не было азарта мужчины-охотника загоняющего женщину в свою постель. Все что угодно, но не это.
В назначенное время свежевыбритый и благоухающий Лева стоял у оговоренного места. Валерии еще не было. Прошла минута, другая, третья... Ее не было. Лева стал поглядывать на часы. Девушка не появлялась. Лева пристально осмотрел фойе в надежде, что не заметил ее в сутолоке. В этот вечерний час народа здесь было много. Отдыхающие выбирались на вечерний променад по набережной, разодетые и расфуфыренные. На людей посмотреть, да и себя показать. Валерии не было. Леве вдруг стало тоскливо. Мальчишка! Поверил сопливой девчонке, размяк, идиот! Решив, что с него хватит и пора пойти хватануть бутылочку "Хванчкары", Лева круто развернулся к выходу... Перед ним стояла женщина. Именно красивая, ладно сложенная, со вкусом одетая женщина. Из-за обиды, Лева сразу даже не узнал Валерию. А та, мило улыбаясь, извинилась.
- Простите, Лев, немного опоздала, застежка на босоножках сломалась. А потом вышла, хотела подойти, а вы пару раз на меня посмотрели и не заметили. Я и решила постоять немного рядом, интересно было, узнаете вы меня или нет. Ну что, идем?
В который раз за этот день Лева испытал очередное потрясение. Он не узнал в этой эффектной женщине девчонку, запулившую ему в голову камень! Абсурд.
- Конечно!
Валерия укоризненно взглянула на Леву.
- Галантный кавалер. Хоть бы руку даме предложили! Вот вам современные мужчины, нечего ждать...
И решительно взяв Леву под руку, скомандовала:
- Вперед! Ведите меня, мой раненый рыцарь!
Вечер удался на славу. Они нашли укромное открытое кафе на самом берегу моря. Тихо плескалась волна. По воде бежала лунная дорожка. Валерия и Лева долго сидели за столиком за бутылкой ароматного кавказского вина. Шашлык удался на славу. Сочное мясо таяло во рту. Но больше всего они говорили. Обо всем. На "ты" перешли сразу. Валерка оказалась чудесным собеседником. Лева поражался. Она понимала то, что он хотел сказать еще до того, как он закончит мысль. Она ловила суть моментально. Он узнал, что она совсем не школьница, как ему показалось сначала, и что ей уже двадцать три. Что она студентка, живет и учится в Москве, а отдыхает в военном санатории, потому что папа имеет какое-то отношение к военному ведомству и сделал ей и подруге путевки сюда. Сами же ее родители обожают альпинизм и горы, а посему, оставив дочь в "Авроре", полезли на турбазу здесь рядом, на Кавказском хребте, где и ползают сейчас по скалам и гоняют на лыжах. Выяснилось, что подруга Лариса с первого дня была покорена молодым мужчиной с военной выправкой из соседнего корпуса, и все вечера проводит с ним, черт знает где, возвращаясь довольной, но усталой. А Валерии одной скучно. Лева тоже рассказывал о себе. Почти все. Кроме превратностей семейной жизни. Эту тему он умолчал, скупо упомянув, что не женат. За разговорами наступила ночь. Когда Лева и Валерия добрались обратно до санатория, было уже начало третьего. Все двери оказались заперты. Самое время для поцелуев. Но Лева не смог. Он боялся даже обнять Валерию. Боялся спугнуть человека, с которым было так приятно говорить, да и просто ощущать его близость. Этот вечер так не походил на все курортные вечера, оканчивавшиеся по одному сценарию: торопливая близость на пляжном топчане и неловкое расставание. Они договорились утром вместе идти на пляж и разошлись. На прощанье Валерия без малейшего кокетства и жеманства поцеловала Леву в щеку и пошла к себе. Слава богу, в ее корпусе оказалась очень душевная дежурная. Она без ругани и рассуждений о нарушении режима открыла дверь и впустила девушку. Леве же пришлось, применив гимнастические способности, проникнуть к себе через балкон второго этажа.
Засыпал Лева с блаженной улыбкой. Ночью он впервые за многие годы не вставал много раз курить, а спал крепким младенческим сном. Утром в столовую он явился во всеоружии, оснащенный всеми пляжными принадлежностями. Валерия, несмотря на позднюю ночную прогулку, выглядела на редкость свежо и весело. Подсуетившись, Лева договорился с официантками, и его оперативно пересадили за стол к девушкам. Лариса, судя по поведению, была поражена загулом подруги. Оказалось, что та вернулась в номер часа на два позже ее, и Лора никак не могла оправиться от такого вопиющего безобразия. После завтрака вся троица направилась на пляж. Чуть позже к ним присоединился Ларискин кавалер, капитан-авиатор, восстанавливающий нервную систему после неудачного катапультирования. Мужик он был компанейский, веселый, в общем, не скучали. Отдых удался.
Шли дни. Компания развлекалась на пляжах, вечерами гуляла по набережной, лихо отплясывала в миниатюрных кафешках у моря. Ближе к ночи авиатор, тактично выдумывая очередную причину, уводил Ларису под локоток в аллеи парка. Откровенно говоря, этого момента Лева ждал каждый день с утра. Ему хотелось оставаться с Валеркой одному подольше. Леве было хорошо и интересно с этой девчонкой, которая могла самое обыденное представить так, как Лева даже предполагать не мог. Смешно, но опытный и прожженный ловелас Олейник и не пытался приблизиться к Валерии ближе, чем был. Все их встречи ограничивались скромным поцелуем, который дарила она ему на прощанье. И все. Вечерами, лежа в постели, Лева часто мечтал, как прижмет к себе это милое создание, и тут же гнал эту мысль, как какую-то грязную и гнусную. Один раз он осознал, что уже скоро месяц как вернулся из трехмесячного похода, и до сих пор ни разу не был с женщиной. И все же мысли о Валерии, как о постельной напарнице, у него не возникало.
Через две недели, когда они в очередной раз собирались на пляж, произошла встреча с Валеркиными родителями. В тот день Лариса отказалась идти на море, сославшись на головную боль, и осталась в номере. Удивительно, но голова заболела и у летчика, и тот тоже решил полежать в кровати. Правда, неизвестно в какой. Так что плескаться в ласковых волнах шли Лева и Валерия вдвоем. На входе из столовой Валерия издала счастливый визг и бросилась на плечи крепко сбитому мужчине лет пятидесяти. Оказалось, что ее родители решили на денек спуститься с гор, чтобы проведать свое единственное чадо. Валерин папа с нескрываемым интересом поглядел на Леву, которого его дочь, выходя из столовой, держала под руку. Естественно, дневной план мероприятий к величайшей досаде Левы был сломан. Мама Валерки, приятная и вежливая женщина, сразу потащила дочь и мужа куда-то в город, по магазинам. Леву тоже пригласили. Точнее, пригласила Валерия, но он отказался. Мозолить глаза родителям Лева не собирался. Мало ли что взбредет в голову любвеобильным папаше и мамаше при его более близком рассмотрении. Каплей остался в гордом одиночестве. Сходил на пляж, без особого желания окунулся, повалялся на топчане, и решив для себя, что день окончательно сломан, отправился в номер. По дороге встретил чрезвычайно недовольных "больных" Ларису и летчика. Им падение Валериных родителей с гор нанесло еще более сокрушительный удар. Как потом не без юмора заметил авиатор, родители постучали в дверь, когда они с Лорой выполняли одну из самых сложных фигур высшего пилотажа. Причем без страховки, то есть без катапульты. Обиженная парочка, посетовав на судьбу, с похоронным настроением удалилась в глубину парка. Лева, бесцельно пометавшись в стенах номера, решил поднять настроение привычным любому моряку способом: пропустить стаканчик-другой. Судя по всему, Валерины родители приехали на весь день, и оная в его обществе сегодня уже нуждаться не будет. На нет и ответа нет. Недалеко от ворот санатория примостился маленький открытый бар, прямо у дороги, с пластиковыми столами и стульями и стандартным курортным набором из дешевых коньков и разнообразных вин. Усевшись в тени деревьев, Лева для начала решил размяться с пятизвездочного коньячка местного производства. На удивление он оказался совсем не придорожного качества, а очень приличным, с терпким букетом и отменным вкусом. Устроившись поудобнее, Лева принялся смаковать этот божественный напиток, перемежая глотки сочнейшим люля-кебабом. Хмель накатился быстро, а вместе с ним пришло и чувство реальности. Что это я мозги сам себе ломаю? Обижаюсь. Через десять дней разъедемся и все! У меня же ничего с этой девчонкой не было, да и не будет! Она слишком чиста и хороша для меня. Да, с ней чудесно проводить время, общаться, но не более! Таких в постель не тащат! И тебе, дважды разведенному, стоит не питать какие-то смутные иллюзии и надежды. Твой удел - зрелые женщины, знающие, что хотят и сколько раз. Точка! Занятый внутренним самобичеванием, Лева не заметил, как сзади кто-то подошел.
- Разрешите присесть?
Не поворачивая головы, Лева, погруженный в тяжкие мысли, ответил.
- Ради бога. Садитесь.
Голос материлизовался в отца Валерии, севшего напротив.
- Давай знакомиться. Виктор Сергеевич.
И протянул руку.
- Лев Олейник. Капитан третьего ранга. Отпускник. Подводник.
Обменялись рукопожатиями.
- Что, офицер, жажду утоляешь?
Лева кивнул.
- Да... Могу предложить, недурственный напиток. Налить?
Виктор Сергеевич отрицательно помахал головой.
- Не стоит. Жарко, да и мы сейчас уезжаем.
Потом помолчал, и спросил:
- А ты часто так посереди дня нагружаться начинаешь?
Леву это почему-то задело. Да и много ли надо, чтобы задеть выпившего офицера.
- А вам-то что? Повоспитывать хотите? Тогда до свидания! Душещипательные беседы о нравственности оставьте при...
Валерин отец резко прервал Леву.
- Не паясничай! Сам понимаешь, зачем я подошел. Валерия у меня единственная дочь. Я сразу понял, что у нее с тобой что-то. Я ее слишком хорошо знаю. Она сегодня только и рассказывала, какой ты хороший, добрый и веселый. Я теперь вижу... Не вздумай ей гадить! Найду и накажу! От меня не спрячешься!
Лева как-то сразу успокоился, и на резкость резкостью не ответил. Даже протрезвел отчего-то.
- Да не волнуйтесь... Я ничего плохого Валерии не сделаю... Не смогу. Она такая... Ладно, пойду я. А то и правда, к середине дня налижусь до чертиков. До свидания.
Лева встал и пошел в сторону санатория. Несколько озадаченный Виктор Сергеевич остался сидеть, а потом, спохватившись, побежал догонять Леву.
- Подожди, нам по пути. Где служишь?
- На флоте.
- Я понимаю, что не в пустыне. На каком?
- Северный.
- "Люкс" или механик?
Лева с любопытством поглядел на попутчика.
- А вы-то откуда такие термины знаете? Я механик.
- Да приходилось слышать. Я, в общем-то, имею отношение к армии.
Лева улыбнулся.
- Да у нас вся страна имеет отношение к армии. Где-нибудь в "ящике" трудитесь? Или военную науку двигаете?
Виктор Сергеевич неопределенно подтвердил.
- Да, каким то образом так...
За разговором дошли до ворот санатория. Невдалеке за воротами стояла Валерия с мамой. Виктор Сергеевич остановился.
- Послушай, Лев, у нас с тобой беседы не было. Договорились. А то дочка со мной разговаривать месяца два не будет. Мы встретились случайно. И не обижайся. Свои-то дети есть?
- Нет.
- Когда будут, меня поймешь. А вот коньяка на сегодня тебе хватит...
Когда они подошли, Валерия удивленно посмотрела на отца.
- Папа, а вы откуда? Ты же к знакомому ходил.
Лев упредил ответ Виктора Сергеевича.
- Да встретились случайно.
Валерия кивнула головой.
- Понятно. И по такому случаю ты, Лева, успел опрокинуть пару бокалов горячительного? И ты, папа?
Виктор Сергеевич отрицательно махнул рукой.
- Дочка, я не пил. А твоего ухажера встретил пять минут назад.
Повернувшись лицом к Леве, Валерия категорично заявила:
- Лев! Если ты хочешь, как и договаривались вечером идти в город гулять, ложись и спи. Не меньше трех часов. Я перед ужином за тобой зайду.
Лева возражать не стал, и попрощавшись с ее родителями, побрел в номер.
Любовь (5)

В номере Леву ждала телеграмма. Командир дивизии срочно вызывал его на службу. Сомнений в том, что дело серьезно, не было. Просто так из послепоходового отдыха прямо из санатория не выдергивают. Лева тупо перечитал текст несколько раз. А может, это к лучшему? Все равно ничего у него с Валерией не будет. Кому он нужен со своими разводами и службой на краю земли? А портить девчонке жизнь он не собирается. Каким-то внутренним чутьем он чувствовал, что стоит ему только приложить минимум усилий, и она будет его. А потом? Разочарование? Обиды? Нет! Только не это! Что ему, других женщин мало? Уезжать! Срочно! И никаких проволочек. Лева схватил деньги и решительно направился в авиакассу, благо, она была на территории санатория.
Несмотря на разгар курортного сезона, Лева умудрился взять билет на завтрашнее утро. Вылет в 10:00. Решив билетный вопрос, Лева вернулся в номер. Побросать вещи в сумку было делом минутным, и собравшись, Лев уселся на диван не зная, что же делать дальше. Помаявшись минут десять, он все же решил, что храпануть пару часиков не помешает, и улегшись, погрузился в мир сновидений.
Валерия разбудила его, как и обещала. За полчаса до ужина. Идя в столовую, Лева никак не мог придумать, как сказать Валерии, что завтра он уезжает. Она весело отчитывала его за несвоевременное употребление алкоголя, строила планы на завтра, послезавтра, смеялась, подшучивала над Ларисой, короче, была в таком хорошем настроении, что портить его было грех. Но сказать было необходимо. Собравшись с духом, он молча вытащил из кармана телеграмму и протянул ее Валерии. Та, по инерции продолжая улыбаться, начала читать. Телеграмма не письмо, десяток слов - и все. Улыбка начала сползать с лица девушки. Нервно покусывая губу, он спросила:
- Завтра?
- Да, утром.
Валерия остановилась.
- Лора, иди на ужин одна. Я что-то не хочу. Иди-иди... Лева, подожди...
Лариса тактично отошла.
- Лева, давай сегодня пойдем вечером туда... Ну, где мы в первый раз были. Пойдем?
Лева грустно улыбнулся.
- Конечно.
- Тогда встретимся там через час.
И развернувшись, пошла по аллее.
Лева пришел к месту встречи немного пораньше. Занял столик, заказал традиционный шашлык. Валерия подошла минута в минуту. Села. Разговор не клеился. Леве хотелось поскорее покончить с натянутой ситуацией, в которой он не знал, кем себя чувствовать. Валерия тоже чем-то тяготилась, но молчала. Так в недомолвках и перебросах ничего не значащих фраз прошло часа два. Стемнело. Когда все было съедено и выпито, Валерия предложила прогуляться по парку. Пошли. Молча. Вдруг Валерия не выдержала, остановилась, и вплотную приблизившись к Леве, горячо зашептала:
- Левочка, миленький, ну что ты такой нерешительный? Три недели, и даже ни разу не обнял. Лева, я живая! Неужели ты не видишь, что я этого давно жду? Левочка, ты прям как дитя малое! Я тебя люблю, Лева! Слепой подводник...
Лева обнял Валерию. О чем ему было говорить? Что она тоже очень нравится ему? Она это и без него знала. Что он не хочет ломать ее жизнь? Она рассмеется. Что? А Валерия продолжала шептать, уткнувшись в распахнутый ворот его рубашки.
- Дорогой мой, милый мой, поцелуй меня, пожалуйста...
Вопреки рассудку, Левины руки бродили по телу девушки, и, наконец, не выдержав, он впился в полураскрытые губы Валерии крепким, совсем не целомудренным поцелуем. Тело девушки обмякло, она часто и прерывисто задышала. Лева понял одно: еще несколько минут, и все закончится как всегда, волшебство пропадет. Лева нашел в себе силы, чтобы оторваться. Держа Валерию за плечи, он тихо сказал:
- Валерия, я должен тебе кое-что рассказать... Ты не все обо мне знаешь. Послушай... Хотя я и не женат...
- Я не хочу ничего знать! Какое мне дело до того, что было раньше! Ты... Ты...
Лева мучительно соображал, что говорить дальше.
- Пойми, Валерка, ты не такая, как все! По крайней мере, для меня! И я не могу, не хочу повторения того, что уже было. Я... Я уеду завтра и все! Больше мы не увидимся, а если и придется встретиться, то ты будешь вспоминать обо всем, как о курортном романе с одиноким офицером, а я, наверное, так же. Не стоит... Ты мне очень дорога, но... Не хочу, чтобы у нас остались одни постельные воспоминания. Прости...
Валерия отстранилась. Без позы и без откровенной холодности. Посмотрела Леве в глаза. Даже в темноте он заметил, что она готова разреветься, но держится.
- Левочка, ты очень взрослый дурак! Большой, сильный и добрый дурак! До свидания, Ромео! Или прощай, если тебе так приятнее и спокойнее.
Она опустила голову, повернулась и пошла по аллее. Лева остался стоять на месте. Чего хотел, того добился. Но цена... На душе было мерзко и противно. Он давно привык к расставаниям, но сейчас... Лева решительно развернулся и быстрым шагом направился к шумящему невдалеке ближайшему бару. Традиционный флотский способ не помог. После двух порций спиртного жалости к себе не возникало. Да и хмель не шел. Лева отправился в номер.
Спать не хотелось. Пошатавшись в четырех стенах и выкурив несчетное количество сигарет, Лева решил, что объясниться с Валерией необходимо. Жизненно необходимо. Пусть даже они и не встретятся. Но идти к ней сейчас, после всего... Лева подумал, достал бумагу и сел писать письмо. Он писал обо всем: о своих неудачных браках, о своей службе и жизни в маленьком гарнизоне, о том, какой он ненадежный и легкомысленный человек. Он пытался оправдать не себя. Он хотел убедить Валерию, что она ошиблась в выборе, что он не достоин такой чистой и светлой девушки.
Когда Лева оторвал глаза от бумаги, было уже раннее утро. Письмецо вышло страниц на двенадцать. Лева горько усмехнулся, и запечатав его в конверт, размашисто подписал "Валерии. Исповедь идиота".
Любовь (6)

Для отъезжающих завтрак был на час раньше. Лева положил письмо на стол Валерии и попросил официантку проконтролировать, чтобы оно дошло до адресата. Поел и сразу уехал в аэропорт.
До родной базы Лева добрался без приключений. Командир дивизии, получив доклад о прибытии, извинился и пояснил:
- Олейник, прости, конечно, но никого свободных из командиров дивизиона нет. Только ты и Парамонов. Оба одновременно вернулись из походов. Но у Парамонова двое детей, а ты на настоящий момент холост. Сам понимаешь... Слава богу, хоть месяц отгулял. Но обещаю: после этого плавания отдыхаешь по полной катушке. И за то и за это. Суток сто тридцать не буду трогать ни под каким предлогом! Теперь о деле. Идешь с Наумченко. На полную, суток девяносто. Под лед. Через две недели, так что расхолаживаться времени нет. Сегодня домой, а завтра на борт принимать дела. С богом!
Знакомый распорядок поглотил все нехорошие воспоминания. Готовясь к походу, Лева нарочно загружал себе работой, чтобы не занимать голову разными неприятными мыслями. Две недели пролетели, как один день. В море вышли по расписанию, без задержек. Походная жизнь - штука полезная. Особливо для механика. Если матчасть постоянно кашляет, то на другое, тем более на самотерзания, времени нет вообще. В любое свободное время падаешь на шконку как подкошенный и спишь сколько дадут. А если учесть, что Лева специально себя напрягал, то даже покурить иногда минуты не находилось. Автономка выдалась не из легких. Сначала месяц бегали от кораблей "супостата". Потом нырнули под лед и стало поспокойнее. Американцы ледяную толщу не любят и забираются под нее чрезвычайно редко, только по огромной надобности. Но там, до сего момента не капризный старый "пароход" начал выкидывать номера. То штурманский комплекс работать не хочет, то АТГ буянить начинает и кидает защиту реактора раз за разом, или того хуже, испарители ни с того ни с сего перестают воду варить. Ни побриться, ни подмыться. Короче - не соскучишься! Так и пролетели восемьдесят шесть суток в неустанных сражениях со стареющей матчастью стратегического исполина. Нельзя сказать, что образ Валерии полностью и бесповоротно выветрился из головы комдива Олейника. Нет. Но благодаря усилиям напряженным самого Левы, он заметно потускнел и рисовался больше как воспоминание красивого, но несбыточного видения. Да и не старался он обращаться мыслями к этому небольшому эпизоду в своей бурной молодой жизни. Даже послепоходовый отпуск планировал проводить не на море, а где-нибудь в средней полосе, чтобы не дай бог кто-нибудь снова не засветил булыжником в затылок.
Возвращение в родную базу было омрачено постоянным спутником моряка - жуткой непогодой. Осеннее Заполярье очень неласково. Море разошлось не на шутку. За пять часов до захода в базу объявили "Ветер-2", и корабль отправили мотать круги по полигону в ожидании снижения ветра. Но судьба оказалась неблагосклонна к экипажу, отбродившему в глубинах океана без малого три месяца. Уже через час метерологические службы флота запугали всех штормовой готовностью и "Ветром-1". Надежда пришвартоваться к пирсу в ближайшие сутки иссякла окончательно. Близость дома расслабила всех, курилка была полна народа, обсуждающего преспективы захода корабля в базу. Сходились на одном: дай бог суток через трое привяжемся - значит, повезло! Леве это все было по барабану, уж его-то никто конкретно на берегу не ждал, и он, пользуясь подвернувшимся моментом, решил отоспаться и отдохнуть. Что и сделал, провалившись в небытие в мгновение ока.
Разбудил его вахтенный отсека матрос Сулейманов.
- Тащ каптантретьранг! Вас командира зовет! Срочна! В центральный.
Лев взглянул на часы. Нормально. Успел соснуть три часа. Да и на вахту скоро. Интересно, что сломалось в этот раз? Встал, ополоснул лицо и отправился прямиком в центропост. Командир сидел в своем кресле, увенчанный детективом в одной руке и бутербродом в другой, в унтах и кожаных штанах.
- Олейник, тут странная штука. Штаб Северного флота запрашивает: ты на борту или нет? Интересно, что по имени-отчеству и с проверкой даты рождения. Мне даже пришлось зама будить, чтобы проверить. Чего натворил? Нас на пирсе ребята в кожанках с автоматами ждать не будут?
Лева недоуменно пожал плечами.
- Да вроде нет. Никого не убивал, банков не грабил. Может, с мамой что?
Командир покачал головой.
- Нет. В таких случаях они сразу сообщают.
- Тогда я не знаю, товарищ командир. Ничего на ум не приходит.
На столике зашипел "Каштан".
- Товарищ командир. Рубка связи. Радио пришло.
Командир криво усмехнулся.
- Что, нас опять подо льды гонят?
Из рубки связи неуверенно пробормотали.
- Да нет... Товарищ командир, спуститесь вниз, здесь вас просят...
- Чай попить не дают! - недовольно пробурчал командир, слезая со своего кресла- постамента.
- Олейник - свободен. Отдыхай.
Командир, тяжело ступая в своей могучей обувке, вышел из центрального. Олейник следом. Но не успел он добраться до каюты, как по кораблю зазвенел сигнал учебной тревоги.
- Учебная тревога! Для прохода узкости! Олейнику в центральный пост!
Лева кинулся обратно. Явно что-то происходило, но что? Идем в базу при "Ветре-1"! Он лично таких случаев не знал. А корабль забурлил. Леве тоже передалась общая недоуменная и суетливая атмосфера, он прибавил шаг и влетел в центральный пост на волне спешащих на боевые посты моряков.
Командир облачался в кожаные доспехи для выхода на мостик. Неуклюже ворочаясь и матерясь вполголоса от безуспешных попыток натянуть чехол на канадку, он, мельком мазанув взглядом по Олейнику, узнал его, и торжествующе проревел на весь центральный:
- А дело-то все в тебе, Лев! Они меня еще раз спрашивают: Олейник на борту? Я говорю: да! Чего он вам дался? А мне говорят, раз Олейник есть, то есть и добро на переход в базу. Буксиры выходят. Идем в Оленью губу, к плавпирсу номер семь. Механик, давай команду: По местам стоять, узкость проходить! А ты, Лев, думай!
Командир, наконец, вделся в чехол, и переваливаясь с ноги на ногу, направился к выходу.
- Я наверх!
Олейник спускался на пульт ГЭУ в глубокой задумчивости. При чем здесь он? "Мохнатых" родственников Лев не имел, и кроме мамы и нескольких ее сестер и братьев родни не знал. Противозаконного ничего не делал. Ерунда какая-то! Решив, что гадать нечего, на берегу и так все станет ясно, Лев отбросил всякие дурные мысли и занялся своим непосредственным делом - гонять первый дивизион. Пришвартовались через два часа. После отбоя тревоги Лев только было собрался перекурить, как по кораблю загрохотал голос механика:
- Выход наверх запрещен! Капитану 3 ранга Олейнику форма одежды номер пять, прибыть в центральный пост! Срочно!
Лев присвистнул. Вот те на! На пирсе только командир и начальство. А его-то куда? Однозначно что-то случилось, а его только готовят к этому. Он бегом залетел в каюту, оделся и рванул в центральный. Механик скупо сообщил:
- Тебя командир наверх вызывает. Левка, что натворил? Кайся, пока не поздно.
- Сергееич, да я сам ни хрена не пойму! Хватит!
В момент одолев трап, Лева оказался наверху, в ограждении рубки. После трех месяцев оранжерейного климата природа встречала неласково. Мелкий осенний дождь противно хлестал по щекам, по небу летели серые осенние тучи, да и вообще обстановочка не радовала. Осторожно выглянув из рубки, Лева узрел на пирсе командира и стоящих рядом с ним двух офицеров. Больше никого не было, за исключением швартовной команды, снующей по пирсу с швартовными концами. Приглядевшись, Лева узнал в офицерах начальника штаба Северного флота и командующего их флотилией адмирала Маторкина. В отдалении около пирса стояла группа машин. Семьи подводников не встречали. Отчасти от того, что их завели не в родную базу, отчасти от того, что никто не мог предположить, что в такую погоду командование разрешит швартовку. Собравшись с духом, Олейник выбрался из рубки, спустился на пирс, и попытавшись изобразить строевой шаг, приблизился к начальству и доложил:
- Товарищ командир, капитан 3 ранга Олейник по вашему приказанию прибыл!
Начальник штаба флота, славившийся своим мерзким и вредным характером, оглядел Леву с ног до головы, и обращаясь к Маторкину, с сарказмом произнес:
- Вот тебе, Алексей Владимирович, и жених! Получи, распишись и передавай невесте!
Лева стоял, ничего не понимая. Какой жених? Какая невеста?
- Что молчишь? Радуйся, офицер, по твоей милости я с холодной спиной целый ядерный ракетоносец в базу затащил, причем по штормовой готовности. Других выпихиваю, а вас затащить пришлось!
Олейник решил, что пора навести ясность в этом туманном вопросе.
- Товарищ адмирал! Объясните, в чем дело? При чем здесь я? И вообще, что случилось?
Адмирал то ли криво улыбнулся, то ли скривился.
- Не строй из себя девочку! Тебя невеста приехала встречать, а мы вас повернули из-за непогоды. Ну, она папочке поплакалась в трубку, и вы здесь. Кстати, почему не по форме одет?
Адмирал повернулся к командиру.
- Я же приказал, с вещами и по форме номер пять! Не в канадке и тапочках, а с вещами!!!
Командир развел руками.
- Не так понял, товарищ адмирал. Сейчас устраним! Олейник, вниз и пять минут на подготовку для схода на берег. Дуй живо!
Но тут Лева первый раз в жизни в открытую возмутился действиями начальников.
- Я прошу мне объяснить, в чем дело!!! Я вам не кукла: беги туда, беги сюда! Я боевой офицер! Что за невеста?!
Командир недоуменно посмотрел на начальника штаба.
- Товарищ адмирал, может и правда, ошибка?
Начальник штаба нервно усмехнулся.
- Ошибка-ошибка... Да я сам читал! Все совпадает: фамилия, имя, отчество... Олейник, ты сам-то понимаешь, о чем речь идет?
Лева отрицательно покрутил головой.
- Ох, бл...ь! Номер на мою голову... Олейник, иди на корень пирса, там тебя эта самая "невеста" ожидает. Посмотри, твоя или нет... Опознание проведи. Она в "Волге" командующего флотом сидит. Иди, не мозоль глаза!
И Лева медленно и нерешительно зашагал. Неясные подозрения уже витали у него в голове, но поверить в такую безумную идею он не мог. Отсюда было видно единственную женскую фигурку, стоящую под зонтом у корня пирса. Он сразу заметил ее, поднявшись наверх, и даже вскользь задумался, кто же мог притащиться по такой погоде сюда, за пятнадцать километров от Гаджиево встречать корабль. Может, жена командира? Оказывается, нет. Встречают его. Но кто...
Лицо женщины скрывал опущенный зонт. Даже в десяти метрах от нее Лев не мог определить, кто это. И когда до нее оставалось несколько шагов, зонтик приподнялся... Это была Валерия. Здесь, на проржавевшем пирсе, под мерзким дождем, в нескольких тысячах километров от Сочи!!! Лев ждал чего угодно, но только не этого! Хотя стало очень приятно...
- Здравствуй, Лева.
Лева молчал. Валерия показалась ему еще более красивой, чем раньше. Он стоял и просто смотрел на нее.
- Левчик, ты не рад? Я дура, конечно, но... Прости если...
Лева вдруг заулыбался, как ребенок дождавшийся давным-давно обещанного подарка.
- Здравствуй, Валерка! Я рад, конечно, рад! Только я ничего не пойму... Как ты сюда попала, кто...
Валерия подошла к Леве, провела ладонью по щеке.
- Я очень хотела тебя видеть... Остальное потом... Поедем отсюда, хочу побыть с тобой наедине. Мне послезавтра надо быть в институте. Поедем!
Лева неопределенно махнул рукой в направлении своего начальства.
- Так это они меня по твоей просьбе что ли...
- Папа договорился. Иди, одевайся. Я тебя жду.
На пирсе начальник штаба флота, прервав оживленное обсуждение похода с командиром корабля, спросил у подошедшего Олейника:
- Ну и? Твоя или не твоя?
Лева, еще не до конца пришедший в себя от случившегося, кивнул:
- Ага.
Начальник штаба отчего-то развеселился.
- Отлично! Слава богу, разобрались. Командир, Олейник сходит на берег до сдачи корабля. Грубо говоря, его не трогать и не вызывать на службу суток трое. А лучше четверо... Договорились?
Командир кивнул. Когда просит начальник штаба флота, это уже приказ.
- И когда будете в отпуск оформляться, этого орла не задерживай, а лучше отпусти сразу, как это будет возможно, лучше завтра. Он у тебя по-моему прикомандированный?
Командир молчаливо подтвердил.
- Тогда решено. Олейник, ты с завтрашнего дня в отпуске.
Ответственный командир дивизиона Лева Олейник попытался вклиниться в речь старшего начальника.
- Товарищ адмирал, мне матчасть сдавать...
Того аж приподняло.
- Товарищ капитан 3 ранга!!! Это приказ!!! Вы с завтрашнего дня в отпуске. На полную. Точка.
А потом очень миролюбиво добавил:
- Знаешь, Олейник, так и командиру и мне спокойнее будет. Иди собирайся.
Только Лева направился к трапу, его остановил командир.
- Лев, у тебя акты приема-передачи дивизиона готовы?
- Да.
- Сейчас же сдай дивизион и все дела механику, передай ему - это мой приказ. А финансист отпускные тебе сегодня рассчитает. Завтра забежишь, ведомость на получение денег заберешь. Вместе со всеми документами. А о таких родственниках предупреждать надо...
В центральном посту механик сначала остолбенел от известия, но после небольшого разговора с командиром молча подмахнул все бумажки. Впервые за свою службу Лев сдал все дела за пару минут и сошел с корабля в отпуск через полчаса после прихода из автономки.
Уже в машине Валерия, не дожидаясь Левиных вопросов, сразу объяснила все.
- Извини меня, я поступила очень некрасиво. Тебя, наверное, за это по головке не погладят. Но так хотелось тебя видеть... Я на тебя злилась тогда, в последний вечер. Очень. Думала, вот дундук трусливый... А потом прочитала твое письмо и все поняла. Ты ведь не хотел со мной ничего иметь из-за своих прежних жен. Боялся все испортить мне... Да? Я поняла сразу. Ты просто слишком добрый... И я решила тебя найти. Фамилию и имя я знала, где служишь, ты рассказывал, а в остальном папа помог. Я очень не хотела его просить, но он сам подошел. Наверное, по мне видно было... Спросил, что у меня с тобой. Прости еще раз, я не выдержала и показала ему твое письмо. Он прочитал и сказал, что ты - настоящий мужик, хотя с первого взгляда ему и не понравился, и что он меня одобряет. А потом помог. Вот и все. Ты на меня обижаешься?
Валерия как-то очень доверчиво положила голову на плечо Леве и начала теребить пуговицы на его шинели. Лев молчал. Он вдруг окончательно осознал, что все происходящее сейчас не сон, и эта девчушка, прижавшаяся к нему, подарок судьбы. Она так была похожа на него самого.
- Лева, почему ты молчишь? Ты все-таки не одобряешь мой поступок?
Лев наклонился и нежно поцеловал Валерию в губы.
- Я никогда не смогу на тебя обижаться. А куда мы теперь поедем?
Валерка звонко и счастливо рассмеялась.
- Понятия не имею! Наверное, к тебе.
Лев почесал затылок.
- За неимением других вариантов, почему бы и нет? Вперед! И в конце концов, объясни мне, кто твой всемогущий папочка...
Валерин отец оказался заместителем министра Обороны по какой-то там важной части. Полный адмирал. Свадьбу Лев и Валерия сыграли в отпуске, сначала у него на родине, а потом в Москве. Валерия оперативно перевелась на заочное отделение и сразу уехала с мужем на Север, не принимая от родителей возражений. Никаких проблем на почве былой разгульной жизни Льва у них не возникало, потому что он честно и откровенно рассказал обо всем, а от других женщин его просто воротило. Так что семейная жизнь у них ладилась. Со службой у Льва тоже было все в порядке. Он всячески открещивался и отказывался от протекции со стороны тестя, и оказался в Москва только через шесть лет в звании капитана первого ранга исключительно по своим личным заслугам. К этому времени у них было уже двое хорошеньких девочек- двойняшек. Валерия с возрастом очень похорошела и души не чаяла в своем муже. В общем, желания в очередной раз гнуть обручальное кольцо у Левы не возникало...

©  Павел Ефремов
очень милые и трогательные страницы, дает хороший настрои!
не забывайте славные страницы прошлого а то будущее грозит быть блеклым.....
Можно я тоже присоединюсь? Один из первых моих рассказов

Мини-рассказ о двух телефонных звонках.

Ошибка Резидента

- Привет, любимый! (жизнерадостно)
- Привет! (упаднически)
- Что случилось? (встревоженно)
- Ничего серьезного. Я заболел. Лежу дома с температурой (упаднически)
- Давай я приеду к тебе! (озабоченно)
- Нет, что ты с "домодевской" на "теплый стан". Завтра тебе на работу. Не надо. Завтра я уже буду на ногах. (убедительно)
- Ну давай. Выздоравливай тогда. Я так буду скучать по тебе. Этот вечер без тебя будет пустой (уныло)
- Обязательно выздоровлюсь. Я люблю тебя! (жизнеутверждающее)
- И я люблю тебя! (не менее жизнеутверждающе)

Пятнадцать минут спустя!

- Дорогой? (озабоченно)
- Да, дорогая.. (уныло)... В трубку проникает шум и голоса людей...
- Дорогой. Ты на улице? Но ведь ты болеешь? (удивленно)
- Я пошел в аптеку. У меня кончился аспирин. Вот почти уже подошел.. Ну в эту на станции метро "Теплый стан" (оправдывающее)
- Давай быстрее и в постель. Выпьешь горячего молока с медом и спать! (Поучяюще)
- Обязательно! (жизнерадостно)
- Пока, любимый, целую тебя (радостно)
- Пока, любимая! (не менее радостно)...
В разговоре возникла пауза, в которую внезапно пролез металлический голос: "Станция метро "Выхино". Конечная. Просьба покинуть вагон"..........
ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту-ту
Девять жизней Барсика

Эх друг... именно друг, и никакой не хозяин! Сколько мы с тобой пережили - всего и не вспомнишь! Только с котом себя и познаешь, ни с какой собакою такого не получится. Для них ты именно хозяин, а вот для нас, котов, друг!

Помнишь, когда ты меня подобрал? Я тогда мелкий совсем был, месяцев шесть, вряд ли больше. Меня с моста сбросили, а ты как раз под мостом прятался от папы. Ты, кажется, его хрустальную пепельницу разбил, или вазу. Знатная ваза то была, мне Васька рыжий рассказал, что этажом выше живет. Или, все-таки пепельница? Кажется, твой папа с ней часто на балкон выходил. Ты как увидел, что меня кинули, так сразу и прыгнул в воду. Повезло мне, что прежние хозяева (именно хозяева, никакие не друзья) даже платка на меня пожалели, даже коробки. Ты тогда кинулся в воду прямо в одежде, я помню. Только майку снял - в ней ты меня домой нес. Я помню что все вокруг рекой пахло, а майка тобой. Ты самую малость не успел доплыть тогда. Так я и потерял свою первую жизнь. Зато оставшиеся восемь стали безраздельно твоими.

А помнишь когда у тебя газ убежал? Летом на даче. Я, как сейчас помню, прихожу, а ты лежишь и в ус не дуешь. К тебе тогда друзья приезжали. Друзья уехали, а ты спать лег. Я тебя и так будил, и так. Чего только не перепробовал. А сколько я тебе на ухо орал? Да после тех двух полетов через всю комнату, в которые ты меня отправил, любой другой гордо развернулся бы и ушел! Но я нет, ты ведь мне друг... А как ты ругался когда я на тебя все книжки с полки опрокинул? Но я не обижаюсь. Я б тоже спросонья на твоем месте удивился с чего бы это ты, друг, по полкам ползать начал: то ли тараканом себя возомнил, то ли человека-паука пересмотрел. А вот как бы ты на моем месте объяснил что газ утекает? Хорошо еще, что когда я кашлять стал, ты решил что меня вырвет и пнул меня на улицу. А потом все само собой решилось, ты пошел покурить, а со свежего воздуха и сам утечку унюхал. И зачем вам людям нос, если он такой слабый? Я пока тебя будил так надышался, что, наверное, тогда свою третью жизнь и потерял.

Зато вот Четвертую потерял гордо, в бою. У нас тогда крыса завелась. А ты ведь у меня молодой был, доверчивый, оставишь колбасу на столе, а как ее не станет - сразу у тебя Барсик виноват. Ну откуда Барсик? Барсика, может, дома вообще не было в тот момент! Я прихожу со свидания, а меня бить начинают. Кому, может, и как, а мне вот обидно! Не поверишь, я ее две недели караулил! Наконец, день икс. Лежу я как-то на батарее, слышу - идет, чую - она! Я еле слышно приподнимаю голову, и тут она на меня кааак посмотрит! Ка-а-а-ак глазищами желтыми да злыми завращает! Я тут же сделал стойку по тэйквон-до, а она мне в ответ джиу-джитсу закрутила. Я ей лапой в ухо засветил, а она мне сковородкой по голове. Тут уж я рассердился и бить начал в полную силу. Это у меня от удара по голове сковородкой так произошло. Сразу вспомнилось как мы с тобою Фредди Крюгера смотрели по видику. Я когти выпустил - она зубы обнажила. Это был неравный бой, но я все-таки победил. А все потому что я кот, сиречь существо более высокого уровня, да и жизней у меня аж девять, не то что одна жалкая да крысячья...

Шестая жизнь... Ну, я до сих пор не считаю себя виноватым. Стервой была твоя Вика, тут ты меня не переубедишь! От стерв всегда запах такой идет необычный, не естественный. Они знают, что они стервы, и прячут запах в духах. А еще одежда у них странная и кожа у них холодная. Я на ней и так, и этак пытался пристроиться, а она чуток коленку повернет и снова мне холодно да неудобно. Это она для тебя притворялась, что от меня без ума, зато когда тебя не было - говорила всем по телефону что ты дурак. Не хочешь - не верь, но я такое стерпеть не смог. Бей, ругай, дуйся, такой уж у меня характер. Меня еще можно обзывать, но за друга, ты, конечно, извини, "пасть порву, моргалы выколю". А как тебе доказать, что она стерва? Задача посложнее, чем с газом. Я вообще, очень интеллигентный кот, ты не представляешь, какие моральные муки мне пришлось испытать, пока я гадил на ее платье! Но я должен был это сделать. Сумочкой она, конечно, меня приложила знатно. Вот в эту сумочку (Gucci, я даже это до сих пор помню!) и вылетела моя шестая жизнь. Цинично, но оно того стоило, особенно когда ты меня взял и обнял, прижал к себе, а сам высказал ей все, что я бы тоже ей высказал, умей я говорить. Никогда до тех пор не испытывал я такой моральной сатисфакции! Зато вот Катя твоя - совсем другое дело. Особенно когда она жилки из мяса вырезает!
За седьмую я не обижаюсь. Оно и понятно, что котята - существа неразумные, и твой котенок Сережа не был исключением. Оно даже правильно, что он со мной игрался. Людские котята просто обязаны учиться у настоящих кошек доброте и мудрости. Ну, потягал он меня тогда за хвост, а потом еще и помыть попытался, зато сейчас как со мною носится. Мне аж лежать стыдно в такие моменты. Старость - не радость. Вторая, пятая и восьмая тоже были героическими. С котами дрался. В первый раз во имя любви, зато когда пятую и восьмую жизни терял - за территорию. Эти коты хотели твой двор своим назвать. Тяжко, конечно, было, но я справился, да и ты помогал мне. Сколько раз на мой крик выскакивал во двор и этих бандитов блохастых распугивал.

В общем, все восемь моих жизней прошли не даром и оставили за собой воспоминания, которыми можно если не гордиться, то хотя бы наслаждаться. И только девятая, последняя, вызывает у меня легкое недоумение. Дело в том, что мы, кошки, девятую смерть чувствуем загодя. первые восемь - нет, а девятую почему-то чувствуем. Даже странно, что при такой выдающейся жизни, как у меня, девятая будет всего навсего от старости. Смешно. Я так часто жалел тебя с твоей одной единственной жизнью, что и мысли не мог допустить, что моя окажется короче. А ведь кошки, наверное, не попадают в рай. Я слышал как твоя мама это Сережке говорила. Еще она говорила, что у животных души нет. Может и так, только почему же тогда мне так тяжело тебя оставлять? Знаешь, умей я писать, я бы все это тебе написал в письме, а так остается только еле слышно мурлыкнуть тебе на ушко.

Я ухожу. Ухожу, потому что последнюю, девятую смерть, нужно встретить достойно, что бы там ни было и как бы она не произошла. Помню ты как-то читал про викингов, у которых считалось, что в рай попадают только те, что погиб в бою. Достойная вера, она мне больше нравится, чем та, что у твоей мамы. Но у котов есть свое поверье. Каждый, даже самый захудалый кот верит, что если в момент смерти никого рядом нет, а жизнь была прожита достойно (как у меня), то мы, коты, в награду за такую жизнь получаем броню и крылья. Одев эти броню и крылья даже самый старый кот превращается в молодого и красивого дракона. Возможно, ты читал о них в сказках. Именно от гордых драконов мы ведем свой род, и в них мы превращаемся, прожив на земле девять кошачьих жизней. Поэтому, когда я уйду, не плачь, друг, мне и самому тяжело. Но драконы, как известно, умеют летать и гоняют тучи по небу, чтобы шли дожди, а в свое свободное время я буду прилетать к тебе и именно над тобой буду разгонять тучи. Ты увидишь солнышко и улыбнешься. Поэтому, хоть я и ухожу, не плачь! И найди своему котенку такого же друга, каким был я для тебя. Прощай. Твой Барсик. Мур.

(с) Arlyonka
МЕЧТА.

Свою мечту я иногда сравниваю с пираньями, которые гложут тебя с ног до головы, при этом причмокивают и косятся на следующий лакомый кусочек. Разница только в том, что они нападают стаей, а мечта она одна тебя преследует, истощая твои финансовые возможности. Всю жизнь, используя метод «зайца», я передвигался на работу и обратно, завидуя, глядя в окно тем, кто обгонял автобусы и трамваи, троллейбусы и электрички. Диапазон средств обгона велик и неимоверно красив. Мечтая об автомобиле, двадцать лет назад я впервые вступил в конфликт с контролёрами, которые пытались внушить, что я, в некоторой степени, не прав. На что я мило соглашался. Со мной они долго не разговаривали, потому что по моему лицу было видно, что денег у меня просто нет…
Время летело незаметно. Мой банковский чулок рос, рос и вырос в исполнение моей давней мечты. Прикинув его на рост, вес и шелест купюр, я всё- таки решился осуществить свою давнюю мечту. Продвигаясь к заветной цели, мне часто снился мой конёк. Весь блестящий, в огнях и сполерах. Он мне подмигивал и приглашал к себе в гости. Плавно открывающаяся дверь, открывала вид салона, где грохотала музыка моей юности, и кучкой светили лампочки на панели приборов. Вместе с этими лампочками начинали светиться мои глаза, в которых просматривалась любовь к этому ручному зверьку. Мотор работал настолько тихо, что иногда мне казалось, что сердце моё от волнения работает гораздо громче. Просыпаясь среди ночи, я с ужасом понимал, что это всего лишь сон, и мне снова предстоит этот кошмар давки в общественном транспорте, где люди в нём- река, несущая тебя иногда в неизвестном направлении.
И вот настал тот день, когда я, перепоясавшись чулком, отправился за своей мечтой! День выдался на редкость солнечным и тёплым. Слушая прогноз погоды, я понял, что точную погоду на завтра надо слушать после завтра. Тогда это внесёт ясность в предсказания служащих центра «Анализа погоды». Передвигаясь быстрым шагом, я вспомнил, что к мечте прикасаться не надо, иначе она перестаёт быть таковой. Это заставило меня замедлить шаг и немного поразмышлять. Перспектива мечтать о машине всю оставшуюся жизнь меня не прельщала, вполне было реально, что другая машина, возможно бортовая с красной полосой, исполнит моё желание прокатиться, но это у окружающих вызовет только слёзы горя, а не радости. Покупать машину, чтобы она стала для меня второй женой?! Вообще- то я не испытал радости увидеть и первую жену. Моё решение было бесповоротным: сразу перейти ко «второй жене»! Это сулило мне массу положительных эмоций, обещающих перейти в бурный восторг вперемешку с расплывающейся улыбкой на моём истощённом лице.
С этими, внезапно нахлынувшими мыслями, я ускорил свой шаг навстречу своей мечте! Где- то там впереди меня ждал мой друг, которого я смогу понимать с полуслова, а он по мере возможности будет отвечать взаимностью. Торопиться не буду. Надо ходить медленно, присматриваясь. Сердце должно само подсказать: вот то, что тебе надо! Главное слушать его и всё будет нормально!
Я ещё не решил, марку какого автомобиля куплю. Мне это было не важно. Главное, чтобы мы любили друг друга взаимно. Незаметно сердце начало учащать обороты. Приподняв голову, я увидел огромную надпись с названием автосалона. Слова, какие- то мудреные. Но они меня не отпугнули. Передо мной распахнулась автоматически дверь, едва не раздавив при закрытии всё то, что можно раздавить. Это чем- то напомнило мне метро, где я неоднократно прорывался через парапет без денег по причине экономии пяточка. Откуда не возьмись, ко мне подбежал какой-то юноша, и со словами извинений с ходу пообещал мне скидку, за причинённые неудобства. В этом салоне на приколе стояли десятка два автомобилей. Один краше другого. Я стал прислушиваться к сердцу, но оно стучало ровно, нормализуя моё подорванное здоровье. Ни одна из машин мне не улыбнулась, напротив, все они стояли серьёзные и задумчивые. Юноша бегал вокруг меня, пытаясь что- то рассказать. Слова его были для меня не понятны. Мультилоки, кондиционеры, климат контроли, хечбеки и что- то там ещё такого, что я в жизни не слышал. Но одно я понял: если это там стоит, то это так надо, иначе без этого машина просто не заведётся и не сдвинется с места. Напоследок поинтересовавшись о цене этих чудес, сделал открытие, что чудес света не семь, а восемь! Восьмое чудо - деньги! Поежившись, и ощутив на себе чулок счастья, я направился к двери, которая чуть- чуть не сделала меня инвалидом. Юноша немного расстроился, но проводил меня до этой двери. Со словами взаимного непонимания, мы расстались. Дальше мой путь лежал на автомобильный рынок. В надежде найти себе железного товарища, я задрал голову в небо и поглядел на солнце, которое почему-то мне улыбнулось. Я пощупал голову. Всё было в норме. Поняв, что это знак с выше, продолжил свой путь.
Рынок встретил меня шумом, сопровождающимся редким понимание слов, направленных в мой адрес. Кто продаёт, кто покупает, кто и то и другое вместе взятое. Вновь прислушиваюсь к сердцу. Начинается едва заметное учащение сердцебиения. Значит друг где-то рядом. Присматриваюсь. Не видно … Цены кругом такие! Понимаю, что таких чулков, как у меня, надо два, а то и три. Ничем цифры в салоне не отличаются от цифр на стёклах автомобилей здесь на рынке. Разница в том, что здесь цифры уж с очень множественными нулями, а в салоне они небольшие, но с какой-то загагуриной в конце. В некоторых местах написано проще: «У.Е.». Но так как этих самых «У.Е.» у меня не было, то и разговора не предвиделось.
Что же можно купить на мой чулочек? Внезапно сердце моё ёкнуло, я споткнулся, но устоял на ногах. Посмотрев налево, у видел нечто, что заставило меня остановиться. Там стоял неказистый, отличающийся от других автомобиль. Он не блестел, как иномарки, и нули на лобовом стекле испарились. Хозяин завёл его, и мотор запел мне песню, которую я хотел услышать все эти годы. Я сел в салон и велюр обнял меня, давая почувствовать то тепло, которое я не ощущал вот уже столько лет. Я нажал на сигнал…, а его нет! Ну и пусть, может, он так устал, что охрип. Не беда, я тебя вылечу, лишь бы сердце твоё стучало в такт с моим сердцем. А если ты хромаешь, то и это излечимо! Главное, что ты красив и умён, а остальное приложиться.
Выезжая за ворота рынка, я обратил внимание, что в мою сторону смотрели с улыбкой покупатели и продавцы, прохожие и зеваки. Я снова посмотрел наверх. Из-за облачка выглянуло солнышко и что-то стало мне шептать. Присмотревшись я понял по его губам, что оно мне говорит: «Ну шестисотые, держись»!!!




(с) Виталий Николаев
"Если человек тебе сделал ЗЛО — ты дай ему конфетку, он тебе ЗЛО — ты ему конфетку…
И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет." Ф. Раневская
Хочется очень, как-то опять
В восьмидесятых годах побывать.
Чтоб автомат с газировкой
Стоял бы на остановке.
Чтобы по 10 копеек - кино
А во дворе чтоб - деды в домино.
Чтоб "эскимо" – мороженое
Чтобы "картошка" – пирожное.
Чтобы в руках - свежий номер "Мурзилки"
Чтобы копейки в пружинной копилке
Чтобы по телику - "Ну погоди!"
Чтобы Гайдар, как всегда впереди.
Чтобы в альбоме - почтовые марки
Чтоб в воскресенье - с мамою в парке
Чтобы солдатики - красного цвета
Чтоб никогда не кончалось всё это.
Что б засыпая, опять и опять Новую серию Штирлица ждать.
Чтоб "Буратино" в стеклянной бутылке.
Чтоб по рублю "бубльгумы" на рынке.
Чтобы модельки на полке стояли,
Чтобы иранцы в иракцев стреляли,
Чтоб на параде - шарики в высь
Чтобы, короче, все зашибись!

Нет, блин, все будет наоборот
Мобила, машина, начальник – урод
Кончилось славное время давно
А за окном, как обычно - ...
ну а это уж кто осилит...
Без флуда: автор первого рассказа Вы?
В работе:
В планах:
STUG-III, Pamela Anderson, Jennifer Lopez и другие модели
нет
Они умели летать – плохая история с хорошим концом

Впервые я увидел их весной 89го.
Тогда еще юный первокурсник, я любил пройтись по Невскому погожим майским днем.
Невский.
Невский был и будет для меня самым прекрасным местом на этой земле.
Тогда еще не было Caviar Bar – на его месте был не менее пафосный в те времена «Садко».
Гостиница «Европа», была, разумеется, на месте, но не туда несли меня мои студенческие ноги.
Чуть дальше в сторону Грибонала был чудесный магазинчик «Соки», где можно было вдоволь напиться соков на любой вкус, даже за студенческую
мелочь в карманах.

Увы, и в капитализме есть недостатки – сейчас на его месте магазин дорогущего нижнего белья.
В юности есть свои плюсы – я, обычный уставший после тренировки боксер, скромно притулившийся возле идущего по периметру магазина
стойки-прилавочка с двумя стаканами очень вкусного (кто помнит) березового сока, ощущал себя на вершине блаженства.

Народ, стоящий в очереди был типичен и однообразен, и только они выделялись из окружающих.
Нет не внешним видом, обычно одетые, эта парочка – худощавый интеллигентный молодой человек, и высокая, под метр восемьдесят девушка – его
ровесница, несли в себе какое-то неземное ощущение нежности.
Красивая стройная блондинка, с тонкими, правильными чертами лица, и ее спутник в очках – они казались людьми из другого мира, мира спокойствия,
красоты и любви.
Такие парочки можно было увидеть в России разве что спустя много лет – году так в 2006м, где-нибудь в Петербурге или в Москве, в короткую эпоху
дорогой нефти, и уверенности ( лопнувшей спустя пару лет, как мыльный пузырь ) в завтрашнем дне…

Вновь я встретил их спустя год, на каком-то околомузыкальном мероприятии, в период моего увлечения творчеством Joy Division, The Cure, Bauhaus,
Swans, Nick Cave..

Молодого человека (он был старше меня на год) звали Максим, его очаровательную девушку (она была чуть взрослей) – Юлия.
Макс приехал откуда-то из Молдовы, Юлия – из Архангельска.
Он хотел стать оператором, она – переводчицей.
Они были счастливы вместе.
Они снимали малюсенькую комнатку на углу Пестеля и Соляного переулка.
Комната была крошечной, зато из ее окна можно было любоваться Фонтанкой.
В квартире в одной из комнат жила тихая старушка с двумя котами, которая и была хозяйкой.
Она предпочитала проводить время в компании подруг, таких же тихих одиноких старушек.
Другую комнату занимал тихий карачаевец Гела. Гела был скорняком. Целыми днями он шил шапки-ушанки, предпочитая даже готовить и есть в своей
комнате.
Раз в месяц он так же тихо напивался в компании какой-нибудь толстухи с Некрасовского рынка, в остальное время – шил шапки, отсылая деньги
семье на родину.
Поэтому можно было легко представить, что в квартире, кроме них, никого не было.
Но им для счастья хватало своего угла.
Они занимались любовью на широченном подоконнике, а потом, обнявшись, сидели, курили и смотрели на Город.
Живущим в спальных районах никогда не ощутить дыхание Питера в открытом окне.
И пусть в последние пять-шесть лет научились строить нормальные дома взамен совковых каморок.
Пусть.
Да же из окна какого-нибудь двадцатого этажа стосорокаметровой квартиры где-нибудь в Купчино или Озерках, ее владелец, если он настоящий
петербуржец, будет искать глазом сияющий в небесной вышине шпиль Петропавловки или купол Исакия.

Юлия была безумно красивой девушкой.
У нее был организм, о котором мечтают все девушки – она могла есть макароны с хлебом, или отвратительные пельмени, и не один килограмм не
откладывался на ее восхитительной фигуре.
Она была красивой той породистой красотой, которая не уходит с годами.
Ее легко можно было представить аристократкой.
Максим был просто тихим умным юношей.
Наполовину еврей, он был спокойным, вежливым, и, как большинство евреев, очень тихим.
Как они познакомились, почему красавица Юлия выбрала его – ответ на этот вопрос я уже никогда не узнаю.
Жили они скромно – две стипендии – одна простая, вторая (Макса) повышенная, да малая толика денег, что порой присылали ее родители.
Им хватало.
Они могли гулять по музеям, благо для студентов бесплатный вход, или же, взяв с собой бутылку воды да пяток яблок, уехать на весь день в
Павловский парк.
«Я живу в волшебном мире моих снов» - говорил Бананан и «Ассы».
То же можно было сказать и о них.

Но наступил год 1991.
Он принес «победу демократии», и дикую инфляцию.
В августе доллар стоил 25 рублей, в декабре – 125.

Вслед за инфляцией в город пришла бедность, вслед за бедностью – Лихо.
Стипендия превратилась в копейки, и денег стало не хватать даже на жилье.

Они решили все делать вместе и каждый взял по годовой академке.
Макс пошел работать ночником в ларек, Юле повезло больше – ей удалось устроиться ресепшионисткой.

Но видимо, мир изменился: торгашом Макс был дрянным, несмотря на еврейские корни. То его выставляли на деньги какие-нибудь прибандиченные
гопники, то недостачи...
Как итог, его труд был близок к нулевой рентабельности.

Юлия стойко терпела почти открытые домогательства от менеджмента.
Получая отнюдь не громадные (но хоть в валюте) деньги, она с какой-то грустью смотрела на ярко накрашенных вульгарных разодетых девиц,
заполонивших собою отель.
Любая из них по сравнению с ней, выглядела, как отмытая дворняжка рядом с чемпионкой породы, но они были веселы и дорого одеты.
Спутники девиц нравились Юле еще меньше – суровые мужчины в спортивных костюмах с расплющенными борцовскими ушами и массивными дорогими
украшениями, или приземистые грузные дядьки с жуликоватыми глазками и поросячьими чертами лица.
И первые, и вторые в открытую заигрывали с ней, не обращая внимания на подружек рядом.
Для нее существовал только Максим - измученный, плохо одетый, но такой милый.

Но Лихо, безденежье и график работы все же подточили их чувства.
Максим дрогнул первый.

Как не странно, в период популярности бычьих шей и бритых затылков, его интеллигентская худоба оказалось востребованной.
Он сошелся с Марго – здоровенной сорокалетней хабалистой бабищей – в прошлом работавшей в рюмочной на Марата, теперь же – хозяйке трех ларьков,
в одном из которых он и трудился.
В их с Юлей комнатке появились хорошие продукты, за комнату впервые было заплачено за полгода вперед.
Но из его глаз куда-то делся тот неповторимый восторг и радость при виде любимой девушки.
Вскоре Максим исчез из ее жизни.
Просто оделся и ушел, поторапливаемый гудками клаксона Маргошиной девятины под окном – она была из тех, кто не любит ждать.

Больше я никогда не встречал его.

Реакция Юлии была ужасной.
На следующий вечер ее вынул из петли (хорошо, что успел) их тихий сосед Гела.
У него, в эти лихие времена, все, как не странно, было позитивно.

Он уже давно не шил шапки, имел контейнерную торговлю на Южном, купил трехкомнатную квартиру, перевез семью из Теберды, но по прежнему снимал
комнату, для телесных утех с женщинами.
Его появление было тем редким случаем, когда похоть спасла чью-то жизнь.
Всю длинную питерскую белую ночь и хозяйка, и Гела, и даже пришедшая с ним блядовитая продавщица отпаивали Юлю то чаем, то коньяком.

Лишь в пятом часу, когда короткую темноту белой питерской ночи сменил ранний восход, она заснула под пледом, похожая на грустного ангела.

На следующее утро она попрощалась с жильцами и ушла.
Ушла к пожилому и очень богатому армянину-вдовцу, одному из ее многочисленных поклонников.

По-моему, хотя человеку свойственно ошибаться, я видел ее спустя год в ЦФТ, что рядом с Приморской.
Шикарно одетая, в длиннополом белоснежном пальто, в сопровождении звероподобного (по тогдашней моде) водителя-охранника, она была похожа на
снежную королеву.
И только ее прекрасное лицо было грустным, как у Булгаковской Маргариты.
Она ли это была или нет – не знаю, признаться, я не решился подойти.

Вот и конец этой истории…

..хотя нет наверно…

В 95 году в нашем городе произошло одно необычное ДТП.
На съезде с Дворцового моста, в сторону Университетской, БМВ чуть притерла 124 Мерседес-купе. Дело обычное.
ГАИ в ту пору и не вызывали. Кому оно было тогда нужно, ГАИ?

За рулем БМВ была очень красивая юная женщина. В Мерседесе – молодой, хорошо одетый чуть полысевший мужчина.
Как не странно, участники обошлись и без характерных для того времени разговоров на повышенных тонах, и без упоминания звучных и грозных
фамилий и погонял.
Они просто стояли, смотрели друг на друга, и внезапно начали плакать, обнявшись.
Это было так удивительно, что проезжавший мимо наряд ППС остановился убедиться, что все в порядке. Убедившись, менты поехали дальше.

После, как рассказывали очевидцы, пара, оставив автомобили, пошла на мост, взявшись за руки.
Не дойдя до середины, мужчина, держась за столб, взобрался на перила моста.
Затем, подав руку, помог женщине.
Помедлив мгновение, они обнялись и прыгнули вниз.
В этом месте течение у Невы особенно сильно.

Насколько мне известно, тела так никто и не нашел.

Почему-то я хочу верить, что это были мои Максим и Юлия.

Они не утонули, река просто унесла их туда, где они были счастливы – в волшебный мир их мечты.
В поисках информации по Бисмарку наткнулся на эту повесть.
Прочитал, и до сих пор часто вспоминаю...
http://www.sakhalin.info/files/list2/21444/
В военных городках не было принято ставить железные двери. Ведь тут все свои и хороший сосед подчас больше чем родственник. Годами позже я узнал одну хорошую поговорку « не купи дом- купи соседа»..армянская кажется. Так вот до сих пор мы общаемся с бывшими соседями. А песня « ах как хочется вернутся..» иной раз и играет в моём телефоне.
Весна. Долой надоевшие шарфы и вязаную «шапку-петушка», расстёгиваем куртку на три пуговицы. Весна. Ещё треплет вечерний морозец носы и руки, но днём.. тепло. Абрам нацепил поверх тёплого свитера лёгкую куртку, теперь ёжится , сидя на мостике и то и дело дует на руки, согревая.

Сегодня дел никаких нет, выходные ещё не скоро. Вдоволь нахохотавшись и накурившись «Интера», изьятым Мурычем- старшим у бати из заначки идём по домам.
-Гриш, сходи выкинь мусор..
-Окей, ма..
Мать священнодействует на кухне. Сегодня днём мы с пацанами отстояли длиннющую очередь и без талонов у знакомого Лёхи-мясника купили мясо. Разделили по-честному, каждому достался кусок, который Лёха разрубил на порции:
-Матери отдам, пусть щей наварит- Говорит Абрам сжимая свёрток. Отец Абрама пьёт безбожно, как впрочем и многие наши папаши и посему старшие мужики в доме- мы.
-Гриш.. ты мясо где взял?
-С пацанами скинулись, ма.. и у Лехи взяли без талонов
Мать выходит в коридор , вытирая руки об передник:
-Скажи Лёшке спасибо, хорошо?
-Обязательно.. Целую мать в щёку.

В этот момент звенит трель дверного звонка. Улыбаюсь
-О, мамуль.. учуяли уже..
На пороге невысокий ,худощавый парень лет тридцати, с ним молодая женщина и девчушка.
-Здраствуйте.. позвольте представится- Морозовы. Соседями вашими будем ..вот с 16- ой квартиры. Вот , знакомится пришли.. Мама расплывается в улыбке:- ой, заходите-заходите.. очень приятно, вы как раз к чаю.
-А у нас и торт с собой. Вот супруга моя- Таня.. сама готовит.
Торт- это хорошо. Торт это у нас по праздникам, видать сегодня как раз такой день.
-Я сейчас приду, мам.. мусор выброшу.
-Ой, кстати.. вот сын мой- Гриша.
Мама увлекает гостей на кухню, девчушка остаётся стоять в коридоре прямо передо мной . Молоденькая..лет 14, симпатичная, белокурые волосы,
тёмные большие глаза в которых бегают весёлые чёртики
-Маринка.. протягивает руку.
-Ну привет , Маринка..
-Не нукай, не запряг..
Хохочу.. Ершистая, такой палец в рот не клади- мигом откусит.
-Пойдём покажешь где у вас тут мусорка, мне тоже надо выкинуть.
-Пойдём..
По дороге болтаем о разном. Морозовы приехали из дальнего гарнизона в Подмосковье. Маринкин отец-Коля, старший прапорщик, начальник склада будет тут служить. Где школа?..а молодёжи много?.. а девчонки есть?
-Всё у нас есть,-отвечаю
-Познакомишь?
-Конечно.. только круг общения у нас тут свой. Скажу что ты моя сеструха, чтоб ребята не обижали.
-Спасибо, братик..- теперь хохочет она. И смех весёлый, задорный.

-Вот пацаны.. сеструха моя, Маринкой зовут
-Уж больно мелкая сеструха-то ,-под общий гогот говорит Мурыч- младший.
-Ну мелкая.. а ты и сам- то не амбал
Мелкая.. гогочет мостик.
-Цыц.. чо на деваху накинулись? -Отсмеявшись произносит Абрам – Ну а ты , сеструха ..стало быть теперь «мелкая» для всей военки.
-Мелкая так мелкая.. Маринка хохочет вместе со всеми.
Старшему Мурычу нужно делать «домашку»в ПТУ, а уходить не хочется.. стоит ржёт вместе со всеми, изредкая вздыхая и матерясь
-Саша, а что вы всё «блять» да «блять»? случилось что?- подаёт голос Маринка
Мостик моментально прекращает ржать, ещё бы.. Мурыча на «вы» да и слово «блять» из уст молоденькой девчонки, к тому же и симпатичной – мало кто слышал.
-Да в шараге задали там по математике.. делать надо, а ломает чота,- Мурыч сплёвывает сквозь зубы
-Несите.. я посмотрю .
- ну ты уж так- то меня не называй, ёпт- смущённо бормочет Мурыч,- а то ты ещё меня дядей Сашей назовёшь. Мурыч я..
-Несите уже вашу «хуйню» дядя Саша Мурыч.
От мощного хохота сотрясаются окна соседней пятиэтажки..
-Ай да мелкая.. ай да язва –сквозь смех бухтит Абрам.
Мурыч принёс задание и тетрадь, Мелкая прижалась ко мне спиной и углубилась в чтение.
-Можно прижаться, братик?
Вот чёрт.. как с ней легко. Как просто всё..
-Ну обними- же.. я замёрзла..
Блин.. она же ещё мелочь совсем.. куда там.. да что я как дурак-то стою.. Обнял. уткнулся в волосы носом. – обалденный запах. Комар –будущий одноклассник Маринки аж глаза выкатил от зависти. Теперь к ней в школе ни один дурак не пристанет- ещё бы.. с военки девка, со старшаками обнимается.

-Готово, дядя Саша.. Маринка протягивает Мурычу тетрадь исписанную мелким , аккуратным почерком.
-Ой душевно, сеструха.. ой душевно.. –Благодарит расплывшийся в улыбке Мурыч.
-Душевно- это много! Наставительно и звонко произносит Маринка,- а вот в щёку поцеловать- в самый раз . Мурыч смущённо целует Маринку в щёку- Ой,- хихикает та,- я ведь так и влюблюсь в такого галантного кавалера…
-Ах ты мелочь с косицами- громко ржёт Мурыч- да я тебя.. и как ребёнка подкидывает Маринку вверх и аккуратно ловит.
Приехал Казак. Стоит возле машины, курит и ждёт Абрама.
-Здоров Паш- протягиваю я ему руку
-Здраствуйте, не плюйте тут.. нам тут целый вечер стоять- влезает Маринка
Казак в недоумении:
-Чевоооооооо?.. ты кто, деточка?
-Я- мелкая, а ты?
-А щелбан в лоб за хамство дядькам?
-А ногой по яицам за щелбаны девочкам?
-Ыыыыыыыыыыы –теперь настала очередь Казака ржать,- вот ведь язва, а.. Ты откуда?
-Да у меня вот недавно отца перевели служить, а я вот тут братика нашла, теперь с ним.
-Твоя чтоль, Гриш?
-Моя..
-Прописывали уже?
-Да что ты, Паш.. как можно девчонку- то?
-А что значит «прописывали»? лезет Маринка.
-Правило такое,- говорит подошедший Абрам,- все кто на мостике сидит в душу от старшаков получить должны .
-Бей,- Маринка садится на мостик,- думаешь я боюсь?
-Да уймись ты,- отмахивается Абрам.
-Паша, скажите ему.. правила-есть правила.
-Ээ, мелкая.. я тут не старший.. тут Абрама вотчина- Казак наставительно потрепал Маринку по голове
-Не надо..я не маленькая, бей.
-Остынь сказал.. сейчас пробкой вылетишь отсюда,- рявкнул Абрам
На мостике воцарилось тягостное молчание. Подошедший Андрюха понял , что происходит что-то не приятное, но влезать не стал.
-Бей ты,- подошла Маринка ко мне,- бей.. ты ж братик мне.
-Не глупи, Марин.. не шутки. Если тебе дали право с пацанами беседовать, то другие твои подружки сюда даже за сто метров подходить боятся.
-Если вы ещё не поняли, пацаны.. вы и есть её лучшие подружки- подал голос Казак,- посему Гриша ты её привёл- тебе и прописывать.
-Это как понимать, Паш?,- опешил Абрам,- кто тут её подружки?
-Не кипятись, Петь,- Казак миролюбиво положил руку на плечо Абрама,- Мелкая правильно говорит, с умом баба. Садись, Марин. .сейчас пропишут.. вот сюда..,- И Казак подал руку Мелкой . помогая взобраться на поручни мостика.
-Не в обиду.. сама хотела,- я подошёл к Маринке поближе . Из под ярко-красной вязаной шапочки я уловил полный решимости взгляд..
-Если не сделаешь- сам знаешь что будет – предупредительно произнёс Абрам
-Знаю.. Я ударил. Бил не сильно, хотел в последний момент кулак остановить, но Маринка наклонилась навстречу удару .Теперь она лежала на куче грязного, не успевшего растаять, снега..
Блять!! Мне никогда ещё не было так противно.
-Ну вот и прописана- заржал Казак- теперь и ты для меня « военка»

В этот вечер, возвращаясь домой я старался не смотреть на неё, отворачивался и на все вопросы старался не отвечать. Она остановила меня перед подъездом, подойдя вплотную
-Ты чего?
-Ничего, Марин.. мне неприятно .
-Глупый.. –она уткнулась носом мне в грудь –это ж понарошку. Ты ж не будешь меня бить постоянно и в обиду теперь не дашь,- Маринка вопросительно посмотрела на меня снизу вверх, затем приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в губы. Сколько времени прошло пока мы целовались,- я не помню.. помню что было очень хорошо и приятно, а её руки скользили по моим щекам.

-Представляешь.. -Мать вытирала руки полотенцем,- этот Коля Морозов , сосед- то наш.. так своих девок колотит. Вот дохлый сам какой , а их бьёт.
-Как бьёт?
-Вот так.. и по лицу и ногами. Татьяна сегодня приходила вся в крови, с синяком – от него пряталась. Развелась- бы , говорит.. да придётся тогда бежать куда глаза глядят, он ведь ещё и Маринку колотит.. это ребёнка- то...- Мать негодующе взмахнула рукой, - такой козёл, оказывается...

Я ещё раз позвонил в дверь- никто не открывал, но был слышно что за дверью кто-то ходит. Может в ванной? Ладно.. сама придёт. « Скорая» въехала в городок освещая стены домов синими бликами мигалки
-К твоему дому вроде –Абрам кивает вслед скрывающейся во дворах неотложке и смотрит на меня
-Пойду гляну.
Во дворе милиция , участковый застёгивает наручники на Кольке Морозове- тот пьян и не особо сопротивляется. Из подъезда мать выводит под руки перемотанную бинтами со следами крови Татьяну . а врачи вытаскивают кого- то на носилках
-а дочку- то он за что так?
-пьяница..чего с него возьмёшь,- сквозь какой- то нарастающий гул в ушах слышу я
-Стой.. стой. Кровь пульсирует в висках, дыхание быстро сбивается. Я бегу вслед за «скорой»
-Ну чего тебе надо, чего несёшься?- из водительского окна высовывается усатый пожилой водитель.
-Она..она с ней всё нормально? С Мелкой?..
-В травму везём.. не путайся под колёсами, парень..
На станции малолюдно. Электричка уже привезла пассажиров и те. Переминаясь с ноги на ногу стоят и ждут автобус. Из- за поворота на бешеной скорости вылетает тонированная «восьмёрка» неистово грохоча музыкой. Жигули останавливаются на станции и из них неспеша выходят четверо молодых парней, подходят к одиноко стоящему прапорщику и один из них с силой бъёт стоящего по голове подобранной дубиной. В следующий момент
остальные начинают пинать лежащее на земле тело.. Крики женщин на остановке глохнут в звуках милицейской сирены. Один из парней присаживается на корточки возле прапорщика, лежащего в луже с проломленной головой .
-Я надеюсь ты понял?
-За что.. что я вам..
-Ты на военку наехал, ублюдок.. Если выживешь будешь тише воды- ниже травы. И запомни –Военка своих в беде не бросает, но прапорщик уже не слышит- он потерял сознание.

Выдержка из газеты «Правдивое слово»
.. И как заявляют свидетели, подъехавший наряд милиции даже не пытался задержать молодчиков, Старший наряда во всеуслышание заявил, что прапорщик сам напился и в состоянии алкогольного опьянения свалился в канаву. Наша газета будет следить за этим вопиющим фактом разбоя и коррупции среди работников милиции. По данным наших источников нападавшие- активные члены так называемой « военковской» преступной
группировки, держащих в страхе население нашего города..

-Молодёжь, вы куда?- пожилая медсестра отложила газету и с испугом смотрела на крепких парней с цветами и пакетами с фруктами и прочей снедью. -К сеструхе мать.. сеструха у нас тут.
-Дак это.. приём посетителей только через пятнадцать минут- не унималась нянечка
-Нам можно.. мы к доктору с подарками- один из посетителей навис над перегородкой, скрывавшей пожилую сестру , следящую за входом.
-Ну тогда давайте я запишу к кому вы идёте.. как фамилия больной?
-Пиши мать ..Мел- ка- я..
-Мелкая? Но у нас нет такой..
-Есть мать ..но Бог даст- не будет никогда больше.
-Странные они,- бормочет пожилая нянечка.- Коровина, Самич, Тахирова, Морозовых две... а Мелкой нет..

После ухода шумной компании Маринка перебирается на кровать к матери:
-Мам.. Дядь Саша Мурыч сказал что нас больше никто не обидит
-Дай бы Бог, милая.. Татьяна осторожно сжимает забинтованную голову дочери
-А знаешь почему?
-Почему?
-Потому что мы теперь тоже « военка»
Снежный рассказ


Зимний тихий вечер. Снег падает с неба большими и медленно парящими в воздухе перьями, люди улыбаются и медленно шагают по заснеженным улицам домой или к друзьям, самые невезуче на работу, но все переполнены чувством праздника, наступающего через несколько часов. Меж прочих людей
шагал высокий статный мужчина лет 50 в длинном синем тулупе, с огромным мешком за спиной, и быстро шагая в валенках по тротуару.Люди при виде него оглядывались и улыбались, в ответ тоже получали улыбку сквозь густую и пышную бороду. Вот он свернул в проулок, прошел к нужному дому,
позвонил в домофон:
-кто там?
спросил приятный женский голос
-это Дедушка Мороз
На другом конце провода послышался радостный крик ребенка и дверь открылась.Дед Мороз уверенно шагал по лестнице и подошел ко входной двери как будто он тут уже был...
Когда Дед вошел в коридор, он ударил посохом об пол и воскликнул:"Ну здравствуйте дети!" дети смотрели на него благоговейным и восторженным
взглядом.Тут девочка встрепенулась и запела:"Джинг бенс джингл бенс..." У Деда рука отпустила посох, он медленно покачнулся и упал на пол. Дети закричали: "что с тобой Санта?". Дед отклонился назад и сел на мешок в котором что то хрустнуло...
Дед с болью на лице закрыл глаза и прошептал:"да что же это такое? Славянские дети, которые всегда верили в меня, теперь путают меня с
придуманным, толстым, близоруким стариком, который как вор лезет домой, кладет свои подарки в старые вонючие носки, и ездит на тонконогих,
слабеньких и измученных оленях, он дарит подарки детям в поощрение, а не за то что просто любит делать хорошее людям..."
Дед мороз встал на ноги, к нему подошла гневная мамаша, и желая открыть лицо собеседника потянула его за бороду. Из бороды выдернулось
несколько волосков, но сама борода осталась на лице.Она была настоящая... Дед поднял посох с пола, стукнул им о землю, и у детей оказались в
руках подарки... Не купленные мамой подарки, а именно то, что хотели дети... у мальчика на руках сидел щенок овчарки, а девочка гладила
маленького сибирского котенка. Мать ошарашенно глядела то на детей, то на посох, то на подарки, то на Деда Мороза. Глаза детей светились
счастьем, да и у Мороза на лице расплылась довольная улыбка...Он погладил бороду и сказал: "Вы молодцы, что написали, только пишите сразу мне, а то аж крюк до Лапландии сделали письма, да и почта не сразу поняла что под именем(мужчина поморщился) Санта Клаус, имеют в виду меня...
Мальчик опустил щенка на пол, подошел к Деду, и прошептал тихим голосом:"спасибо тебе Дедушка Мороз" , а девочка подбежала и обняла деда и
уткнувшись носом в синий тулуп повторила за братом. "Ну вот теперь пожалуй можно идти!" Сияя лицом сказал Дед, за его спиной появилась высокая и очень красивая девушка. Снегурочка взяла деда за рукав тулупа и вместе они вышли из квартиры...
Снег лениво летел в свете фонарей, у подъезда рыли копытами снег три коня впряженные в сани. На четвертом этаже к окну прильнули две маленькие фигуры, наблюдающие за происходящим внизу.А в то время в сани сели двое, мужчина лихо свистнул, и кони помчали их по пустой улице...
А снег тихо падал в свете фонаря, и два маленьких, живых подарка смотрели на белые хлопья...
-Новенький.. «Ява-белка»..  клёво.. Юрок, дай прокатится.
-Ну щас прям..разбежался. -Юрка Зацепин по прозвищу «Цепной» с нескрываемой гордостью похлопал по бензобаку свою покупку. Ещё- бы, Цепной пол- зимы следил за порядком в Видеосалоне, отлавливал за шкибон желающих нахаляву пролезть в помещение клуба и даже два раза двинул поддых Комару- предводителю «молодых». С Геркой- видюшником договор простой, старшаки ходят посменно дежурить, чтоб никто бесплатно не пролез посмотреть фильмы с Брюсом Ли и Ван Даммом, за это имеют долю в виде 15 процентов от выручки, и на «сеанс для взрослых» ходят бесплатно.
-Да ну его нахер, Герку вашего- как то заявил Абрам,- дежурить ещё.. Может ещё дневального выставлять туда? Видеосалон , бля.
Но подъехавший «со станции»  поболтать за жизнь Петруха, Абрама остудил:
-Ты чо.. ща все так делают. На чьей территории «частник» работает- те за охрану долю берут. Пацаны говорили, что Московские такие бабки на этом делают, что сами машины покупают. «Налогом» такая штука называется, а если кто отказывается  или жадничает.. Петруха умолк.

Татьяна никогда не жаловалась. Во- первых некому, а во –вторых.. зачем?. Ну разошлась с мужем, тот сильно пить начал, когда Лёнька родился. Диагноз –то вроде сразу поставили. Ребёнок недоношенный.
-Не ломай себе жизнь, деточка. отдай в детдом, мучатся всю жизнь будешь.. –это Акушерки.
-Твой ребёнок? Воспитывай. Значит Господу так угодно.. -это Мать.
И не отдала бы Татьяна никогда, мыслимое ли дело родного дитя да в сироты записывать. Лёнька рос, у болезни название какое- то мудрёное –Татьяна и не помнила. Не то Даун- не то Паралич . Говорил Лёнька всё больше звуками.. АА- мама значит, ПИН- Зацепины соседи, сердобольные люди , да Татьяне весь подъезд помогал чем мог, а  Юля-жена Толи ещё и одежонку приносила от Юрки –сына, тот Лёньки- то на два года старше и как- раз Юрка вырастет из куртки- Лёньке впору приходится. А когда подрос Юрка –стал помогать  как сам сможет по-мальчишески- поиграет с Лёнькой , машинки покатает, нарисует на листке буквы или собаку, а сам на улицу за девчонками смотрит. Лёньке- то радость, что с ним возятся, а Юрка- весь в отца- парень серьёзный, понимает что с девчатами интереснее, но виду не подаёт. ЮА- Юрка  значит.

-Поеду до станции доеду, Юрка деловито снял с ручки красный  кооперативный  мотошлем «под ФирмУ», надел на голову, застегнул куртку и принялся крутить ручку газа выпуская  облака синего дыма. На  аллее, что начиналась сразу за мостиком  показался знакомый Юрке силуэт. Наташка..красавица военковская. Все парни за ней приударить пытались, а Юрок теперь самый завидный кавалер, с мотоциклом да ещё и с каким. На мостике под рёв мотоцикла шла обычная жизнь. Мелкая старалась хлестнуть по руке Абрама крапивой , за то что «Петька меня по жопе хлопнул», Мурыч старший рассказывал анекдот ,не стесняясь в выражениях, услышанный в Мытищах от Короля, Вован принёс магнитофон и под всеобщее недовольство выкрутил ручку громкости до упора.. «Донт ю крааай ту найт.» В этот момент из кустов вышел Лёнька. Юрка сначала стеснялся с Лёнькой показыватся на мостике, а потом как- то пацаны привыкли. Ленька особо не мешался и когда Абрам научил говорить Лёньку слово «Хуй»  аудитория на мостике была в восторге. ТФУЙ громко говорил Ленька и показывал себе на молнию на брюках.

-Тёть Тань, а давайте я с Лёнькой погуляю на улицу схожу.
-А не постесняешься, Юр? Только честно..
Молчит. Да можно его понять, молодой парень ему вон за девчатами ухлёстывать, с ребятами гулять, а он с Лёнькой каждый день по часу проводит. Юрка уроки учит, а Лёнька карандашами рисует – за Юркой повторяет.
-Поразительно.. я не ожидал такого. Рисует, цвета знает Не исключаю ,что при постоянных занятиях – начнёт говорить чётко. Вы главное занимайтесь, не бросайте- так профессор сказал, куда Татьяна Леньку  отвезла . Да и вообще по какому праву она тут Юрке вопросы задаёт- спохватилась Татьяна.
-Извини Юра.. прости Бога ради дуру. Если тебе надо ты конечно иди гуляй. Спасибо тебе за всё.
-Не постесняюсь,- отчётливо произнёс Юрка . ЮА.. подошедший Лёнька взял Юрку за руку.
-Юрок.. это то с кем? –Абрам заинтересованно уставился на пацана , держащего Юрку за руку.
-Это.. соседки нашей сын. Он.. он. Ну.. болен он вобщем.
-Так он дебил – радостно захохотал Абрам- смотрите, парни.. дебил.. Лёнька спрятался за Юркину спину .
-Он ещё и обоссался.. ааа, бля, Юрок-позорник ёпт..дебила за ручку гулять водит- не унимался Абрам . С каким-то звериным рыком Юрка кинулся на Абрама с кулаками и чётким ударом в нос уложил обидчика на неосвещённой дорожке..
-Это ты- дебил..а он- больной. Я ж сказал.
После этого случая  Юрка с Абрамом почему- то сдружились, а Лёнька?..Чего Ленька- хвост Юркин. Так всюду вместе и шатались по городку а летом на речку выбирались, весной с парнями на шашлыки ходили. Как Юрка куда идёт- Лёнька в куртку оденется и сидит с балкона смотрит.. ЮА


Лёнька достал из кармана штанов тряпку и стал протирать фару  отчаянно грохочущего мотоцикла. Делал он это с полной серъёзностью, затем аккуратно протёр хромированную вилку и встав на колени стал протирать  обод колеса.
-Наташ, хочешь прокачу?- Юрка снял с головы шлем, взял его под мышку и с улыбкой посмотрел на проходящую мимо девушку.- Ну Наташ..представляешь ..такая фея на сидении мотоцикла. Я б сам себе позавидовал..
-А ты лучше Лёньку прокати- Наташка  вполоборота повернулась к Юрку и улыбнулась в ответ.
-Лёньку?. Да паашёл он.. Уйди, заебал ты меня уже- и Юрка пнул ногой протирающего обод Лёньку.
-Наташ..ну погоди.. мотоцикл сорвался места , Шлем упал на асфальт. Лёнька аккуратно подобрал его, протёр тряпкой и побежал за отъехавшим  мотоциклом . Наташка уже забиралась на сидение и обняв счастливого Юрку за плечи приготовилась ставить ноги на искрящиеся на солнце подножки, как  подоспевший Лёнька протянул Юрке шлем.. -ЮА.
-Уйди от меня, недоразвитый.. -Юрка небрежно взял шлем и наотмашь ударил им Лёньку по лицу- шляется тут за мной, скажи спасибо что я ещё тебя на улицу вывожу, а то сейчас вот расскажу  Наташе как ты на плакат Саманты Фокс в ванной дрочил.
Мотоцикл сорвался с места увозя счастливую пару. Лёнька , перепачканный грязью, приподнялся с асфальта,  вытер поцарапанную бровь рукой, размазав кровь по лицу и заплакал. Первым к Лёньке подошёл Абрам, он протянул лежащему руку:
-Вставай.. не реви, будь мужиком я сказал
. Мелкая достала из кармана аккуратно сложенный платок и принялась вытирать Лёнькину бровь. Мостик безмолвствовал.
-Лёнь, пойдём я тебя домой провожу – я взял Лёньку за рукав.. пойдём. .Лёнька отдёрнул руку , вышел на аллею и что есть силы прокричал в ту сторону , куда несколько минут назад скрылся мотоцикл.
-ТФУУУУУЙ..ТФУУУУУУУЙ .

Жизнь это зебра,- заявила как –то Мелкая,- полоса чёрная- полоса белая- жопа. Юрка куда- то запропастился, видимо закрутился с Наташкой. Мурычи вдвоём  стали пропадать в гостях у Мелкой, помогая ей с матерью делать ремонт и попутно втроём мешая мне заниматься институтскими занятиями. Абрам занялся «охраной» на станции и теперь если и собирались на мостике то поздно вечером  или по выходным. В один из таких дней к мостику  подъехал Цепной:
-Здорова всем,- сказал он слезая с мотоцикла
-Здоровей видали- пробурчал Абрам- На мостике воцарилось тягостное молчание.
-А вы чего умолкли- то пацаны? Хотите расскажу с кем я сейчас общаюсь? Так вот.. прикиньте , там реально мужики такие ..они короче на мотоциклах по ночам ездят по Москве- и ГАИшники им нипочём, даже если свистят вслед, то не останавливаются и мимо летят на скорости.. Байкеры называются –Юрка торжествующе оглядел присутствующих – так вот они меня за своего там приняли, мы с Наташкой  туда ездим почти каждый день.
-Наверное  хорошие люди эти Байкеры, -отозвался Мурыч- никогда друзей с мотоцикла не скинут ради бабы..
-И на плакат Саманты Фокс в ванной не дрочат  под общий гогот добавила Мелкая..
-Ааа..вон вы чего, ну так подумаешь.. я с этим Лёнькой чуть ли не с самого детства и на улицу его я вывел.. Да заебал он меня уже дебил этот, а тут только под ногами мешаться стал- на байке не даёт с кралей проехаться.. Да ладно вам, парни.. вы чего?..- Юрка рассмеялся и хлопнул Абрама по плечу.
-Знаешь Цепной..я тогда ведь с тобой подружился только из- за того что ты за человека впрягся за того с кем общался. И не важно- дебил не дебил.. Просто тогда у тебя взгляд другой был и  за друга ты ебло набить мог, а сейчас – извини.. ты можешь и меня  и нас всех нахуй послать и перед Байкерами или как их там.. сказать что мы тоже фуфло.. посему нам общаться с тобой не резон- ты друзей не ценишь. Вали лучше отсюда.. –Абрам  посмотрел в упор на бледного Юрку.
-Да я это.. пацаны.. вы чего?
-Иди нахуй- не выдержал Андрюха..
-Бля.. парни.. да он дебил.. вы что охуели совсем..пацана на дебила променяли?- Цепной схватил шлем , надетый на ручку мотоцикла и усмехнулся.
-Это ты дебил.. а он – больной- ответил  Комар.

Татьяна подошла к мостику – кажется тут. Да точно.. вон вроде и этот мордатый Абрам и есть. Немного помявшись подошла..
-Простите..я незнаю как правильно..вы- Абрам?
-Ну положим..
-Ну слава Богу , улыбнулась Татьяна,- а вы- Мурыч..Я- Татьяна мать Лёньки..
-Да я , собственно, Александр- откликнулся Мурыч старший.. – как там Лёнька- то?
-Нормально, спасибо..Мы вот переезжаем  к сестре моей..Уезжаем вообще из городка . Лёнька почему- то стесняется к вам выходить..не говорит ничего, только вот мне рисунки отдал-  просил , наверное , чтоб я вам отдала.. Вот это вам- она сунула Абраму в руки лист на котором был изображён человечек с большой головой и снизу было коряво подписано « Абрам»
Листки получили все. На листке с надписью «Мелкая»  была изображен человечек в платье  с цветком в руке и с желтой короной на голове.
-Как здорово.. -пролепетала Мелкая,- а мы тоже ему подарок сделаем, да? К отъезду как раз, да народ? Народ безмолвствовал крутя в руках листки..
-Вы уж извините ребят, если что не так.. просто он писать научился, плохо правда. но пишет ..имена вот.
-Спасибо.. добряк ему от нас. скажите –зайдём попрощаться- Абрам спрятал листок в нагрудный карман рубашки..
-эх кто бы только знал где ловить этих Байкеров- озвучил общую мысль Зима, когда Татьяна скрылась во дворах..

На звонки в дверь Лёнька никогда внимания не обращал- не замечал что- ли.. а в тот день сам подошёл.. Уж незнаю почему , почувствовал может. На пороге стоял Юрка..
-Лёнь.. привет..ты это.. мать говорила уезжаете?
Лёнька посторонился , давая Юрке пройти..
-Нет, Лёнь.. я не зайду..я это..-Юрка растерянно оглядел лестничную клетку.. Прости меня, Лёньк.. там тебе пацаны подарок сделали. Меня не взяли с собой.. я извинится пришёл.. ты только им не говори. Ты вообще прости меня Лёньк .. я не подумал тогда.. И только тут до Лёнькиного уха донёсся нарастающий под окнами грохот.. по старой привычке Лёнька схватил куртку и побежал в комнату , где мать отодвинув занавеску заворожено смотрела вниз. Под окнами девятиэтажки стояли мотоциклы.. много мотоциклов. Стальные кони храпели облаками дыма и сверкали боками на фоне уходящего солнца. ЛЁНЬКА было написано на асфальте мотоциклами..А чтоб буква «Ё» получилась правильно Мелкая пририсовала  точки мелом
-ЮА..Лёнька кинулся к выходу..ЮА..ЮЫА..ЮЫА..ЮРА..
Юрка сидел на ступеньке в подъезде и сосредоточенно курил.
-ЮРА..ТАМ..ТАМ..
Юрка протянул Лёньке руку и как в детстве вывел его на улицу.. Люди встретили Лёньку громким  свситом и нарастающим гулом.. Мотоциклы встретили Лёньку  сигналами клаксонов. Через несколько минут всё стихло, дым  возле девятиэтажки рассеялся, а  чёрная  стая  Байкеров катила Лёньку по подмосковной дороге .. и Лёнька был впереди..и Лёньку вёз Юрка.. друг детства ЮА.. и Лёнька смеялся..

На следующий день им с матерью махали вслед все вместе. Цепной стоял вместе со всеми и почему- то старательно отворачивался. Мелкая протянула ему платок..
-Держи.. я никому не скажу..
Легковушка везущая на вокзал Лёньку остановилась. Лёнька выбежал из машины, быстро сунул в руку Абрама листок  и побежал обратно. Абрам развернул листок.. там ничего не было нарисовано.. Только написано..

Военка.. спасибо пацаны. Лёнька!
Всё будет хорошо

Меня с центра иногда подвозит до дома знакомый таксист, "бомбящий" на своих раздолбанных жигулях, когда нет заказов - он, вообще-то, строитель. Живёт он в
соседней панелке.
Непонятных, как у многих кавказцев, лет, волосы смоляные с пеплом, приземистый, обрусевший,акцент появляется только когда волнуется или про детей
рассказывает.
Два пацана-погодка, лет под 14, жена-украиночка, "золотые руки"..
Его жена-учительница вдруг стала какой-то задумчивой и неразговорчивой, лежала подолгу, отвернувшись к стене. Предположил хужшее, принял для храбрости,
вызвал на откровенный разговор, обмяк - не т о.
Жена в составе делегации от школы ездила в детдом - подарки, маленький спектакль. Там увидела большеглазого мальчика лет двух или около того. Тот ничего
не говорил, только всё время смотрел на неё. Теперь она не может забыть эти глаза..Потом узнала - его зовут Ростик.
Мальчика усыновили. На суде нашлась причина, по которой, по формальным признакам, могли отказать в усыновлении. Грузин бухнулся на колени, молча, смотря в
глаза. Отдали.
Старшие приняли настороженно, но через месяц он был для них, как свой - были даже споры, кому с ним гулять. Дед посмотрел фотографию и сказал, - Н а ш.
А через два года у Ростика пропал слух. Немым он не стал, но говорил всё хуже и хуже. А со слухом было сложнее - "..что-то с нервом..пройдет..дайте
срок..надо профилактировать.." - почти в один голос врачи утверждали, что это временно. В столице приняли в хороший Центр, совершенно бесплатно провели
тесты и анализы - вроде бы, всё в норме, но такое бывает, говорят.
Когда завотделением случайно узнал, что мальчик приёмный - вызвал отца и сказал, что, судя по его опыту, слух должен вернуться - возможно, частично -
после 12-ти лет, но может остаться и так, надо пытаться лечить.
Лечили, обследовались. Не помогало, но везли опять - благо, в Центре не смотрели на прописку и национальность, грузин или нет - неважно (да и он, кажется,
сван), помогали с жильём. Возили на Украину, в Прибалтику..Ростику, тем временем, исполнилось семь - дальше инвалидность, спецшкола, общество глухих..
Тот же завотделением нашел германский фонд, который вызвался оплатить лечение в немецкой клинике с частичным проживанием родителей (дальше - проживание за
свой счет). На поездки в столицу назанимали довольно много, да и несмотря на бесплатность немецкого лечения побочных расходов требовалось немало
(предполагалась реабилитация, например) - собрали семейный совет (сам сван - шестой в семье, еще есть брат, остальные - сестры): отец сказал - продавай
квартиру, жить будешь у брата (где-то в Краснодарском крае), лечи, поможем.
Получили визу, запустили продажу квартиры, уже договорились.
А позавчера мама зажимала себе рот и плакала на улице - Ростик у с л ы ш а л.
- Да слышу я, мам, не кричи, - говорит. Правда, слова чуть тянет и интонации еще т е, но уже спокойно всё слышит, только хлопков боится.
Ростик качал Сашку на качелях, а рядом на скамейке отпаивали его маму. Я верил и не верил в происходящее.
А сегодня сван (никогда я его имени не выговорю (Меувлади?), так и зову Мишей) пришел и стал извиняться, что не может стол накрыть.
- Зачем,- говорю,- извиняешься, какой стол?
- Положено так - всех позвать, кто радость видел, чтобы счастье не ушло.
Вернутся, говорит - накроет стол. Немцы их всё равно зазвали - только просят на поезде ехать, чтобы "на всякий случай". Автобусные экскурсии, говорят,
будут - Ростику там, если врачи против не будут, уже забронировано место - то ли Диснейленд, то ли еще что-то детское..
Сван, уходя, говорит, - Ростик спрашивал, почему у нас сестричек нет, "а давайте у нас тоже будут девочки"..Старшие-то ухмыляются, а я что - я даже за..
Спрашиваю, - Можно, напишу про тебя?
- Пиши. Напиши - дывух дэвочек родим. Или возьмём, - жена не против. Атэц сказал - всэх поднимем.
Письмо «оттуда»

Словно голодный - хлеба,
Я неба хочу - много!
Где бы я только не был -
В небо ведет дорога...

Это - необъяснимо,
Только я точно знаю-
Жизнь пролетает мимо,
Если я не летаю!!!

Это - начертано свыше
Это - как неизбежность
Или на землю «спишут»
Или - уйду в Вечность.

Так повелось, ребята,
Наша судьба такая
Больше не будет старта
Я навсегда улетаю

Неба теперь - много
Исчезли ограниченья
Куда привела дорога
Уже не имеет значенья

Дома семья осталась
Жена и два милых созданья
Сегодня мне показалось
Что не было расставанья

Жизнь пролетела мимо
Только я точно знаю
Это необъяснимо -
Я ДО СИХ ПОР ЛЕТАЮ !

Эти стихи, а, точнее, первые два куплета, нашла жена нашего погибшего лётчика в кармане его кителя. Я дописал остальное. (с) www.bigler.ru
СЕРЕГА И ШАРИК
(Шоферские истории)*

«С моим Серегой мы шагаем по Петровке...»

Юрий Визбор

Рррр-гав! Куда лезешь, идиот, размажем ведь сейчас по поребрику! Или думаешь, тачка крутая - все можно? Воооот! Стой и жди, раз все ждут! И нехрен тут на сигнал давить и фарами моргать! Если мы все свои фары включим - ослепнешь, а если еще и в дудку подудим, так тебя вообще с дороги сдует - гавкнуть не успеешь! Правда, Серега?

Серега, наверное, такого же мнения. Он бросает взгляд в зеркало, прибавляет газу и успокаивающе чешет меня за ухом. Я знаю, что скоро уже, через каких-то пять часов мы будем на базе. А потом, может, на следующий день, может, через два-три, опять уйдем в рейс. Я знаю, что когда наш «МАН», тяжело вздохнув пневматикой, встанет на свое место в гараже, Серега откроет дверь, и в кабину хлынут такие знакомые и родные запахи и звуки!.. Запах дома... У кого какой, а у меня вот этот - смесь из запахов сварки, солидола, резины, солярки, сгоревших колодок, горячей металлической стружки из токарки и еще сотен и сотен других, смешавшихся в один неповторимый запах.

Я - Шарик. Просто Шарик. И всю свою сознательную жизнь провел здесь. Нет, мелькали еще какие-то воспоминания о щенячьем возрасте. Темный подвал под какими-то теплыми трубами... Мама... Пятеро братьев... Я даже и не помню никого из них. И однажды, мама в подвал не пришла... А дальше вспоминать сложно. Какими-то урывками все, что происходило. ... До того момента, когда темным дождливым вечером меня, мокрого и дрожащего от холода, страха и одиночества вдруг подняли большие добрые ладони, в которых я полностью скрылся, и сунули в уютное тепло за пазуху...
А потом была большая и светлая комната, вкусный запах чего-то мясного и восторженно сияющие детские глаза. А затем катящиеся из этих глаз слезы, металлический и раздраженный женский голос, негромкий убеждающий мужской, и вновь путешествие под курткой куда-то в ночь, дождь и темень. А затем уголок под батареей в сторожке автобазы, сторожа Андреич и Борис, и вот этот самый запах... Там я и вырос. А когда вышел из щенячьего возраста, перебрался в кабину. Это ведь Серега меня тогда подобрал. И домой принес, только жена его не разрешила мне там жить. Может, из-за этого они потом расстались? Хотя - вряд ли. Не тот я повод... Серега с тех пор замкнутый стал, не разговаривает почти. Только когда Светка по пути из школы забегает в гараж, делается прежним Серегой. А ушла Светка - и вновь из него слова не вытянешь.

Светка - это дочка Серегина. Уж как она плакала, когда пришлось ему меня из дому на автобазу уносить!.. Но успокоил ее Серега. Сказал, что лучше, если Шарик на работе у него поживет. Будет машину охранять и вместе с ним в рейсы ездить. А пока маленький, сможет Светка заходить и играть с ним на вахте - все равно же из школы мимо идет. И прибегала Светка чуть не каждый день - все со мной возилась, да Серегу ждала. А он не всегда из рейса рано возвращался. Все к ночи ближе. А однажды вернулся на день раньше, чем планировал. Только быстро он тогда назад из дому в гараж пришел. И с тех пор совсем другой стал. И живет за городом у Андреича, который сторож. Только это когда из рейсов приходит. А одному Сереге совсем плохо - Светка маленькая еще, как она ни любит папу, все равно ей с ним жить никто не даст. Кто же, как не я ему поможет?
А Серега Андреичу так и сказал тогда. Что Шарик не предаст. Что такое предать, я не знаю. Но, наверное, что-то очень гнусное и подлое. И хорошо, что не дано мне этого знать...

Что, тормозим? А! Этих людей я знаю. Серега их называет ментами или гайцами. Сейчас Серега остановится и будет либо долго что-то объяснять и показывать какие-то бумаги, открывать фуру и смотреть груз, либо поговорит недолго, заберется в кабину, и мы поедем дальше. Но нет! Что-то новенькое! Открывается дверца с пассажирской стороны и кто-то подсаживает мальчика. По виду Светкиного сверстника. Серега часто подвозит попутчиков.

- Давай, Сергей! - хлопает мальчика по плечу человек в темно-серой куртке. - Дядя Сережа тебя у заправки высадит, а там дед встретит.
Сергей... Как и Серегу зовут. Как это у людей? Тезка?.. У меня, наверняка, тоже тезок хватает. Шариками многих собак зовут. Даже кино есть про то, как из Шарика человека сделали, да неудачно получилось, и потом его обратно в собаку переделали. Мы часто фильмы смотрим, когда погрузку ждем или на стоянке где-нибудь ночуем. У Сереги в кабине есть такой тонкий черный ящичек с крышкой. Крышку открыл, а на ней экран светится. А если сбоку вставить блестящий диск, то на экране будет кино. Серега часто покупает фильмы. Я уже много разного посмотрел. А однажды он поставил фильм про то, как собака на вертолете летала! Я-то считал, что я всех собак круче, раз водительский, а оказывается, есть и вертолетные. И звали его Зур... Заб...Зар-ба-зан!.. Ну и имечко! Хотя, это где то в Грузии, а там и не такое возможно... Но вот похож он на меня, прямо как две капли. Может, родственник?

Значит, Сергей. Очень приятно!.. Я дружелюбно машу хвостом, мальчик устраивается на пассажирском сидении. У людей примета есть: если между двумя тезками сидишь, нужно желание загадать. Чего пожелать-то?.. Есть - не хочу, пить - тоже не хочу... Сучку Альму с оптовой базы? Ее я очень хочу, но туда мы вряд ли скоро вернемся. Вот это и загадаю. Чтобы поскорей туда вернуться...
Сергей большой предлагает Сергею маленькому поставить какой-нибудь фильм или мультик. Мультики у нас тоже есть. Серега их из каждой поездки для Светки привозит. Вот и вчера целых три купил. Один в красивой ярко-синей коробке. Про собак, наверное. Ну, раз собаки нарисованы на коробке, про что еще он? Интересно, поставит или не поставит? Но Сергей маленький благодарит и отказывается. Ему ехать недалеко, оказывается. До поселка. А поселок уже скоро будет. Мальчик гладит меня и чешет за ухом. Прямо как Светка. При воспоминании о ней сразу так тепло делается где-то внутри!.. Мы, собаки, все чувствуем ведь! И хорошего человека от плохого отличим даже не нюхом, а каким-то необъяснимым чувством. Так вот, мальчик - хороший! Хоть и не разговаривает со мной, а просто молча гладит... Может, у него тоже есть собака? Хотя, нет. Не улавливаю я в его запахах ничего даже отдаленно похожего... Я, вздохнув, благодарно махнул хвостом и пару раз лизнул маленькую ладошку...

- Тебя встречают? - Серега принимает вправо, к заправке. На обочине стоит пожилой мужчина в пятнистой камуфлированной куртке.
- Дедушка! - улыбается мальчик - Спасибо, дядя Сережа!
- Да не за что! Будь здоров, не кашляй! - протягивает Серега ладонь.
- До свиданья! - мальчик пожимает ему руку. - До свиданья, Шарик!

И опять дорога... Долго уже едем. Я вижу впереди стоянку и негромко гавкаю. Серега понимающе смотрит на меня, сбрасывает газ и включает поворот. Там уже стоят две фуры, будем третьими. Сейчас, наверняка, чего-нибудь вкусненького съедим, давно уже пора обедать. Серега открывает дверцу, я, проскочив у него под ногами, выпрыгиваю из кабины. Не верите?! Хотите сказать, маленький и лапы короткие, так, значит, прыгать не умею?! Как бы не так! Правда, до некоторых событий я и не подозревал, что умею это делать. Сейчас расскажу. Только вот сбегаю столб обнюхать и лапу задрать. Ну, сколько часов едем уже - пора бы. Как Серега говорит в таких случаях: Водитель, сливай воду с радиатора! Зачем сливать и где в радиаторе вода? Туда тосол льют, я этот запах хорошо знаю.
Обнюхал столб, оставил метку. Здесь был Шарик.
Где Серега? А! Он уже около кафешки. Сейчас что-нибудь съедим вкусненькое. Через пару минут перед носом возникает одноразовая бумажная тарелка с сырым фаршем. Наверное, Серега попросил для меня специально. Вкусно! Неторопливо ем. Замечаю краем глаза проходящую мимо полосатую кошку. Кошка замирает, и не мигая смотрит на меня. Ррррр!!! Гав!!! Мой обед! Только подойди! Рррр!!! Кошка, негодующе фыркнув, скрывается в пыльных кустах. Не люблю кошек! Хотя ничего плохого они мне не сделали. Но вот почему-то как кошачий запах почую, так сразу такое состояние делается - догнать и разорвать! Отчего так? И обычно всегда кошек гонял. Догнать не получалось, правда, они быстрее меня бегают и по деревьям лазают. Или прыгнет на забор и сидит там, да еще и умывается, пока я лаем исхожу. Но вот однажды...
На автобазе нашей дело было. Серега как раз в рейс собирался. Кабина открыта, я вокруг машины бегаю, Андреич подошел, еще кто-то из мужиков. Стоят, курят... Подъезжает большая такая синяя фура. Не наша. Наши-то машины я все знаю. Серега, гляжу, улыбается - наверное, знакомый приехал. Смотрю, из кабины водила вылез, тоже улыбается - приветствует Серегу, меня погладил, за уши потрепал... Чую - котом пахнет от него!!! Да явно так!!! Ну, я же вижу что это человек, а не кот. Ведь у меня - нюх! Боком-боком подошел к кабине - запах сильнее. Ну, явно оттуда кошачьим духом тянет! Я сразу, как положено, в боевую стойку! Шерсть вздыбил, клыки оскалил, да как зальюсь лаем! Ну, точно же кот там! Забрался, наверное, где-нибудь и спрятался. Мужик не заметил, а нюха у людей нет - они же не собаки. Но тут же я! Главный Гонятель Котов! Я сейчас его быстро оттуда выкурю! Сейчас он каааааак испугается, да каааак дунет оттуда! А я за ним! И если не на дерево, то на забор точно загоню! Рррр!!! Гав!!! Гав-гав-гав!!! Выходи, подлый трус!!! Рррразорву!!!

И вижу ... МАМА!!!
Сперва я увидел два огромных горящих глаза. А когда, секунду спустя, в воздухе промелькнула тень, я, поджав хвост, уже со всех лап удирал к родной кабине. Потому что в глазах этих было ТАКОЕ!!! Короче, ничего для себя хорошего я там не увидел. И понял сразу, что кот коту рознь. Каким образом под общий хохот я сумел совершить прыжок на немаленькую высоту и оказаться в кабине, на спальнике за спинкой кресла, я, наверное, объяснить не смогу. Мы недавно смотрели с Серегой фильм про то, как люди в стрессовых ситуациях совершают невероятные вещи. Собаки, как теперь выяснилось, тоже могут.
Потом я остороооожненько выглянул из-за спинки кресла. Около колеса синей фуры сидел... Даже не кот, нет!.. Зверь! Дымчато-серого цвета. Размером не меньше меня... Скосив зеленый глаз, кот медленно подошел к столбу и принялся точить когти, кровожадно посматривая в мою сторону. Когти оставляли глубокие царапины на потемневшем дереве столба.
- Серега! Спаси! Это надо же так попасть! Ведь сожрет и костей не оставит!
И Бог в лице Сереги услышал мои молитвы. Потому, что он, не прерывая разговора с мужиками, шагнул к машине и захлопнул дверцу. Все! Спасен! Теперь страшный зверь меня не достанет! Но гавкать почему-то расхотелось сразу...

Вот, благодаря этому случаю, я и научился в кабину запрыгивать. С разбегу, конечно. С места-то никак - лапы короткие. Сереге хорошо, опять же, не нужно как раньше на руках поднимать. Да и какое-то унизительное чувство я при этом всегда испытывал. Так что, вынужден признать - и от котов в этом мире бывает польза.

Дремлю в сытой истоме... Кафешка давно позади, двигатель ровно гудит, убаюкивая. Вдруг ухо ловит сброс оборотов и перегазовку. Что там такое?! Вскакиваю с места, встаю передними лапами на торпеду и смотрю вперед.
Ну, конечно! Велосипедист! Трудно сказать, кого я больше терпеть не могу - кошек или этих... спортсменов... Ну что вас сюда тянет-то?! Есть дорожки, тропинки, всякие второстепенные дороги - ну и ездите там, кто мешает?! Нет! Он, видите ли, «участник движения»! Тупой своей башкой не понимает, что тут он только мешает. Это - трасса! Здесь люди ра-бо-та-ют! Вот если б ему мешали работать - понравилось бы?! Я недовольно рычу, всем своим видом показывая неприязнь к этим любителям здорового образа жизни. Ну вот почему мы вынуждены сбрасывать скорость чуть ли не до черепашьей и ползти за ним, дожидаясь, пока появится по встречной «окно», достаточное для того, чтобы обогнать?! А ведь мы - не легковушка, которая - педаль в пол, и «сделала» на коротком участке. Нам для маневра минимум полкилометра надо. Причем, с выходом на встречную. А по встречной тоже поток довольно плотный...
А этот, знай себе, педали крутит... Р-р-р-р-р!!! Гав!!!
Серега хоть и молчит, но я чувствую, что и у него схожие чувства. И вообще. У нас с ним общего очень много. Ну, по крайней мере, три вещи - и это никто не оспорит! Вот смотрите:
Первое: Спим в кабине. Что, не так? Так! И он, и я. Он - на койке, я на полу на коврике. Второе: Писаем, извиняюсь, на колесо. Так? Так! Только Серега лапу не задирает. Кстати, я догадался, почему водилы всегда на колесо сливают. Сказать? Да просто потому, что по колесу все стекает под колесо, и в результате на брюки и ботинки брызги не попадают! Все просто, оказывается, и никакими традициями тут и не пахнет, кто бы что ни говорил там.
И третье: Гавкаем на велосипедистов. Ну, гавкаю-то я, конечно. Серега молчит. Но я чувствую, что он хоть и молчит, но не гавкает только в силу своего характера. Другие водилы, я уверен, в их адрес такие пожелания отправляют - уши в трубочку завернутся даже у меня, а уж я-то за свою гаражную жизнь столько наслушался - мало не покажется!
Ну сколько ползти-то можно?! Уже минут десять еле плетемся и за собой хвост собрали километровый, не меньше. А по встречке тоже поток плотный... Окно? По встречке фура идет, вряд ли успеем обогнать. Но, к счастью, он видит ситуацию, мигает дальним и притормаживает. Молодец! Серега включает поворотник и прибавляет газу. Я кошусь в зеркало. Р-ррр! Крутит лаптями... Спортсмен безмозглый. Притормози, видишь ведь, что не успеваем! Какое там! Как ехал так и едет, еще, похоже, и ускоряется, придурок!.. Р-ррр! Гав!..
Окно небольшое, поэтому встречному приходится тормозить чуть не до полной остановки. Расходимся с ним почти лоб в лоб. Тот успевает приветственно махнуть рукой Сереге и одновременно покрутить пальцем у виска в адрес велосипедиста... Участник движения, чтоб его!.. Поменьше б таких участников, глядишь, и порядку на дороге прибавится...
Я тихо рычу, Серега, не глядя, протягивает руку и успокаивающе гладит меня по загривку:
- Ну, все, все Шарик! Успокойся...
Смеркается. Мало того, еще и дождь, судя по всему, начинается. На горизонте - совсем черно, там наверняка уже вовсю поливает. Боюсь, остаток пути до дома придется под дождем идти...

***

- Да достал ты меня уже!!! Что ты стоишь тут глазами своими тупыми уставился??!! Стоит, молчит.. Ребенка накормить не в состоянии! Мало ли что он не хочет! Ты отец?! Да какой ты отец?!! И не трогай меня, я сказала!!! Любит он, надо же!!! На работу я поехала, что еще тебе неясно?!!
Дверь хлопнула, через минуту взревел мотор и маленькая черная «Тойота» стремительно скрылась в сгущающихся сумерках... Сергей, тяжело вздохнув, прошел на кухню, и, вытащив из шкафа бутылку, плеснул в стакан темно-янтарного коньяка.
- Папа, а это что, лекарство? - подошел сын .
- Лекарство, Саня - погладил его по голове Сергей.
Лекарство... Только это и остается. Чем больше для нее делаешь, тем хуже.. Машину хотела? Купил... А в ответ?... На работу! Ну-ну... В таком прикиде на ночь глядя на работу?.. Это какая же работа должна быть?..
Сергей горько усмехнулся и одним глотком выпил. Теплая волна, поднявшись от желудка, достигла тоскливо ноющего сердца.
- Пора спать, Саня. Давай, чисти зубы и ложись. Видишь, мама ругается.
- Пап, а почему она ругается?
- Не знаю, сынок. - вздохнул Сергей
- А я знаю. Она тебя не любит и поэтому ругается.
- Иди, Саня, иди, умывайся...
Сын прошлепал в ванную, зашумела вода...
- Господи, дай сил и терпения!.. Сергей подошел к окну и уткнулся лбом в холодное стекло. За окном, вдали у реки, освещенный прожектором, блестел золотом купол недавно отреставрированной церкви. - Прости ее и вразуми! Она не ведает, что творит!..

- Алее? Ты меня ждешь? - Ирина, прижимая к уху новенький мобильник, второй рукой небрежно держала руль. «Тойота» неслась по ночному шоссе. Потоки дождя заливали стекло, дворники еле справлялись. - Ну конечно, милый! Лечу! Да что Саша? Саша с папашей дома. Ну вот еще! Буду я перед ним отчитываться! Да какой он муж?! Конечно, только тебя! Да!.. Да, хочу! Я уже вся мокрая, как только твой голос услышала!.. Скажи еще раз! А еще?.... О-оо!.. Ну, говори, говори еще...

***

Р-ррр!..А это что еще?! Куда летит-то в такой дождь?!! На обгон идет! Вообще что ли крышу снесло?!. Нет, я понимаю, когда по сухой дороге, но сейчас?! Дождь вообще стеной, а этот летит за сотню, придурок! Еще и на повороте!!! Кто таким только права выдает?!!
Серега напряженно всматривается в ночь, щетки неутомимо разгоняют воду по лобовому. Он только головой качает и что-то цедит сквозь зубы. Явно в адрес этого стритрейсера...

В свете фар, прямо за поворотом, вдруг возникает крутящаяся волчком на скользкой дороге только что обогнавшая нас легковушка! Секунды как будто начали растягиваться в длинные кадры замедленной съемки, и я, застыв, смотрю, как медленно-медленно вертящаяся машина бьется о железное ограждение на обочине, как будто от резиновой стенки она отскакивает от нее и врезается в идущий по встречке блестящий от дождя огромный автобус. Как водитель автобуса выворачивает руль, стараясь удержать его от опрокидывания. Я вижу его застывшее как маска лицо, вижу, как словно по льду, автобус неотвратимо разворачивает боком прямо на нашу полосу. Вижу расширенные от ужаса глаза пассажиров в окнах автобуса... А затем чувствую, как разрывая железные полосы ограждения, наш "МАН" начинает валиться куда-то вбок, в сторону от автобуса и дороги...
А потом - страшный удар, еще один, и наполняющая все тело горячая боль! Кажется, ничего вообще не существует, кроме этой боли! И вдруг она сменяется легкостью и теплом. Точно так, как тогда, еще щенком в добрых Серегиных ладонях. И я, поднимаясь куда-то вверх, уже где-то внизу слышу шум и голоса...

- Иван! Сюда давай! Тащи лом скорее!!! Может, живы еще?!
- Как его угораздило-то?!
- Да если б не он, сейчас автобус бы под обрывом валялся! Мы как раз за автобусом шли метрах в трехстах, хорошо, оттормозиться успели!
- Скорую и ГАИ вызвали?? Давай, мужики, подсветите кто-нибудь!
- Схему составить надо. Где водитель с автобуса?!
- Там, внизу у фуры!
- Да не мог он тормозить! Тут же как по льду несло! Или сам с дороги, или автобус под удар...
- Серега! Ты где? - я, ничего не понимая, пытаюсь гавкнуть, но гавкать не получается почему-то.
-Я здесь, Шарик - возникает в моей голове знакомый негромкий голос Сереги.
- Ты понимаешь по-собачьи? - удивляюсь я.
- Теперь понимаю. Теперь мы можем разговаривать.
- А где мы? Мы летаем? - не могу поверить я.
- Можно и так сказать.
- А там нас больше нет? - смотрю я на мелькающие внизу голубые вспышки. Какие-то люди пытаются вытащить из смятой как гармошка кабины Серегу. Странно, Серега ведь здесь, рядом со мной. Тогда там кто? Приглядевшись, с удивлением обнаруживаю в стороне рядом с кабиной самого себя. Я что, сплю? А что на месте головы? Вообще, какое-то месиво...
- Там нас больше нет. Мы с тобой как будто из машины вылезли, - объясняет мне Серега. Наши с тобой тела - это то, что сейчас лежит у кабины - как машины. Мы в них садимся и едем, ну как бы едем, а на самом деле живем. А потом случается так, что приходит время вылезать. Каждому в свой срок. Ну, а потом садимся в новую машину, когда опять рождаемся на свет.
Я удивленно смотрю вниз. Тело Сереги уложили в какой-то черный блестящий мешок. Подъехавшая машина ГАИ вспыхивает ярко-синими маячками на крыше. Прислушиваюсь...

- С какой скоростью шли?
Это у водилы с автобуса спрашивает гаишник. Похоже, тот самый, который днем сына к нам подсаживал. Или не он?.. Пытаюсь по запаху учуять, но сейчас запахи не ощущаются абсолютно. А! Я и забыл, что теперь мы другие.
- Семьдесят. Рука его заметно дрожит. Он пытается унять дрожь, сжимает кулак.
- Я понимаю, не отошли еще. Можете отвечать на вопросы?
- Да... Могу.. - он пытается прикурить, огонек спички пляшет в руке и гаснет. Капитан щелкает зажигалкой, водила, прикурив, глубоко затягивается...
- Как все произошло?
Водила кивает на уткнувшуюся носом в канаву на обочине мятую «Тойоту» и замершую возле нее женскую фигурку в светлом плаще:
- Летела как наскипидаренная, не меньше сотни, с поворота понесло, видимо, тормозить решила... Закрутило. Сперва об ограждение приложило, затем отбросило как раз мне в левый борт... Меня тоже понесло - удар-то неслабый, думал, опрокинет. Удержал на дороге, но развернуло бортом на встречку... А там МАН прямо из-за поворота... По-любому в меня бы воткнулся... Тормозного пути по такой дороге тут не хватит. А попробовал бы обойти, так фурой все равно приложит - слишком близко, и дорога как салом намазанная... Мало того, за мной маршрутка шла, да и за ней... - водила смотрит на мелькающие внизу, у искореженой кабины, фигуры. - Не уйди он с дороги... - он не договаривает и дрожащими пальцами пытается вытащить очередную сигарету. Пачка выпадает у него из рук прямо в лужу. Дождь продолжает лить, пузырями вскипая на лужах и полосуя косыми струями машины и людей...

- Серега, а почему это произошло? Почему мы тут? - я не могу привыкнуть к своему новому состоянию и умению разговаривать. Даже не разговаривать, а как назвать и не знаю. Я просто думаю, и сразу ответ от Сереги получаю.
- Долго рассказывать, - отвечает Серега
- А мы куда-то торопимся?
- Да вообще-то уже никуда... Ну, слушай. Начнем с того, что мы все приходим в этот мир, как в школу. Чтобы получить определенные уроки. Когда мы усваиваем эти уроки, нам здесь больше делать нечего. Примерно так.
- Получается, мы с тобой их усвоили? И поэтому это произошло? Но ведь это просто случайность! Этого могло и не быть! - пытаюсь спорить я.
- В этом мире нет случайностей, Шарик. В нем все предрешено. Поэтому произошло то, что произошло.
- Нет, я все же не пойму. Но ведь мы же могли врезаться в автобус! И погибли бы люди. Много людей! Они что, все усвоили свои уроки? Вот так, случайные люди и все в один момент? Дети... Какие уроки? Они ведь только жить начали! Какие уроки они могут успеть усвоить?
- Мы бы не врезались. Произошло то, что должно было произойти.
А дети... У детей есть родители. И смерть ребенка - в первую очередь это урок для родителей. Тяжелый, страшный. Но - урок. Видимо, здесь, в этом мире, на «разборе полетов» если это можно так назвать, они сами решают, что в очередной земной жизни им нужно пройти через это. Да и вообще, смерти нет, Шарик! Ты сам это видишь.
- Ладно, пусть урок. Ладно, мы с тобой школу закончили. А вот остальным-то что за урок в результате того, что произошло?
- Остальным - это кому?
- Ну, хотя бы этому стритрейсеру из-за которого все случилось.
- Не этому, а этой, - Серега как будто наводит мой взгляд на дорогу, и я вижу около смятой черной «Тойоты» женщину.- Это не первый урок для нее, и если не сделает выводов и не изменится, не последний.
- Это как?
- Вот так. Она живет не по законам гармонии и любви. Она живет только для себя и не хочет задумываться о том, что нужно быть доброй к тем, кто рядом.
- И что? Что будет дальше?
- Если поймет, что живет неправильно, и изменится, то все у нее будет хорошо. В этой аварии она только машину разбила. Сама цела, ребенок здоров и муж, несмотря на все ее закидоны, ее все еще любит. Но после этого сознавать, что по твоей вине кто-то лишился жизни - не так-то легко. Это как напоминание. О том, что нельзя жить так, как она жила до этого момента. И это будет с ней до конца. И если, этот урок она усвоила, то ничего плохого больше не будет.
- А если нет?
- А если нет, то один из следующих сценариев развития событий такой. Она расстанется с мужем. Который после развода уедет в другой город и вскоре будет жестоко избит в электричке пьяными отморозками, заступившись за женщину. И умрет, не приходя в сознание. Трахаль, к которому она сейчас так спешила, вскоре ее бросит, найдя себе очередную постельную игрушку помоложе и посимпатичней. Она быстро увянет, начнет прикладываться к бутылке. Начнутся большие проблемы с сыном... В общем, ничего хорошего ее не ждет. Потом поймет, что натворила, но вернуть ничего уже не сможет. Это достаточно мягкий вариант.
Второй вариант более жесткий. Тут или серьезно заболеет, или покалечится неслабо сама, либо ребенок. Либо потеряет ребенка... Все зависит от того, насколько глубоко завязнет во всем этом.
Я смотрю на фигурку в светлом плаще, который уже стал темным от непрекращающегося дождя.
- Серега, а откуда тебе это известно?
- Не знаю, Шарик. Просто я знаю все, что произойдет с каждым из них, тех, кто там, внизу. Откуда знаю - сам не могу объяснить. Видимо, в этом, новом мире нам дано это знание.
- А почему я этого не знаю?
- Наверное, потому, что ты - не человек. Каждому дано что-то свое. И в том мире, и в этом. Ну и общее тоже, видимо. Иначе мы бы с тобой не разговаривали.
А потом? - я пытаюсь понять то, что мне говорит Серега, но понимаю далеко не все. - Что потом? Куда мы теперь?..
- Теперь каждый из нас пойдет своим путем, Шарик.
- Как своим? - недоумеваю я - Ты меня бросишь?
- Здесь не бросают. Просто этот мир тоже разный. И для людей и для собак. Это сейчас, пока мы еще привыкаем к нему, мы рядом. А скоро нам придется расстаться. И вряд ли уже увидимся. Слишком уж невероятным должно быть совпадение, чтобы в следующей земной жизни мы смогли встретиться.
- Жаль, - вздыхаю я. - Но все равно я буду тебя искать там. Я очень хочу, чтобы мы когда-нибудь опять встретились!
Серега улыбается. Я не вижу его. Я вообще ничего не вижу кроме мягко и тепло переливающегося света там, откуда как бы доносится знакомый голос, но я чувствую эту добрую и грустную улыбку.
Затем меня начинает уносить куда-то вверх, все выше и выше, к ослепительному свету. Теплому и ласковому, как Серегины ладони...

***

Ирина стояла, замерев, и не в силах осмыслить произошедшее. Только что ехала, и музыка звучала и в душе, и из приемника, и волнующий голос в трубке, и чувство томительного возбуждения и предвкушения горячих объятий, и не менее горячих постельных изысков... И вдруг - каруселью вертящаяся машина, которая перестала слушаться руля и тормозов!.. Удар!.. Сработавшая подушка, больно ударившая в лицо!.. Еще один удар!.. Третий удар, уже не такой сильный, и звенящая тишина в ушах... Она, сомнамбулически отстегнув ремень и открыв чудом не заклинившую дверь, выбралась из машины. Какие-то люди бежали мимо нее к автобусу, стоящему поперек дороги и ритмично вспыхивавшему оранжевыми огнями аварийки. Ирина на нетвердых ногах подошла к обочине и ее затрясло от увиденного. Внизу под откосом лежала фура. Смятая жутким ударом кабина была сорвана ушедшим вперед серебристым рефрижератором и глубоко вошла в каменистую осыпь. Уже мелькали там, внизу, в свете фар развернутой "Газели"-маршрутки, фигуры людей, пытающихся открыть искореженную дверь кабины. Уже высыпали из автобуса пассажиры, уже слышались оттуда истеричные женские крики и испуганный детский плач. Кто-то, видимо, дозвонившись до ГАИ или скорой, громко кричал в трубку, сообщая о месте аварии, и она остолбенела, внезапно осознав трагедию, которая сейчас произошла на этой мокрой ночной трассе... Вот уже и милиция примчалась, озаряя холодными мертвенно-синими вспышками место аварии, уже и автобус съехал на обочину, освободив трассу, по которой, сбросив скорость, проходили редкие в ночную пору машины. Уже подходил к ней, неподвижно стоящей под непрекращающимся дождем, милицейский капитан, а она, замерев, с бледным лицом и остановившимся взглядом все стояла, глядя на лежащий рядом с мятой кабиной блестящий черный мешок, в который санитары только что уложили тело водителя фуры...
- Вы в порядке? Помощь нужна? Вы можете говорить?.. - капитан внимательно смотрел в лицо Ирины.
Она невидящими глазами смотрела сквозь него, ничего не говоря.
- Володя! - подозвал капитан сержанта. - Займись женщиной, отведи к скорой, она, похоже, в шоке еще!
И, убедившись в том, что его приказ услышан, начал спускаться к перевернутой фуре.

В руке запиликал телефон. Ирина, механическим движением нажала кнопку и поднесла трубку к уху.
- Малыш, ну где ты? Я уже весь изнемогаю, мой птенчик! Ты скоро?..
Отняв трубку, она пустым взглядом смотрела на дисплей... Нажала кнопку отбоя.
- Господи!.. Что же я делаю?!. Что вообще творю?! - разум как будто возвратился к ней, и Ирина теперь с ужасом и отвращением смотрела на вновь запиликавший телефон с мигающей строчкой абонента.
- Какого... я тогда вообще в это влезла?!. Разнообразия захотелось?!. Дура!.. Блядь!.. И эти еще... Подружки... Шлюхи, пробы ставить негде - прав был Сережа. И знала ведь, что подло, и все равно... И на нем же отрывалась и обвиняла, оправдывая себя в душе за собственное блядство... И остановиться не могла... Понесло вразнос...
- Господи, если ты есть, прости меня!..

Она вновь нажала отбой и, подведя курсор к имени абонента, нажала DELETE.
Затем медленно набрала номер и поднесла трубку к уху.

- Сережа...
- Да, Ириша.
- Сережа... Я в аварию попала...
- Ириша, милая! Ты цела?!..
- Сережа... Я в аварию попала. Я машину разбила...
- Ириша! Хрен с ней, с машиной!! С тобой все в порядке?!.
- Я цела... Но... Из за меня человек погиб. Это я виновата!.. Я!..
- Ириша, ты где?! Я сейчас такси поймаю и приеду!
- Сережа!.. Я на трассе за мостом, - слезы застилали ей глаза, - Сережа!.. Прости меня!.. Прости!..
Она выронила трубку, не в силах стоять, опустилась на мокрый асфальт и, закрыв лицо руками, затряслась в беззвучных рыданиях...

***
- Пацаны! - встрепанный мальчишка на расхлябанном велосипеде подкатил к сидящим на высоком крыльце поселкового Дома культуры приятелям - Ночью на повороте за мостом фура ушла под откос! Сейчас ее вытаскивают! Айда смотреть! - и, развернувшись, налег на педали. Компания, оседлав велосипеды, дружно понеслась вслед за ним. Какие развлечения у мальчишек в каникулы? А тут - целое событие! Может, найти что-нибудь повезет интересное... Да и просто поглядеть.
Переводя дух, шумно дыша, они остановились на краю проселочной дороги, подходившей вплотную к трассе.
- Эх! Опоздали! - сокрушенно произнес вестник. - Уже вытащили!..
На трассе заканчивали работу дорожники, автокран, вытащив фуру из-под откоса, уже убирал домкраты, готовясь отъехать. Два кразовских тягача зацепили один фуру, а второй то, что осталось от "МАН"а и медленно уходили по направлению к городу.
- Ну, побежали туда, может, что интересное найдем!
Побросав велосипеды, мальчишки спустились к месту, откуда только что вытащили искореженную фуру. Серые камни искрились крошевом битого стекла.
- О! Фара! - Сашка поднял над головой сорванную ударом с крыши кабины, фару.
- Стекла нет, - протянул Вовка - Нафига она тебе?
- Рыбу лучить в самый раз, - хозяйственно произнес Сашка. - Осень скоро, сам потом попросишь. Сереж, нашел что-нибудь?
- Собака тут. Наверное, под фуру попала - голова разбита, - Сережка печально смотрел вниз. - Что-то там синеется еще! - он скатился с насыпи и вскоре поднялся к приятелям, торжествующе размахивая ярко синей коробкой - Дивидюшку нашел! И даже целая, только коробка в грязи! Поехали, посмотрим!
- Что за фильм? - деловито поинтересовался Вовка. - Боевик?
- Не, мультик!
- Как называется?
- «Все псы попадают в рай»!

* В основу рассказа легли реальные события. (с) www.bigler.ru
Игры, игры ...

I. А давай наперегонки до горки? - предложил он ей, предвкушая победу.
- Неа. - отказалась она - Воспитательница сказала не бегать. Попадет потом.
- Струсила? Сдаешься? - подначил он ее и засмеялся обидно.
- Вот еще. - фыркнула она и рванула с места к горке.
Потом они сидели в группе, наказанные, под присмотром нянечки, смотрели в окно как гуляют другие и дулись друг на друга и на воспитательницу.
- Говорила тебе - попадет. - бурчала она.
- Я бы тебя перегнал обязательно - дулся он - Ты нечестно побежала. Я не приготовился...


II. А спорим я быстрей тебя читаю? - предложил он ей.
- Хахаха. - приняла она пари - Вот будут проверять технику чтения и посмотрим. Если я быстрее - будешь мой портфель до дому и до школы таскать всю неделю.
- А если я - отдаешь мне свои яблоки всю неделю! - согласился он.
Потом он пыхтел по дороге с двумя ранцами и бурчал:
- Ну и что! Зато ты не запоминаешь что читаешь и пишешь медленнее. Спорим?...

III. А давай поиграем. - предложил он - Как будто бы я рыцарь, а ты как будто бы дама сердца.
- Дурак. - почему-то обиделась она.
- Слабо? - засмеялся он - Слабо смущаться при виде меня? И дураком не обзываться тоже слабо.
- И ничего не слабо. - повелась она - Тогда вот чего. Ты меня тоже дурой не обзываешь и защищаешь.
- Само собой - кивнул он - А ты мне алгебру решаешь. Не рыцарское это дело.
- А ты мне сочинения пишешь. - хихикнула она - Врать и сочинять - как раз рыцарское дело.
А потом он оправдывался в телефон:
- А не надо было себя как дура вести. Тогда никто бы дурой и не назвал. Я, кстати, и извинился сразу...

IV. Ты сможешь сыграть влюбленного в меня человека? - спросила она
- С трудом. - ехидно ответил он - Я тебя слишком хорошо знаю. А что случилось?
- На вечеринку пригласили. А одной идти не хочется. Будут предлагать всякое.
- Нуу.. Я даже не знаю.- протянул он.
- Слабо? - подначила она.
- И ничего не слабо. - принял он предложение - С тебя пачка сигар, кстати.
- За что? - не поняла она.
- Эскорт нынче дорог. - развел руками он.
А по дороге домой он бурчал:
- Сыграй влюбленного, сыграй влюбленного. А сама по роже лупит ни за что... Влюбленные между прочим целоваться лезут обычно...

V. -Что это? - спросила она.
- Кольцо. Не очевидно разве? - промямлил он.
- Нибелунгов? Власти? Какая-то новая игра затевается?
- Угу. Давай в мужа и жену поиграем. - выпалил он
- Надо подумать. - кивнула она.
- Слабо? - подначил он.
- И ничего не слабо. - протянула она - А мы не заигрываемся?
- Да разведемся если что. Делов-то. - хмыкнул он.
А потом он оправдывался:
- А откуда мне знать как предложения делаются? Я ж в первый раз предлагаю. Ну хочешь еще раз попробую? Мне не слабо.

VI. -Сыграем в родителей? - предложила она.
- Давай. В моих или в твоих? - согласился он.
- Дурак. В родителей собственного ребенка. Слабо?
- Ого как. - задумался он - Не слабо, конечно, но трудно небось.
- Сдаешься? - огорчилась она.
- Не,не. Когда эт я тебе сдавался? Играю, конечно. - решился он.

VII. -Усложняем игру. Ты теперь играешь в бабушку.
- Правда? - не поверила она.
- 3900. - кивнул он - Пацан. Слабо тебе в бабушку сыграть?
- А ты в данном случае во что играешь?
- В мужа бабушки. - засмеялся он - Глупо мне в бабушку играть.
- В де-душ-ку. Как бы ты тут не молодился. - засмеялась она - Или слабо?
- Куда я денусь-то...

VIII. Она сидела у его кровати и плакала:
- Сдаешься? Ты сдаешься что ли? Выходишь из игры? Слабо еще поиграть?
- Угу. Похоже что так. - ответил он - Неплохо поиграли, да?
- Ты проиграл раз сдаешься. Понял? Проиграл.
- Спорное утверждение. - улыбнулся он и умер
"Если человек тебе сделал ЗЛО — ты дай ему конфетку, он тебе ЗЛО — ты ему конфетку…
И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет." Ф. Раневская
Собака
Однажды человек шел мимо некоего дома и увидел старушку в кресле-качалке, рядом с ней качался в кресле старичок, читающий газету, а между ними на крыльце лежала собака и скулила, как будто бы от боли. Проходя мимо человек про себя удивился, почему же скулит собака.
На следующий день он снова шел мимо этого дома. Он увидел престарелую пару в креслах-качалках и собаку, лежащую между ними и издающую тот же жалобный звук. Озадаченный человек пообещал себе, что, если и завтра собака будет скулить, он спросит о ней у престарелой пары. На третий день на свою беду он увидел ту же сцену: старушка качалась в кресле, старичок читал газету, а собака на своем месте жалобно скулила. Он больше не мог этого выдержать.
- Извините, мэм, – обратился он к старушке, – что случилось с вашей собакой?
- С ней? – переспросила она. – Она лежит на гвозде.
Смущенный ее ответом человек спросил:
- Если она лежит на гвозде и ей больно, почему она просто не встанет?
Старушка улыбнулась и сказала приветливым, ласковым голосом:
- Значит, голубчик, ей больно настолько, чтобы скулить, но не настолько, чтобы сдвинуться с места.
"Если человек тебе сделал ЗЛО — ты дай ему конфетку, он тебе ЗЛО — ты ему конфетку…
И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет." Ф. Раневская
Где брать корм для волка?

Когда-то давно старый индеец рассказал своему внуку одну жизненную
истину:
- Внутри каждого человека идет борьба, очень похожая на борьбу двух
волков. Один волк представляет зло зависть, ревность, эгоизм, амбиции, ложь. Другой волк представляет добро мир, любовь,
надежду, любезность, истину, доброту, верность.

Маленький индеец, тронутый до глубины души словами деда, на несколько мгновений задумался, а потом спросил:
- А какой волк в конце побеждает?
Лицо старого индейца тронула едва заметная улыбка и он ответил:
- Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.
"Если человек тебе сделал ЗЛО — ты дай ему конфетку, он тебе ЗЛО — ты ему конфетку…
И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет." Ф. Раневская
Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел, и даже не успев, как следует начать свою песню, умолк под натиском моего пальца. Почти в темноте оделся, тихо прикрыв входную дверь, направился к базару. Чуть стало светать. Я бы не сказал, что погода была весенней. Ледяной ветер так и норовил забраться под куртку. Подняв воротник и опустив в него как можно ниже голову, я приближался к базару. Я еще за неделю до этого решил, ни каких роз, только весенние цветы… праздник же весенний. Я подошел к базару. Перед входом, стояла огромная корзина с очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я подошел, да цветы

действительно красивы.

— А кто продавец, спросил я, пряча руки в карманы. Только сейчас, я почувствовал, какой ледяной ветер.

— А ты сынок подожди, она отошла не на долго, щас вернется, сказала тетка, торговавшая по соседству саленными огурцами.

Я стал в сторонке, закурил и даже начал чуть улыбаться, когда

представил, как обрадуются мои женщины, дочка и жена.

Напротив меня стоял старик.

Сейчас я не могу сказать, что именно, но в его облике меня что-то привлекло. Старотипный плащ, фасона 1965 года, на нем не было места, которое было бы не зашито. Но этот заштопанный и перештопанный плащ был чистым. Брюки, такие же старые, но до безумия наутюженные. Ботинки, начищены до зеркального блеска, но это не могло скрыть их возраста. Один ботинок, был перевязан проволокой. Я так понял, что подошва на нем просто отвалилась. Из — под плаща, была видна старая почти ветхая рубашка, но и она была чистой и наутюженной. Лицо, его лицо было обычным лицом старого человека, вот только во взгляде, было что-то непреклонное и гордое, не смотря ни на что.

Сегодня был праздник, и я уже понял, что дед не мог быть не бритым в такой день. На его лице было с десяток порезов, некоторые из них были заклеены кусочками газеты. Деда трусило от холода, его руки были синего цвета… его очень трусило, но он стоял на ветру и ждал. Какой-то не хороший комок подкатил к моему горлу. Я начал замерзать, а продавщицы все не было. Я продолжал рассматривать деда. По многим мелочам я догадался, что дед не алкаш, он просто старый измученный бедностью и старостью человек. И еще я просто явно почувствовал, что дед стесняется теперешнего своего положения за чертой бедности. К корзине подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся к ней. Я тоже подошел к ней. Дед подошел к продавщице, я остался чуть позади него.

— Хозяюшка… милая, а сколько стоит одна веточка Мимозы, — дрожащими от холода губами спросил дед.

— Так, ану вали отсюдава алкаш, попрошайничать надумал, давай вали, а то… прорычала продавщица на деда.

— Хозяюшка, я не алкаш, да и не пью я вообще, мне бы одну веточку… сколько она стоит? — тихо спросил дед.

Я стоял позади него и чуть сбоку. Я увидел, как у деда в глазах стояли слезы…

— Одна, да буду с тобой возиться, алкашня, давай вали отсюдава, — рыкнула продавщица.

— Хозяюшка, ты просто скажи, сколько стоит, а не кричи на меня, — так же тихо сказал дед.

— Ладно, для тебя, алкаш, 5 рублей ветка, — с какой-то ухмылкой сказала продавщица. На ее лице проступила ехидная улыбка.

Дед вытащил дрожащую руку из кармана, на его ладони лежало, три бумажки по рублю.

— Хозяюшка, у меня есть три рубля, может найдешь для меня веточку на три рубля, — как-то очень тихо спросил дед.

Я видел его глаза. До сих пор, я ни когда не видел столько тоски и боли в глазах мужчины.

Деда трусило от холода как лист бумаги на ветру.

— На три тебе найти, алкаш, га га га, щас я тебе найду, — уже

прогорлопанила продавщица.

Она нагнулась к корзине, долго в ней ковырялась…

— На держи, алкаш, беги к своей алкашке, дари га га га га, — дико захохотала эта дура.

В синей от холода руке деда я увидел ветку Мимозы, она была сломана по середине.

Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид, но она, не желая слушать его, ломалась пополам и цветы смотрели в землю… На руку деда упала слеза… Дед стоял и держал в руке поломанный цветок и плакал.

— Слышишь ты, сука, что же ты, блядь, делаешь? — начал я, пытаясь сохранить остатки спокойствия и не заехать продавщице в голову кулаком.

Видимо, в моих глазах было что-то такое, что продавщица как-то побледнела и даже уменьшилась в росте. Она просто смотрела на меня как мышь на удава и молчала.

— Дед, а ну подожди, — сказал я, взяв деда за руку.

— Ты курица, тупая сколько стоит твое ведро, отвечай быстро и внятно, что бы я не напрягал слух, — еле слышно, но очень понятно прошипел я.

— Э… а… ну… я не знаю, — промямлила продавщица

— Я последний раз у тебя спрашиваю, сколько стоит ведро?

— Наверное 50 гривен, — сказал продавщица.

Все это время, дед не понимающе смотрел то на меня, то на продавщицу. Я кинул под ноги продавщице купюру, вытащил цветы и протянул их деду.

— На отец, бери, и иди поздравляй свою жену, — сказал я Слезы, одна за одной, покатились по морщинистым щекам деда. Он мотал головой и плакал, просто молча плакал…

У меня у самого слезы стояли в глазах.

Дед мотал головой в знак отказа, и второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.

— Хорошо, отец, пошли вместе, сказал я и взял деда под руку.

Я нес цветы, дед свою поломанную ветку, мы шли молча.

По дороге я потянул деда в гастроном. Я купил торт, и бутылку красного вина. И тут я вспомнил, что я не купил себе цветы.

— Отец, послушай меня внимательно. У меня есть деньги, для меня не сыграют роль эти 50 гривен, а тебе с поломанной веткой идти к жене не гоже, сегодня же восьмое марта, бери цветы, вино и торт и иди к ней, поздравляй.

У деда хлынули слезы… они текли по его щекам и падали на плащ, у него задрожали губы. Больше я на это смотреть не мог, у меня у самого слезы стояли в глазах. Я буквально силой впихнул деду в руки цветы, торт и вино, развернулся, и вытирая глаза сделал шаг к выходу.

— Мы… мы…45 лет вместе… она заболела… я не мог, ее оставить сегодня без подарка, — тихо сказал дед, спасибо тебе…

Я бежал, даже не понимая куда бегу. Слезы сами текли из моих глаз…
"Если человек тебе сделал ЗЛО — ты дай ему конфетку, он тебе ЗЛО — ты ему конфетку…
И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет." Ф. Раневская
ЖЕНЩИНА ЗА РУЛЁМ…

Рассказывает очевидец: Сижу жду, пока отремонтируют колесо. Подъезжает к шиномонтажу инфинити со спущенным колесом, из него выходит вся из себя гламурная кисо.

Так мол и так, вот колесо, треба починить. Парни как положено снимают колесо ремонтируют и походу дела один спрашивает: чем колеса накачать?

Кисо: — А что есть?

В этот момент в парне видимо проснулся Петросян, и он говорит: — Ну воздух с разным вкусом: персик, клубника.

Весь шиномонтаж начинает хихикать, каждый занимается своим делом, но уши уже обращены к девахе.

Кисо: — А сколько стоит?

Парень: 800 руб. все колеса. v Все присутствующие уже еле сдерживаются чтобы не заржать в голос.

Кисо: ну хорошо, мне — с клубникой.

Шиномонтаж умирает, всех рвёт, народ пытается сдержаться, не получается… Колеса накачены «клубникой». Кисо, без тени улыбки отсчитывает деньги уезжает.

Все плачут.

Дальше опять очевидец: и надо было же так попасть, что через пару дней я на том же монтаже. Подъезжает этот же инфинити, из него выходит солидный мужик, и спрашивает:

— Два дня назад Вы колесо делали на этой машине?

Пацаны вжались в щели.

— Кто колесо делал на этой машине два дня назад?

Ну всё щас накажут, но сознаваться надо. Выходит хозяин и скромненько так, виновато:

— Ну… да… мои ребята делали…

Мужик: Так это Вы моей жене колеса клубникой накачали?

Хозяин: Ну… это… ммм…

Мужик: Держи тысячу рублей!

Хозяин: а…

Мужик: Три дня не сплю — ржу, всем пацанам рассказал, все просто валяются.

Шиномонтаж опять в слезах.
"Если человек тебе сделал ЗЛО — ты дай ему конфетку, он тебе ЗЛО — ты ему конфетку…
И так до тех пор, пока у этой твари не разовьётся сахарный диабет." Ф. Раневская
Страницы: 1 2 След.


«В небе над сакурой» — интернет-магазин сборных моделей

Реклама на Каропке
Не показывать чат