"...Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене,
И я вижу свежие шрамы на гладкой, как бархат, спине.
Мне хочется плакать от боли или забыться во сне.
Где твои крылья которые так нравились мне?
Где твои крылья которые нравились мне?
Где твои крылья которые нравились мне?
Когда-то у нас было время, теперь у нас есть дела
Доказывать, что сильный жрет слабых, доказывать, что сажа бела.
Мы все потеряли что-то на этой безумной войне.
Кстати, где твои крылья, которые нравились мне?
Где твои крылья, которые нравились мне?
Где твои крылья, которые нравились мне?
Я не спрашиваю, сколько у тебя денег, не спрашиваю, сколько мужей.
Я вижу, ты боишься открытых окон и верхних этажей.
И если завтра начнется пожар, и все здание будет в огне,
Мы погибнем без этих крыльев, которые нравились мне.
Где твои крылья, которые нравились мне?
Где твои крылья, которые нравились мне..."

Когда дважды два было  только четыре,
Я жил в небольшой  коммунальной квартире.
Работал с горшком, и ночник мне светил
Hо я был дураком и за свет не платил.

Я грыз те же книжки с чайком вместо сушки,
Мечтал застрелиться при всех из Царь-пушки,
Ломал свою голову в виде подушки.
Эх, вершки-корешки! От горшка до макушки
Обычный крестовый дурак.
- Твой ход, - из болот зазывали лягушки.
Я пятился задом, как рак.

Я пил проявитель, я пил закрепитель,
Квартиру с утра превращал в вытрезвитель,
Hо не утонул ни в стакане, ни в кубке.
Как шило в мешке - два смешка, три насмешки -
Hабитый дурак, я смешал в своей трубке
И разом в орла превратился из решки.
И душу с душком, словно тело в тележке,
Катал я и золотом правил орешки,
Hо чем-то понравился Любке.

Муку через муку поэты рифмуют.
Она показала, где раки зимуют.
Хоть дело порой доходило до драки -
Я Любку люблю! А подробности - враки.
Она даже верила в это сама.
Мы жили в то время в холерном бараке
Холерой считалась зима.

И Верка-портниха сняла с Любки мерку -
Хотел я ей на зиму шубу пошить.
Hо вдруг оказалось, что шуба - на Верку.
Я ей предложил вместе с нами пожить.

И в картах она разбиралась не в меру -
Ходила с ума эта самая Вера.
Очнулась зима и прогнала холеру.
Короче стал список ночей.
Да Вера была и простой и понятной,
И снегом засыпала белые пятна,
Взяла агитацией в корне наглядной
И воском от тысяч свечей.

И шило в мешке мы пустили на мыло.
Святою водой наш барак затопило.
Уж намылились мы, но святая вода
Hа метр из святого и твердого льда.

И Вера из шубы скроила одеяло.
В нем дырка была - прям так и сияла.
Закутавшись в дырку, легли на кровать
И стали, как раки, втроем зимовать.

Hо воду почуяв - да сном или духом -
В матросской тельняшке явилась Hадюха.
Я с нею давно грешным делом матросил,
Два раза матрасил, да струсил и бросил.
Hе так молода, но совсем не старуха,
Разбила паркеты из синего льда.
Зашла навсегда попрощаться Hадюха,
Да так и осталась у нас навсегда.

Мы прожили зиму активно и дружно.
И главное дело - оно нам было не скучно.
И кто чем богат, тому все были рады.
Hо все-таки просто визжали они,
Когда рядом с ритмами светской эстрады
Я сам, наконец, взял гитару в клешни.

Hе твистом свистел мой овраг на горе.
Я все отдавал из того, что дано.
И мозг головной вырезал на коре:
Hадежда плюс Вера плюс Саша плюс Люба
Плюс тетя Сережа плюс дядя Hаташа...
Короче, не все ли равно.

Я пел это в темном холодном бараке
И он превращался в обычный дворец.
Так вот что весною поделывают раки!
И тут оказалось, что я - рак-отец.

Сижу в своем теле, как будто в вулкане.
Hалейте мне свету из дырки окна!
Три грации, словно три грани в стакане.
Три грани в стакане, три разных мамани,
Три разных мамани, а дочка одна.

Hо следствия нет без особых причин.
Тем более, вроде не дочка, а сын.
А может - не сын, а может быть - брат,
Сестра или мать или сам я - отец,
А может быть весь первомайский парад!
А может быть город весь наш - Ленинград!..

Светает. Гадаю и наоборот.
А может быть - весь наш советский народ.
А может быть, в люльке вся наша страна!
Давайте придумывать ей имена.

Ich brauche Zeit
Kein Heroin kein Alkohol kein Nikotin
Brauch keine Hilfe
Kein Koffein
Doch Dynamit und Terpentin
Ich brauche Öl für Gasolin
Explosiv wie Kerosin
Mit viel Oktan und frei von Blei
Einen Kraftstoff wie

Benzin

Brauch keinen Freund
Kein Kokain
Brauch weder Arzt noch Medizin
Brauch keine Frau nur Vaselin
Etwas Nitroglyzerin
Ich brauche Geld für Gasolin
Explosiv wie Kerosin
Mit viel Oktan und frei von Blei
Einen Kraftstoff wie

Benzin

Gib mir Benzin

Es flieβt durch meine Venen
Es schläft in meinen Tränen
Es läuft mir aus den Ohren
Herz und Nieren sind Motoren

Benzin

Willst du dich von etwas trennen
dann musst du es verbrennen
Willst du es nie wieder sehen
lass es schwimmen in Benzin
Benzin
Ich brauch Benzin
Benzin

Gib mir Benzin

Долго шли зноем и морозами,
Все снесли и остались вольными,
Жрали снег с кашею березовой
И росли вровень с колокольням
Если плач -- не жалели соли мы.
Если пир -- сахарного пряника.
Звонари черными мозолями
Рвали нерв медного динамика.
Но с каждым днем времена меняются.
Купола растеряли золото.
Звонари по миру слоняются.
Колокола сбиты и расколоты.
Что ж теперь ходим круг да около
На своем поле как подпольщики?
Если нам не отлили колокол,
Значит, здесь время колокольчиков.
Ты звени, сердце, под рубашкою.
Второпях врассыпную вороны.
Эй! Выводи коренных с пристяжкою
И рванем на четыре сторны.
Но сколько лет лошади не кованы,
Ни одно колесо не мазано.
Плетки нет. Седла разворованы.
И давно все узлы развязаны.
A на дожде все дороги радугой!
Быть беде. Нынче нам до смеха ли?
Но если есть колокольчик под дугой,
Так, значит, все. Заряжай, поехали
Загремим, засвистим, защелкаем,
Проберет до костей,до кончиков.
Эй,братва! Чуете печенками
Грозный смех русских колокольчиков?
Век жуем матюги с молитвами.
Век живем, хоть шары нам выколи.
Спим да пьем сутками и литрами.
И не поем. Петь уже отвыкли.
Долго ждем. Все ходили грязные,
От того сделались похожие,
А под дождем оказались разные.
Большинство-то честные, хорошие.
И пусть разбит батюшка Царь-колокол,
Мы пришли с черными гитарами.
Ведь биг-бит, блюз и рок-н-ролл
Околдовали нас первыми ударами.
И в груди искры электричества.
Шапки в снег -- и рваните звонче.
Свистопляс -- славное язычество.
Я люблю время колокольчиков.

Грот-Никто кроме нас.   Промах синего врача флоры или фауны,
Мой сын болен-синдром дауна.
Так ждал,сам вынашивал,будто сокровище наше,
Бьет со спины судьба,меня никто никто не спрашивал-
Буду ли я доволен или рыдать навзрыд,
Отцовская гордость или бесконечный стыд.
Кипит молодежь сочная,ближе к июню,
Я ему платком подтираю пенистые слюни.
И не заставят меня не мечтать о внуке,
Искать повод на себя накладывать сильные руки.
Глупости-слезы лить на кучу сердец,
Кто ещё останется с ним кроме как его отец.
Ночью приступ с кровью,мутная картина,
Господа неистово благодарю за сына,
Больше жизни люблю,грязь нам летит вдогонку,
за руку его держу,идем потихоньку.


Промах синего врача флоры или фауны,
Родина моя больна-синдром дауна,
Молодые,слабые,и рассеянная воля,
Не найдет даун искренние звезды над полем,
Улыбается вечно на рев матери,
Берегу силы поднимать страну с кровати.
Просят накормить с таким пылом и огнем...
Вот они слезы народа,мы же в России живем.
Слезы от потерь больших в девятнадцать,
Самобичевание-идея нашей нации.
Наивна,в тупняках обманута страна,
С подбородка на крест похотливая слюна.
Спотыкаясь с матами через границу бежит,
Гражданская гордость или бесконечный стыд.
На коленях юноша,мокрый и больной,
Врядли кому-нибудь нужен,я остаюсь с тобой


х2
Родина голубоглазая,душа открытая,
А прижало чуть-тогда прощай неумытая,
Зачем у бойца небритого,списанного в запас
На плече бардак серый-никто кроме нас


Собираясь в дорогу через плечо плюют,
На земле чужой искать земной приют,
Искать счастье новое на лакированных пляжах,
А у меня зима и берег с берегом вяжет.
У отца узнай,пусть раскидает причину-
Откуда любовь такой силы взял к сыну,
Ответ только бьет прутьями в клетке грудной,
И я остаюсь с больной,но моей страной


х2
Родина голубоглазая,душа открытая,
А прижало чуть-тогда прощай неумытая,
Зачем у бойца небритого,списанного в запас
На плече бардак серый-никто кроме нас.

Ми-8. Последний монолог

Небес родных голубизна
Мне снится ночи напролёт
Там в Белоруссии весна,
А здесь сам чёрт на разберёт
Увы, всё было не во сне
Войны той шёл последний год
И под Кабулом весь в огне
В ущелье падал вертолёт…

Кабина полная огня
Окончен мой последний бой
В ближайшем будущем меня
Ждёт смерть в стране совсем чужой
Зажат я огненным кольцом
«Мой борт горит!!!» - кричу в эфир
Навек безжизненным лицом
Уткнулся в ручку командир.
И за спиной борттех молчит
Проклятый холодок внутри
А ДШК – тот всё стричит
Да не один – их штуки три.
Во идиоты, что стрелять…
И так горю – уже предел
Мне больше в жизни не летать
Каюк мне здесь. Я… Я прилетел.

А в это время за рекой
Там, где в бою не умереть
У русской матери одной
Вдруг сердце начало болеть
Увы, всё было не во сне
Войны той шёл последний год
И под Кабулом весь в огне
В ущелье падал вертолёт…

Ревёт и стонет вертолёт
Не хочет тоже умирать
Нам с ним сегодня не везёт
Летать ещё бы и летать…
А о себе уж я молчу
Сейчас бы спирта мне – до дна
В последний путь к земле лечу
Ах, эта чёртова страна!..
В ушах радистки слёзный крик:
«Борт 37! Ответьте мне!»
А жизни мне остался миг
Молчу как рыба – весь в огне.
А здесь угрюмые места
В ущелье падать глубоко
Хоть схоронили б – во мечта
Да наши где-то далеко…

А в это время за рекой
Как будто свет вокруг погас
У русской матери одной
И слёзы капали из глаз
Увы, всё было не во сне
Войны той шёл последний год
И под Кабулом весь в огне
В ущелье падал вертолёт…

Судьба здесь видно не причём
Хоть не такого ждал конца
Я не жалею ни о чём
Вот жаль лишь маму и отца
А говорят пред смертью в раз
Перед глазами жизнь пройдёт
И надо ж было сбить им нас
И борт наш вряд ли кто найдёт
Так неохота умирать
В огне я вспомнил здесь о ней
Я так хочу её обнять
И жить охота – хоть убей…
Я вспомнил тот осенний вечер…
Под грохот пуль – горох о стенку
Я вспомнил даже нашу встречу
Я вспомнил всё! Ах, Ленка!...

Запомни нас, небо

Стрелой взлетела к облакам
Зеленая ракета,
И значит нам,штурмовикам,
Опять работать где-то...
Три года ада за спиной,
Мы все друзей теряем,
Нас ждет опять смертельный бой
Нас ждет опять смертельный бой,..
Сомненья прочь-взлетаем!

Забыло небо,то,что есть
Цвет голубой на свете,
Наверно нами движет месть,-
Мы душим гадов этих,
Горит родная Беларусь,
Мороз идет по коже,
Я верю в то,что я вернусь
Я верю в то,что я вернусь,
Стрелок мой верит тоже!..

Небо!..ты нас не забудешь,
Ты все-таки нашим осталось,
Мы все,как один,
Мы дожить до Победы мечтали...
Небо!..мы шли сквозь огонь,
Нам тяжелое бремя досталось,
Сжимая штурвал,стиснув зубы,
Мы в бой улетали!..

Под плоскостями дым и чад,
Колонна танков прет,
Фашисты в рации кричат:
"Всем ахтунг,шварце тод!"
В пике глубокое вхожу,
Смертям двум не бывать!
Я вам сейчас всем покажу,
Я вам сейчас всем покажу
Такую вашу мать!..

Горит земля,вот это бой!
И мессеры насели,
Вот черт,-мне в хвост зашел "худой",
Я видно,на прицеле!-
И мой стрелок навек умолк,
И боль мне сердце давит,.
Сегодня вечером наш полк,
В столовой вечером наш полк
Хлеб с водкой нам поставит...

Небо!..ты нас не забудешь,
Ты все-таки нашим осталось,
Мы все,как один,
Мы дожить до Победы мечтали...
Небо!..мы шли сквозь огонь,
Нам тяжелое бремя досталось,
Сжимая штурвал,стиснув зубы,
Мы в бой улетали!..

Летят мне трассеры вослед,-
Огонь уже в кабине,
Мне прыгать смысла просто нет,
Нет мысли и в помине!,
Заздорово живешь,в бою
Мне погибать негоже!,
И жизнь короткую свою
И жизнь короткую свою
Продам я подороже!..

Мое последнее пике,-
Назад мне не вернуться,
Без бомб я нынче-налегке,
Мне б хоть не промахнуться!
Штурвал бы только удержать-
Теперь-молитесь,гады!
Ещё успел я прокричать
"Ребята!лихом поминать
Наш экипаж не надо!"..

Небо...ты нас не забудешь,
Ты все-таки нашим осталось,
Мы все,как один,
Мы дожить до Победы мечтали...
Небо...мы шли сквозь огонь,
Нам тяжелое бремя досталось,
Сжимая штурвал,стиснув зубы,
Мы в бой улетали!..
В небо!..

это Анисимов, петь не получается, но порой очень душевно. На флаге Каропки есть его автограф вместе с Витязевскими с МАКСа-2009.

ну и куда же без его Ромбика!

Мы землю оттолкнём и небо снова
Обнимет нас своими облаками
Мы верим, что оно сегодня с нами
Спешим навстречу - будто дали слово
Пусть метео нам тучи обещает
Оставим снизу все дожди и лужи
Изнанка туч всегда светла снаружи
Нас небо солнцем как родных встречает
Вот жалко что ошибок не прощает

Влюблённость в небо ты Земля прости нам
Мы все чуть-чуть, наверно, но со сдвигом
Ведь сросся каждый с Сушкой или МиГом
И кровь у нас, наверно, с керосином
Нам без небес как без воды и хлеба
Мы не сломались, как нас ни бросали,
Ведь было время - крылья нам вязали
Но вновь наш ромбик носится по небу
Наш ромбик снова носится по небу!

Чуть выше в небесах инверсий росчерк
Там мирный ГВФ сквозь дни и ночи
Несёт людей в Анталию и Сочи
А мы как в школе тренируем почерк
Выводим в небе тексты сочинений
Фигуры пишем, а точнее - пашем
И где-то снизу смотрят дети наши
Наверно им пока не до волнений
Мы все вернёмся вместе - нет сомнений

Влюблённость в небо ты Земля прости нам
Мы все чуть-чуть, наверно, но со сдвигом
Ведь сросся каждый с Сушкой или МиГом
И кровь у нас, наверно, с керосином
Нам без небес как без воды и хлеба
Мы не сломались, как нас ни бросали,
Ведь было время - крылья нам вязали
Но вновь наш ромбик носится по небу
Наш ромбик снова носится по небу!

Мы на петле вычерчивая строем
Местами Землю с небом поменяем
Но Мир там не изменится, мы знаем
Мы видим как дворцы и замки строят
Нам не придётся жить в таких хоромах
Но честь свою мы в грязь не уронили
Пусть те кто снизу свой кусок схватили
Зато у нас есть небо, мы здесь - дома
Не будет в нашей жизни по-другому

Влюблённость в небо ты Земля прости нам
Мы все чуть-чуть, наверно, но со сдвигом
Ведь сросся каждый с Сушкой или МиГом
И кровь у нас, наверно, с керосином
Нам без небес как без воды и хлеба
Мы не сломались, как нас ни бросали,
Ведь было время - крылья нам вязали
Но вновь наш ромбик носится по небу
Наш ромбик снова носится по небу!

Ну а Володю Высоцкого забывать просто нельзя -Их восемь - нас двое

Их восемь - нас двое,- расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Сережа, держись! Нам не светит с тобою,
Но козыри надо равнять.

Я этот небесный квадрат не покину -
Мне цифры сейчас не важны:
Сегодня мой друг защищает мне спину,
А значит - и шансы равны.

Мне в хвост вышел "юнкерс", но вот задымил он,
Надсадно завыли винты.
Им даже не надо крестов на могилы,
Сойдут и на крыльях кресты!

- Я - "Первый", я - "Первый", - они под тобою,
Я вышел им наперерез.
Сбей пламя! Уйди в облака! Я прикрою!
В бою не бывает чудес!

Сергей! Ты горишь! Уповай, человече,
Теперь на надежность строп!
Нет! Поздно - и мне вышел мессер навстречу.
Прощай! Я приму его в лоб.

Я знаю - другие сведут с ними счеты.
А по облакам скользя,
Взлетят наши души, как два самолета,-
Ведь им друг без друга нельзя.

Архангел нам скажет: "В раю будет туго!"
Но только ворота - щелк,
Мы бога попросим: "Впишите нас с другом
В какой-нибудь ангельский полк!"

И я попрошу Бога, Духа и Сына,
Чтоб выполнил волю мою:
Пусть вечно мой друг защищает мне спину,
Как в этом последнем бою.

Мы крылья и стрелы попросим у бога,
Ведь нужен им ангел-ас,
А если у них истребителей много,
Пусть пишут в хранители нас.

Хранить - это дело почетное тоже,
Удачу нести на крыле
Таким, как при жизни мы были с Сережей,
И в воздухе и на земле.


и его же Як - истребитель

Я — "Як"- истребитель, мотор мой звенит,
Небо — моя обитель, но тот, который во мне сидит,
Считает, что он — истребитель.

В этом бою мною «Юнкерс» сбит,
Я сделал с ним что хотел, а тот, который во мне сидит,
Изрядно мне надоел.

Я в прошлом бою навылет прошит,
Меня механик заштопал, а тот, который во мне сидит,
Опять заставляет — в штопор.

Из бомбардировщика бомба несёт
Смерть аэродрому, а кажется — стабилизатор поёт:
«Мир вашему дому!»

Вот сзади заходит ко мне «Мессершмитт».
Уйду — я устал от ран, но тот, который во мне сидит,
Я вижу, — решил: на таран!

Что делает он? Вот сейчас будет взрыв!
Но мне не гореть на песке!
Запреты и скорости все перекрыв,
Я выхожу из пике.

Я — главный, а сзади... Ну чтоб я сгорел! -
Где же он — мой ведомый? Вот он задымился, кивнул и запел:
«Мир вашему дому!»

И тот, который в моём черепке, остался один — и влип.
Меня в заблуждение он ввёл и в пике
Прямо из мёртвой петли.

Он рвёт на себя, и нагрузки — вдвойне.
Эх! Тоже мне, лётчик-ас! Но снова приходится слушаться мне,
И это в последний раз.

Я больше не буду покорным! Клянусь!
Уж лучше лежать на земле. Ну что ж он не слышит, как бесится пульс,
Бензин — моя кровь — на нуле?!

Терпенью машины бывает предел, - и время его истекло.
И тот, который во мне сидел,
Вдруг ткнулся лицом в стекло.

Убит! Наконец-то лечу налегке,
Последние силы жгу, но что это, что?! — я в глубоком пике
И выйти никак не могу!

Досадно, что сам я немного успел, но пусть повезёт другому.
Выходит, и я напоследок спел:
«Мир вашему дому!»...

«Мир вашему дому!»...

Вальс "Бостон"

Непростая работа
У пилота «Бостона» -
До девятого пота,
До последнего стона…

Нет бесплатной победы -
Есть простые законы:
Мы – бросаем торпеды,
Нас – грызут «эрликоны»…

Математика боя:
Мы – бомбим, нас - сбивают,
Повезет если - двое
Из пяти выживают…

Вот и мне подвалило -
Моя очередь, вроде –
Всю обшивку побило,
Весь БК на исходе,

«Мессершмитов» навалом –
Прут, откуда не ждали:
Хоть орудуй штурвалом,
Хоть дави на педали -

Смерть приходит за нами…
Гложет злость и обида,
Но в вираж над волнами
Я кладу инвалида!

Сладко радуют ухо
Пулеметные трели:
Коля бьет из-под брюха,
Саня – с верхней турели!

Я горжусь пацанами!
Даже ярость к лицу им!
Вальс «Бостон» над волнами
Мы в «Бостоне» танцуем!

В этом вальсе вспотели,
Мы, от смерти спасаясь,
Мы кружим, еле-еле
Волн крылом не касаясь!

Я над морем спустился -
Так опасно, так низко!
Сане мессер открылся –
Так удобно, так близко!

Залп! «Бубновый» дымится
И плетется на базу…
Тот, кто в море садится,
Умирает не сразу…

Но замолк с голодухи
Пулемет на турели…
Фрицы были не в духе
И совсем озверели!

Трассы справа по борту,
Трассы слева по борту,
Трассы прямо по курсу –
Да идите вы к черту!

Или к чертовой маме!
Развернулся – и в харю!
Я по полной программе
Вас сейчас отоварю!

Вот она – лобовая!
Ярость вместо испуга!
Зуб за зуб выбивая,
Мы стреляем друг в друга!

Загорелся «бубновый»!
И покуда живу я,
Но «бубновый» ведомый
Тоже прет в лобовую!

Пулеметы заткнулись
Без БК – так некстати!
Мы невольно пригнулись,
Приготовясь к расплате…

Нет – сгибаться не надо!
И готовиться рано:
Пусть отведают гады
Лобового тарана!

Целю в мессер с крестами
Свой «Бостон» краснозвездный,
Фриц пытается с нами
Разминуться, но – ПОЗДНО!!!

На лице – ни кровинки,
На губах – привкус соли…
Как серпом по травинке,
Бью винтом по консоли!

Плоскость режу, как стебель,
Расплатившись мотором, –
Мчит навеки фельдфебель
За навеки майором!

Наш «Бостон» зашатался,
Словно раненый витязь:
Все, старик – отлетался!
Все, кто верит – молитесь!

Кончен бал, гаснут свечи,
Вальс «Бостон» отыграли,
Мчимся к Богу навстречу,
По глубокой спирали!

Самолет задымился,
Застонал, умирая,
Только я не молился:
Нет ни ада, ни рая!

Нет ни ада, ни рая? –
Так какого же хрена?! –
Я «Бостон» выдираю
Из смертельного крена!

Мы мотор потеряли? –
Так второй нам опора!
До упора – педали!
И штурвал – до упора!

Бал повторно закажем!
Что у нас по программе?
Вальс «Бостон» на форсаже!
Вальс «Бостон» с триммерами!

Вальс «Бостон» днем и ночью
Полюбил танцевать я,
Но изорвано в клочья
Наше бальное платье!

Кружевами пробоин
Наш наряд разукрашен,
Мы под музыку боя
С голой задницей пляшем!

Сквозь пробоины свищут
Сто ветров сквозняками.
Выручай же, дружище:
Срам прикрой облаками!

В них сквозь дыры не будем
Мы светиться хозяйством:
На балу, да на людях –
Это было б нахальством!

Облака! В манной каше
Между небом и морем
Пробираемся к нашим
На последнем моторе…

Он хрипит и чихает -
В облаках сыровато…
Простудился… Сдыхает…
Дотянуть бы, ребята!

Мы гидравликой дрыщем,
Мы почти что без масла,
Поднатужься дружище,
Жизнь пока не угасла!

Ты дотянешь, ты сможешь!
Ты сегодня в ударе!
Ну, хвала тебе, Боже:
Впереди – Лавенсари!

Я скользил и снижался –
Аккуратно, полого,
Наш «Бостон» разбежался,
И помог мне немного!

Но с гидравликой – глухо…
А ведь надо садиться…
Без шасси, да на брюхо –
Нет, друзья, не годится!

Тошно мне, страшновато,
Но сегодня рискну я…
К рукояткам, ребята!
Выпускаем вручную!

Поднатужимся, сможем!
Бить «Бостошу» не будем!
Он помог – мы поможем!
Мы же все-таки люди!

Он - шатался, как пьяный,
Я – потел у штурвала,
В инвалиде тарана,
Возвращавшемся с бала!

Хоть желудок и кишки
В нас сплелись от испуга,
Нам – не сдали нервишки,
Мы – не сдали друг друга.

Было так тяжело мне!
Винт уже не вращался…
Как мы сели – не помню,
Как с «Бостоном прощался»,

Как из раненых баков
Лил он слезы в печали,
Как с ним вместе я плакал,
Как нас долго качали,

Нашим просьбам не внемля:
- Хватит телом кидаться!
Опустите на землю! –
Укачаете, братцы!

Отпустите, засранцы –
Я сдаюсь вам без бою!
… Катя! Вечером – танцы:
Вальс «Бостон» - за тобою!

Супер стихи!